Пол Хлебников: “Я не знаю, за что меня убили”

В Москве людей истребляют по-разному. Даже по заказу. Могут ткнуть шилом в темной подворотне. Взорвать в автомобиле. Расстрелять в подъезде, без свидетелей. Да мало ли способов... Только плати — и киллер исполнит любой каприз.

Для Хлебникова выбрали публичный вариант. Его расстреляли у стен родной редакции, на глазах сотрудников. Причем преступников было трое, хотя чаще на такое задание посылают “мастеров”-одиночек. Убийство больше было похоже на казнь. А это наталкивает на мысль, что, стреляя в Хлебникова, киллеры били сразу по нескольким мишеням. Каким? Это и попытались выяснить журналисты “МК”.

На дворе уже ночь, но народу возле офиса “Форбс” и “Ньюсвик” на улице Докукина, 16, — как на многолюдном митинге. Милицейские и прокурорские начальники злые как черти. Оно и понятно: кому охота портить себе выходные?

— Умер? Точно? Ладно, отбой, — один из высших чинов отключает мобильник и емко матерится. Только что из 20-й больницы сообщили, что раненый Пол Хлебников скончался.

Находим главного свидетеля убийства. Именно Игорь Цыпко (фамилию он попросил изменить) в 21.55 сообщил на “02”, что на его глазах из автомата расстреляли мужчину.

— Хлебников вышел из здания, направился в сторону метро “Ботанический сад” и как раз проходил через палисадник, вдоль небольшого заборчика. Неожиданно к нему сзади подъехали “Жигули” 15-й модели с тонированными стеклами. И раздались хлопки.

— Он сразу упал?

— Нет. Он пытался увернуться, изгибался в разные стороны, но это не помогло — стреляли со слишком маленького расстояния.

— Сколько длилась стрельба?

— Секунд двадцать. Но выстрелов было очень много. Потом машина чуть-чуть проехала, развернулась на небольшой стоянке и уехала в сторону проспекта Мира. Собственно, туда, откуда она и появилась.

— А что Хлебников?

— Мужчина закричал: “Помогите!” — и упал. Потом встал, прошел метров двадцать и снова упал — на спину. Я вызвал милицию. Вот и все.

Здесь же дает показания редактор российской версии “Ньюсвик” Александр Гордеев. Он еще был на работе и оказался на месте происшествия буквально через три минуты после случившегося.

— Пол еще мог говорить. Сказал, что ему очень больно, что трудно дышать. У него были прострелены живот, правая нога... Я спросил, знает ли он, кто в него стрелял. Он сказал, что не знает, даже представить не может. Впрочем, он смог описать одного из преступников. Хотя, приметы, конечно, скудные. На вид 35 лет, рост средний, волосы темные.

“Скорая” приехала быстро — через восемь минут. Как рассказали “МК” врачи, спасти Хлебникова скорее всего было невозможно.

— На теле девять пулевых ранений, задеты легкое, желудок, пах, другие жизненно важные органы. В больницу мы повезли его одного. В 20-ю, поскольку до нее совсем близко. Но там даже ничего не успели сделать: пациент умер, едва его доставили.

Ой ли? Вот что рассказывает Михаил Фишман, корреспондент журнала “Ньюсвик”:

— Я еще был на работе. Когда выбежал на улицу, увидел Пола — он лежал на спине. Крови, как ни странно, было очень мало. Я повез его в больницу на “скорой”. Пол почти сразу же потерял сознание. В пути он старел буквально на глазах. А в больнице... Хлебникова на каталке подвезли к лифту, отправили наверх. И тут лифт застрял. Сколько он простоял без движения, не знаю, мне показалось, минут десять. Я пытался привлечь внимание персонала, стучал в двери, бегал — все бесполезно.

Дикое стечение обстоятельств, не правда ли? Конечно, вряд ли Хлебникова удалось бы спасти, даже если бы он оказался в операционной через минуту после покушения. Но все равно такое совпадение не может не удивлять. Кстати, так считают и стражи порядка. По данным “МК”, в субботу сыщики посетили 20-ю больницу и интересовались застрявшим подъемным механизмом.

Осмотр места происшествия продолжался до утра. Эксперты скрупулезно считали гильзы. “Девять миллиметров, — говорит один из них. — Но не Макаров. Либо Стечкин, либо иностранщина какая-то”.

Кстати, гильзы чуть-чуть отличаются друг от друга. Сразу появляется версия, что стреляли из двух “стволов”. Это, собственно, подтверждает показания свидетелей: убийц было трое. Один водитель и двое стрелков.

На месте происшествия нашли два мобильных телефона — “Сименс” и “Моторолу”. И еще — водительские права некоего Федина. “Кто такой Федин?” Вопрос повисает в воздухе.

Многим казалось странным, что Хлебников не пользовался машиной и охраной. Ездил на метро, как простой московский служащий. Наверное, это был стиль жизни. Как у другого Пола — известного американского бизнесмена Пола Тейтума, совладельца гостиницы “Славянская”. Он отказался от услуг охраны, ездил на метро. И был застрелен в подземном переходе у Киевского вокзала. Спустя восемь лет так же убили Хлебникова. Стиль ведения дел в России за эти годы ничуть не изменился.

Суббота принесла новую информацию. Нашли автомобиль “ВАЗ-2115”, тот самый, на котором уехали киллеры. По нашим данным, его бросили где-то во дворах на проспекте Мира. В салоне никаких важных улик, номера украдены с другого авто.

А вчера в храме святой Екатерины на Большой Ордынке прошла панихида по Хлебникову. В маленькой церквушке, построенной в XVI веке, едва поместилось около пятидесяти человек. Из известных лиц был замечен Борис Йордан. Внутри не было ни гроба, ни фотографии главного редактора издания “Форбс”. Собравшиеся возлагали цветы около иконы Воскресения. Здесь практически не было слез, панихида прошла по-западному — сдержанно и без истерик.

По словам коллег Хлебникова, Павел был верующим человеком. Вчера, в день Петра и Павла, он собирался отмечать собственные именины. Ежедневно по дороге на работу он не забывал заглянуть в церквушку, что расположена в трехстах метрах от офиса журнала “Форбс”. Возвращаясь домой, всегда проходил мимо этого места и обязательно крестился. Это стало его маленькой традицией, которую он не нарушал на протяжении полугода. В роковой для журналиста вечер он не успел дойти до храма буквально несколько шагов...

На прошлой неделе в Москве гостила жена Павла Муза с детьми. Несколько дней назад они покинули Россию. “Скоро увидимся...” — были последние слова Хлебникова. В августе он собирался провести отпуск на побережье Сан-Франциско.

— В Нью-Йорке у него осталось трое детей — два мальчика и девочка. Самому старшему недавно исполнилось девять лет, — говорит старый друг погибшего Алексей Родзянко. — Семья Хлебникова со времен революции жила в Америке. Это были настоящие дворяне. Его родители похоронены в Нью-Йорке. Там же сейчас живет его родной брат Михаил. Я до сих пор вспоминаю свадьбу Павла. Казалось, журналисты со всего мира съехались на это торжество — русские, англичане, итальянцы... Он очень трепетно относился к своей семье. Несмотря на то что его жена наполовину американка, наполовину итальянка, он не уставал знакомить ее с русской культурой. Это для Хлебникова было превыше всего. Хотя в Россию он переезжать не собирался. “За границей безопаснее, спокойнее, там я чувствую себя увереннее...” — повторял он.

В прошлом году руководство американского журнала “Форбс” отправило Павла в Москву — делать русскую версию издания. Срок его командировки подходил к концу. Вскоре Павел собирался возвращаться в Нью-Йорк...

— Своих маленьких детей он с рождения приобщал к русской культуре. Как мы им теперь объясним, за что в России убили их отца? — разводят руками сотрудники журнала. — Что будет с журналом, пока неизвестно, но мы можем с уверенностью сказать, что Павел был незаменимым редактором. Его трагедия в том, что он был слишком праведным человеком и абсолютно неподкупным. В этом мы убеждались не раз. Он был очень простым человеком, даже домой на метро ездил. Его дядя купил ему шикарную квартиру около Кремля.

Хоронить погибшего журналиста скорее всего будут в Нью-Йорке, рядом с родителями. Такова была воля его семьи.

Пол (Павел) Хлебников родился в 1963 г. в Нью-Йорке в семье русских эмигрантов. Окончил Калифорнийский университет в Беркли по специальности политическая экономия. Затем поступил в Лондонскую школу экономики, где получил степень магистра в 1985 году (диссертация “Кадровая политика КПСС, 1918—1985 гг.”) и докторскую степень в 1991 году (диссертация “Столыпинская аграрная реформа и экономическое развитие России, 1906—1917 гг.”). С 1989 г. работал в журнале “Forbes”. В числе его статей — исследования ряда крупнейших промышленных компаний, таких как Daimler-Benz, Volkswagen, Renault, Asea Brown Boveri, Xerox, Alcoa, Samsung. Основная его специализация — новый русский бизнес. В декабре 1996 года вышла статья Хлебникова о Борисе Березовском (“Крестный отец Кремля”), из-за которой Березовский подал в лондонский суд иск за клевету. За свои исследования российского бизнеса Хлебников получил четыре премии.

Автор книг “Крестный отец Кремля Борис Березовский: история разграбления России” (2000, переведена на русский, немецкий, французский, польский и венгерский языки, русский перевод — 2001) и “Разговор с варваром” (2003). Они основаны на личных интервью и конфиденциальной информации, полученной будто бы из источников в спецслужбах.

Пол Хлебников являлся главным редактором журнала “Форбс” на русском языке, первый номер которого вышел в апреле 2004 г. тиражом 40 тыс. экземпляров.

Из интервью Пола Хлебникова “МК” (10 октября 2000 года):

— Я встретился с самыми влиятельными русскими бизнесменами, но увидел, что их влияние на русскую экономику откровенно деструктивное. И это не просто временные трудности переходного периода, как объясняли Гайдар и Чубайс. Все стремительно катилось вниз! И тогда я понял: мы имеем дело не с капитализмом, не со свободным рынком и не с демократией. Мы имеем дело с мафией.

— Если вы посмотрите на любую из компаний, побывавших под контролем Березовского, все они стали вялыми, истекли деньгами и при этом деньги уходили незнамо куда.

— Его (Березовского) стратегия — завоевывать компании, извлекать деньги, рабочий и основной капиталы, а потом, когда они изранены, больны, окровавлены, переходить на какую-то другую компанию.

— Лично меня потрясло, что, куда ни посмотришь, все начинания Березовского были связаны со смертями. Он начал “Сибнефть” брать в 95-м — и погибает глава Омского нефтеперерабатывающего завода Иван Юткевич. Берет в свои руки ОРТ — погибает Листьев. Начинает вмешиваться в Национальный фонд спорта — чуть не погибает Федоров.

— Почти у всех русских олигархов отвратительное отношение к Березовскому и иже с ним.