Где будем взрывать, меня предупредили заранее. С целым багажником “снарядов” минуем пост ГАИ и выруливаем на трассу... Мысленно прощаюсь с каждой из своих конечностей по очереди. Наверное, именно так чувствуют себя шахиды. Не зря новогодняя статистика гласит, что 30 процентов всей пиротехники на рынке подделка: петарды лопаются в руках, ракеты самонаводятся на прохожих, фейерверк срабатывает только дома... Репортер “МК” на собственной шкуре испытал праздничные салюты и хлопушки на полигоне Института прикладной химии, что в Сергиевом Посаде.
На полигон, который находится аж во Владимирской области, мы въезжаем под покровом темноты. Посреди огромного поля, как антенны, торчат две пятидесятиметровые вышки. И тишина...
— Просто фейерверк не должен разорваться выше 50 метров и ниже трех метров от земли — измеряем это по “мачтам”, — руководитель испытательного центра Владимир Калмыков тут же раскорячивает странный аппарат на треноге — шумомер.
Другие работники удаляются на машине на 100 метров — наблюдать зрелище со стороны. Оставшись наедине со мной и салютом, Владимир извлекает из кармана секундомер, чиркает спичкой и подпаляет шнур... “Ого-онь!” — по команде срываемся с места и, меся ногами снег, делаем двадцать прыжков в сторону сугроба, за которым надлежит укрыться. Падаю... От залпа у меня закладывает уши, а в ночное небо взлетает шар из тысячи светлячков... Потом еще хлопок, еще и еще — от огоньков уже рябит в глазах. “Это профессиональная установка — сто залпов!” — в очках испытателя скачут световые брызги. После десятого взрыва все это уже становится невыносимо...
— Это пустяки... — говорит Владимир. — Бывает, взорвем некачественную коробку, а горячие головешки чуть ли не за шиворот сыплются, хотя должны умирать по пути! Или подожгли один раз фитиль, сделали два шага в сторону — и взрыв сбил испытателя с ног. Видишь, сейчас фейерверк вылетел через шесть секунд — у нас было достаточно времени, чтобы отбежать на безопасное расстояние в 20 метров. Ширину разлета тоже определяем по вышкам. Правда, если она достигает не 20, а 30 метров, продукцию мы не забраковываем — просто перечисляем в разряд профессиональной пиротехники, то есть на прилавках она не появится...
Небо над нами затихает... Осматриваем коробку, на удивление, уцелевшую. Владимир считывает данные с шумомера: “110 децибел — сойдет! А вот если салют издает грохот сильнее, чем в 140 децибел, то для барабанных перепонок это совсем не полезно”.
Взорвав профессиональный салют, Калмыков не угомонился — взял в руки ракету. “Обывателю мы рекомендуем запускать ракеты из бутылок от шампанского — вертикально вверх, — сам же испытатель устанавливает ее в стальную трубу, торчащую на полигоне. — Посмотрите, не отваливается ли ракета от держателя, — тем временем из трубы со свистом ввысь улетает огненная стрела. — Да, и чтобы ветер был не сильный, хотя у нас и без этого случалось: ракеты вдруг летели горизонтально к земле. Место для запуска советуем выбирать подальше от жилых домов, а то залетит такой сюрприз в окно к соседям...
— Петарды хлопаем только в перчатках, — говорят умудренные опытом пиротехники по пути к институту. — Тут недавно на таможне конфисковали партию из Китая: у каждой петарды миллиметровый шнур, вот они и взрывались мгновенно, даже секунды не было, чтобы бросить патрон. А поскольку у всех петард один кончик из глины — если она взрывается в кармане или в руке, можно получить серьезные осколочные ранения.
Через НИИ прикладной химии каждый год проходит больше тысячи наименований разных пиротехнических игрушек. Тридцать процентов поступающей продукции сертификата не получает, и тогда приходится уничтожать всю партию — мелкую продукцию взрывают на полигоне. А для профессиональных салютов здесь же отведено место для кладбища. “На всякий случай мы мочим снаряды в воде, а уж потом закапываем — горючее вещество растворяется, и нет опасности, что летом солнце нагреет землю и произойдет взрыв. Несколько лет назад нам пришлось уничтожить 15 “КамАЗов” изъятой у одной фирмы пиротехники — мало того что некачественной, так ее еще хранили в ужасных условиях!”
В лаборатории института Владимир Калмыков закрепляет бенгальский огонь перед светочувствительным прибором и выключает свет — на мониторе компьютера отражается, как это сверкание будет воспринимать человеческий глаз. Переходим в соседнюю комнату, где застыл красно-желто-зеленый туман. Надеваем респираторы, и испытатель поджигает очередную дымовушку. “За то, что дышим ядом, нам талоны на питание выдают. Для легких такие процедуры очень вредны”, — оправдываются работники. Кроме того, каждая пиротехническая игрушка помещается в термокамеру сначала на минус, потом на плюс 30 градусов — проверяется ее температуроустойчивость.
Калмыков зажимает коробку с фейерверком в щипцы специального устройства, которые принимаются ходить ходуном, — и новогодняя игрушка трясется так три часа.
— Мы проверяем, не сработает ли фейерверк при перевозке на транспорте, — объясняет Владимир. — Вот из Китая основные поставки пиротехники идут к нам по морю, у них по закону нельзя перевозить такие грузы поездами, потому что из-за этого происходили серьезные аварии. Но, к сожалению, на 30 процентов вся ввозимая в Россию продукция остается контрафактной. В Польше существуют фирмы, которые скупают нереализованную просроченную пиротехнику, переклеивают этикетки и выбрасывают ее на наш рынок. В Европе действует закон, по которому такую продукцию можно приобретать только за две недели до Рождества и в течение трех дней после Нового года. У нас же салюты продают круглый год. Только часть этого потока конфискуется на таможне. Остальная продукция опасна для здоровья людей!
Как правильно запустить салют:
— на сертифицированной игрушке должна быть аннотация на русском языке,
— выберите место для взрыва подальше от жилых домов и деревьев,
— положите коробку на землю, прежде чем поджечь фитиль,
— после того как зажгли фитиль, отойдите на расстояние от 5 до 20 метров,
— если пиротехническое изделие не сработало, лучше несколько минут к нему не подходить.
