Сегодня в Калифорнии в 13.30 по местному времени пройдет повторное судебное заседание по делу об убийстве А.В.Уайтом своего отца. Казалось бы, что тут экстраординарного? Если бы не одно обстоятельство: речь идет об отце и сыне Бразинскасах. Тех самых — первых в СССР воздушных террористах. “МК” расскажет эксклюзивные подробности громкого дела, начавшегося аж 34 года назад.
В начале февраля 2002 года в службе “911” калифорнийского города Санта-Моника раздался звонок. Звонивший тут же повесил трубку. Полиция определила адрес, откуда звонили, и прибыла в дом 900 по 21-й стрит. Дверь полицейским открыл 46-летний Альберт Виктор Уайт и провел служителей закона к холодному трупу своего 77-летнего отца. В Санта-Монике убивают редко — это была первая в том году насильственная смерть в городе. Убитого звали Пранас Бразинскас. А его сына в прошлой жизни именовали Альгирдас Бразинскас. Он и стал обвиняемым в отцеубийстве. Так в истории, начавшейся в далеком 70-м году, была поставлена точка. Бог правду видит, да нескоро скажет. На тему высшей справедливости есть много пословиц. История с угнавшими 34 года назад советский самолет отцом и сыном Бразинскасами — подтверждение старой истины.
Парадокс: терроризм стал нашими буднями, но и первые полосы газет, и прайм-тайм ТВ преподносят эту тему как сенсацию. 34 года тому назад произошло событие, для СССР просто архичрезвычайное: вооруженный угон самолета в Турцию. Но скупые сообщения ТАСС появляются где-то в глубине газетных номеров. Приведем его полностью: “15 октября самолет гражданского воздушного флота “Ан-24” совершал регулярный полет из города Батуми в Сухуми. Двое вооруженных бандитов, применив оружие против команды самолета, вынудили самолет изменить маршрут и совершить посадку на территории Турции в городе Трабзоне. Во время схватки с бандитами была убита бортпроводница самолета, которая пыталась преградить бандитам путь в пилотскую кабину. Два пилота получили ранения. Пассажиры самолета невредимы. Советское правительство обратилось к турецким властям с просьбой выдать преступников-убийц для предания их советскому суду, а также возвратить самолет и советских граждан, находившихся на борту самолета “Ан-24”.
Появившаяся следующим днем, 17 октября, “тассовка” сообщила, что экипаж самолета и пассажиры возвращены на Родину. Правда, в госпитале Трабзона остался получивший серьезные ранения в грудь штурман самолета, которому была сделана операция. Имена угонщиков по-прежнему не называются: “Что касается двух преступников, совершивших вооруженное нападение на экипаж самолета, в результате чего была убита бортпроводница Н.В.Курченко, ранены два члена экипажа и один пассажир, то турецкое правительство заявило, что они арестованы и органам прокуратуры дано указание провести срочное расследование обстоятельств дела”. О личностях воздушных пиратов широкой общественности стало известно 5 ноября после пресс-конференции генпрокурора СССР Руденко: Бразинскас Пранас Стасио 1924 года рождения и Бразинскас Альгирдас 1955 г. р.
...Из Батуми в Сухуми лететь всего ничего — примерно полчаса. В советские времена у некоторых денежных батумских товарищей было такое развлечение: слетать быстренько туда-обратно полакомиться сухумским мороженым. В салоне “Ан-24” бортовой номер 46256, вылетевшего утром из столицы Аджарии в столицу Абхазии рейсом 234, сидели 46 пассажиров. Прошло около десяти минут после того, как самолет оторвался от земли, — и тут началось. На часах было 12.40. Сидевшие в первом ряду по правому борту самолета двое литовцев — отец и сын — подозвали стюардессу. Старший — это был 46-летний Пранас Бразинскас — показал девушке обрез и приказал передать пилотам записку с требованием изменить маршрут и лететь в Турцию: “За невыполнение — смерть”. Молоденькая Надежда Курченко попыталась преградить угонщикам путь в пилотскую кабину и предупредить экипаж. “Они вооружены!” — были последние слова Нади. Тут же бортпроводница была убита двумя выстрелами в упор.
* * *
Надежде было всего 19 лет. Фраза “комсомолка, спортсменка, наконец, она просто красавица” — вполне про нее. Девушка любила спорт, была членом бюро комсомольской организации. Вот только студенткой она стать не успела, но мечтала поступить учиться на юриста. Родилась она на Алтае в рабочей семье, потом родители переехали в Удмуртию, где она и закончила сельскую школу-интернат. А потом пошла работать стюардессой и перебралась в субтропики: два последних года своей короткой жизни Надя проработала в Сухумском аэропорту. Похоронили Надежду Курченко тоже в Сухуми — в городском комсомольском парке.
* * *
Пассажиры было бросились пилотам на помощь, но бандиты начали стрелять из-за перегородки в сторону пассажирского салона. Отдавали ли Бразинскасы себе отчет, что, попади пуля куда-нибудь не туда, пришел бы конец всему самолету и им в том числе? Потом в обшивке крылатой машины насчитали 24 пулевые пробоины. Угонщики ворвались в кабину пилотов. Их пулями были тяжело ранены командир самолета Георгий Чахракия, штурман Валерий Фадеев.
Истекающим кровью летчикам ради спасения самолета пришлось подчиниться требованию угонщиков и взять курс на Турцию. От Батуми до Трабзона расстояние примерно такое, как и до Сухуми. Батумцы всегда хвастались приезжим, что по морю до Турции от города километров десяти не будет. Видимо, по этой причине литовские беглецы выбрали “южный маршрут”, чтобы сбежать из Союза. Самолет сел в аэропорту Трабзона. Покидая залитый кровью “Ан-24”, Бразинскасы радовались: вот он, свободный мир...
Бывший завмаг из Вильнюса Пранас Бразинскас имел все основания не любить советскую власть. На нем висела судимость за хищения. О чем думал, идя на столь рискованный шаг, его 15-летний сын Альгирдас, в точности не знает никто, кроме него самого.
Советский Союз сразу же потребовал от Турции вернуть не только самолет и находившихся на нем пассажиров и членов экипажа (это турки сделали быстро, предложив, правда, желающим остаться — таковых не нашлось), но и выдать угонщиков. Советские юристы настаивали на том, что это “типично уголовное преступление”. Не отказывая напрямую с выдачей Бразинскасов, турки начали тянуть резину. Тем временем к игре подключились эмигрантские силы, которые потребовали от Запада взять под защиту “беглецов из совдепии”. Дело кончилось тем, что турки решили угонщиков Советам не выдавать, а осудить их по своим законам. Суд первой инстанции Трабзона не признал преднамеренным нападение. В свое оправдание Пранас заявлял, мол, самолет они угнали перед лицом смерти, якобы угрожавшей ему за участие в “Литовском сопротивлении”.
По сравнению с тем, что ждало угонщиков на родине, приговор турецкого суда был мягок: Пранас получил восемь лет, а Альгирдас — два года (все-таки он был несовершеннолетним). Долго сидеть не пришлось: уже через четыре года всеобщая амнистия освободила Бразинскасов. В 1976 году отец и сын перебрались в Венесуэлу. Но Бразинскасов манила “страна неограниченных возможностей”. Через два месяца они взяли авиабилет до Канады, но вышли в Нью-Йорке. Первое время американская иммиграционная служба требовала их депортации, но из-за протестов литовской диаспоры отцу и сыну разрешили остаться в стране. Они жили поначалу в штате Нью-Йорк. Потом переехали в Калифорнию, в Санта-Монику, где проживает довольно большая литовская диаспора. Там Бразинскасы работали малярами. Бразинскас-младший женился на местной литовке, получил американское гражданство, а заодно и новое имя — Альберт Виктор Уайт. Бразинскас-старший стопроцентным американцем стать не сумел, несмотря на то, что вместо Пранаса стал именоваться Фрэнком. Соседи говорили потом, что он не раз угрожал им физическим насилием. Одна из соседок, Линда Флетт, пожаловалась в 1991 году в полицию, что Бразинскас угрожал убить ее. По слухам, от Бразинскаса досталось кулаком в лицо местному садовнику. Злой нрав Бразинскаса в итоге привел его в могилу. А его сына — на скамью подсудимых и в тюремную камеру.
* * *
О преступлении и наказании Бразинскаса-младшего в эксклюзивном интервью “МК” рассказал его адвокат Джек АЛЕКС.
— Я сам литовец, и защищать Альберта Виктора Уайта меня наняла его жена Вирджиния. Здесь в Калифорнии довольно многочисленная литовская диаспора, и вы не думайте, что мы, литовцы, хоть сколько-нибудь поддерживаем захват самолета 1970 года, — это преступление, в результате которого погибли невинные люди, — вот так необычно эмоционально для адвоката начал свой рассказ защитник подсудимого Бразинскаса-младшего Джек Алекс. Сейчас он на пенсии, но обстоятельства того громкого дела помнит как сейчас.
— Пранас был страшным человеком, — продолжает Джек Алекс. — Он был настоящим террористом — бывало, в приступах бешенства он гонялся с оружием за соседскими ребятишками. А уж оружия у него был полон дом — отец, когда еще сохранял способность передвигаться, приторговывал огнестрельным оружием и был известным в районе дилером. Свою соседку он неоднократно угрожал убить — просто лицо ее не нравилось.
— А что вы можете сказать про сына?
— Альгирдас — нормальный и здравомыслящий человек. На момент захвата ему было всего 15 лет, и он вряд ли соображал, что делает. Он всю свою жизнь провел в тени сомнительной харизмы отца, а теперь по его же вине сгниет в тюрьме. Отец не знал ни слова по-английски и общался со своим сыном на литовском и даже русском, несмотря на всю ненависть к России. Альгирдас содержал полусумасшедшего старика и ухаживал за ним.
— Почему же произошел разлад?
— Он собирался уйти от сумасшедшего отца. У Альгирдаса иссякло терпение. Он работал бухгалтером, считался хорошим работником и уравновешенным человеком. Но в тот вечер произошло непредвиденное.
— И сын нанес восемь ударов гантелей по голове отцу...
— Это была необходимая самооборона. Отец направил на него пистолет, угрожая застрелить сына, если тот его бросит. Но Альгирдас выбил у него оружие и несколько раз ударил старика по голове.
— Почему же ему вынесли суровый приговор?
— Присяжные посчитали, что, выбив пистолет, Альгирдас мог бы и не убивать старика, так как тот был очень слаб. Даже зачитанные мной злодеяния этого старого, но оттого не менее ужасного человека не тронули присяжных. Еще против Альгирдаса сыграл и тот факт, что он позвонил в полицию только через сутки после произошедшего — все это время он находился рядом с трупом.
— Если это была самооборона, то почему он сразу не позвонил в полицию?
— Нужно иметь в виду и его эмоциональное состояние. Альгирдас был в шоке после содеянного, и только звонок жены Вирджинии привел его в чувства. (Вирджиния Уайт — супруга Альгирдаса, работает в госдепартаменте США. На момент убийства находилась в служебной командировке в Малайзии. — Авт.). Вирджиния уговорила его позвонить в полицию, Альгирдас был арестован, и в 2002 году осужден по статье “преднамеренное убийство второй степени”. Хотя по всему видно, что это убийство в рамках превышения пределов самозащиты. Вот уже два года Альгирдас сидит в следственном изоляторе.
— На каком основании вы подали апелляцию...
— Мы подали апелляцию на основании допущенных судьей ошибок. Поскольку не было расшифровки стенограммы судебного заседания. Получается, что суд имел место, а вроде как его и не было. 1 октября состоится новый суд над Альгирдасом Бразинскасом, и, возможно, его приговорят к 7 годам лишения свободы, а не к 20 и более, как было решено раньше.
На момент подписания номера Альгирдас Бразинскас находился в следственном изоляторе города Санта-Моника, где по запросу “МК” предоставили следующую информацию: “Альберт Виктор Уайт, родился 26 июля 1955 года, персональный идентификационный номер — 717-18-15, арестован 6 февраля 2002 года по делу об убийстве N SA 044370, особых отметок о поведении не зарегистрировано, содержится в общем блоке”.
— Я знаю, что это звучит не по-адвокатски, но позвольте мне высказать свое соболезнование Альгирдасу, — заканчивал нашу телефонную беседу адвокат. — Когда я последний раз его видел, он находился в жуткой депрессии. Отец терроризировал сына как мог, и вот когда тирана наконец не стало, Альгирдас, мужчина в расцвете сил, будет еще многие годы догнивать в тюрьме. Видимо, это судьба...
