Началось не вчера. И даже не позавчера.
Еще в 91-м, сразу после демонтажа памятника Дзержинскому, начались разговоры о том, что хорошо бы на этом месте — для восстановления “исторического облика площади” — установить памятник Андропову.
Между прочим: изначально в центре Лубянской площади был фонтан. Вот его бы и восстановить...
Долгое время дальше разговоров дело не шло: слишком свежи были воспоминания людей о кровавой роли ЧК-КГБ в истории страны. Спустя десять лет разговоры возникли вновь, но уже на более высоком уровне — в Думе. Предложение воздвигнуть памятник Андропову в центре Лубянской площади тогда не прошло. Однако чуть позже по распоряжению президента Владимира Путина была восстановлена мемориальная доска в честь Андропова: в том же 91-м ее сняли со стены печально знаменитого здания на Лубянке.
Новый виток начался в этом году — в связи с 90-летием со дня рождения бывшего председателя КГБ СССР и бывшего же Генерального секретаря ЦК КПСС. Совершенно очевидно, что виток этот — лишь начало мощной кампании...
...В Петрозаводске открыт памятник Юрию Андропову. Правда, открытие сопровождалось скандалом: протестуя против этого действа, группа студентов попыталась устроить пикет, который был разогнан сотрудниками местного ФСБ и милиции.
...Руководство ФСБ учредило стипендию имени Андропова. Она предназначена для курсантов соответствующих учебных заведений. Поскольку ФСБ — структура государственная, то очевидно, что и стипендия — государственная.
...Премьер-министр Карелии Павел Чернов награжден памятной медалью, выпущенной к 90-летию Андропова, — “за большой вклад в организацию и проведения юбилея”. Чернов “лично координировал процесс создания и установки памятника Андропову”, который был открыт в Петрозаводске.
Обратите внимание на возвращение партийных формулировок: “лично координировал процесс создания”. По-видимому, наблюдал за работой скульптора, чтобы не возникло отклонений от “генеральной линии”.
...Новому танкеру, построенному на рыбинском судостроительном заводе, присвоено имя “Андропов”.
...Имя Андропова присвоено ставропольской средней школе. Губернатор края Александр Черногоров заявил на торжественном митинге: “На посту руководителя государства Юрий Андропов занялся реальными делами — укреплением трудовой дисциплины и развитием экономики. Именно наведение порядка в масштабах страны позволило приостановить негативные процессы в экономике”.
Когда очевидцы молчат, рождаются легенды. Есть, правда, пословица: врет, как очевидец. Бывший председатель КГБ, занимавший этот пост до Андропова, Владимир Семичастный, отзывается о своем преемнике более чем прохладно. А Владимир Крючков, “выросший” под мудрым руководством Андропова и в конце концов занявший его кабинет все в том же здании на Лубянке, не устает петь дифирамбы своему предшественнику. Кто из них врет?
Еще один очевидец (и тоже Владимир), нынешний президент России, г-н Путин проявляет к Андропову явное благорасположение. Хотя при всем моем уважении к Владимиру Владимировичу очевидцем его можно назвать лишь с большой натяжкой: во время службы г-на Путина в КГБ его чин и статус, как мне кажется, не позволяли ему общаться с Андроповым накоротке. Однако президентские предпочтения очевидны: недаром на инаугурацию был приглашен бывший заместитель Андропова Крючков — человек двуличный и, по моим представлениям (и не только моим), весьма подлый.
Впрочем, есть и другие очевидцы. Один из них — бывший секретарь ЦК КПСС и член Политбюро Александр Николаевич Яковлев (“большой” Яковлев). Он неоднократно встречался с Андроповым, причем на равных, а впоследствии изучал славный путь председателя КГБ и генсека к вершинам власти по документам, многие из которых до сих пор совершенно секретны.
— Александр Николаевич, нынешний пьедестал для Андропова — это экспромт или планомерная акция? Чем вы объясняете внезапно вспыхнувшую к нему любовь и столь масштабные акции по проведению его юбилея?
— Лучше спросите меня, как бы я предложил отметить этот юбилей.
— Спрашиваю.
— Я бы предложил выпустить роскошно изданную книгу, состоящую из двух частей. В первой части — донос второго секретаря Карельского обкома КПСС Андропова на первого секретаря того же обкома, Куприянова. В своем доносе тов. Андропов извещал вышестоящее партийное начальство о неправильной партийной линии, которую проводит тов. Куприянов, о его действиях и высказываниях, противоречащих партийным установкам... Куприянов был тогда арестован и провел в лагерях 10 лет. А первым секретарем обкома стал тов. Андропов. Много позже выяснилось, что его донос состоял из сплошного вранья. Куприянов был реабилитирован.
А вторая часть этой книги — письмо председателя КГБ СССР Андропова в Политбюро ЦК КПСС “об антисоветской деятельности” Сахарова и Солженицына. И его регулярные докладные записки в то же Политбюро об инакомыслящих. О том, что они враги народа, что они занимаются подрывной деятельностью против социализма, подрывают доверие граждан СССР к коммунистической партии и к той правде, которую партия несет народу.
— О Сахарове и Солженицыне написано в том же ключе?
— О них Андропов докладывал в Политбюро неоднократно. Однажды он начал так: “Я давно обращал ваше внимание на деятельность Сахарова. Пора с этим кончать”. В другом докладе Политбюро информировалось о том, сколько раз Солженицын встречался с Сахаровым, о чем они говорили, сколько иностранцев приходило в квартиру Сахарова.
— Вы часто встречались с Андроповым?
— Достаточно часто. Расскажу об одной встрече. Я был тогда послом в Канаде. Приехал в Москву в отпуск, пришел к Суслову. Говорю ему: “Михаил Андреевич, все твердят о провалах наших разведчиков. Третий секретарь нашего посольства (резидент КГБ. — М.Д.) ездит на американской машине, а советник посла ходит пешком. Неужели канадской контрразведке не ясно, кто есть кто?”
“С этим иди к Андропову”, — отвечает мне Суслов. Между прочим, они с Андроповым друг друга терпеть не могли.
Иду. Опять подробно все рассказываю. Андропов поддакивает машинально, а потом вдруг говорит: “Не кажется ли вам, Александр Николаевич, что наши люди очень уж разговорились, болтливые стали? Сплетни вот распространяют, будто в семье у Леонида Ильича не все ладно. Мол, дети его — кто-то пьет, а кто-то темными делами занимается. А ведь это неправда, это ложные слухи распространяются”.
К тому времени, кажется, уже вся страна знала, что это правда. И Андропов, конечно, тоже знал. А я никак не мог понять, зачем он мне все это говорит. И тут меня осенило. Незадолго до этого в Канаду приезжал Олег Табаков. Обедали мы с ним в нашем консульстве, он мне рассказывал про Юрия Брежнева, про Галину. Что один пьет, а другая... Я-то знал, что все прослушивается, пытался как-то незаметно его остановить, перевести разговор на другую тему. Но Олег Павлович — человек увлекающийся, эмоциональный...
Как я понимаю, распечатку этой прослушки и положили на стол Юрию Андропову.
— Тогда, как я понимаю, он был председателем КГБ. Позже он стал генсеком, хотя и ненадолго. Чем он вам запомнился в роли первого лица страны?
— В этой роли Андропов запомнился многим — идиотскими кампаниями и унижением людей. По его указанию на улицах, в магазинах, парикмахерских, даже в банях начали вылавливать тех, кто на момент отлова должен был находиться на работе. Облавы не обошли и научные институты. Ведь люмпен, пусть даже в генсековском обличии, уверен, что ученый должен сидеть за канцелярским столом и с 9 утра до 6 вечера делать научные открытия. С перерывом на обед.
Однажды прихожу в институт (я был тогда директором Института мировой экономики и международных отношений) и вижу при входе каких-то неизвестных людей и наших растерянных старушек-вахтерш.
— Предъявите ваши документы, — говорит мне один из этих людей.
Я немного ошалел, спрашиваю у вахтерши:
— Это кто такие?
— Говорят, комиссия из райкома.
— Какая комиссия? Кто разрешил им зайти в институт?
— Ваш заместитель.
— Позовите его сюда.
Проверяющие заволновались, попытались объяснить мне, что находятся здесь по решению райкома партии, чтобы “зафиксировать” опоздавших или вовсе не явившихся на работу. Подошел мой заместитель, я спросил его, кто разрешил этим людям какую-то проверку. Тот начал что-то объяснять, а я попросил проверяющих покинуть институт и без санкции прокурора сюда не приходить.
Весть об этой истории быстро разнеслась по Москве. Мне звонили и поздравляли.
— Вероятно, ваше отношение к Андропову связано не только с этой кампанией?
— Ну как можно было относиться к вдохновителю кровавых венгерских событий? Тогда, в 1956 году, будучи послом СССР в Венгрии, Андропов телеграммами бомбардировал ЦК, подзуживал руководство, чтобы ввести в Будапешт войска, пугал: иначе, мол, коммунистический строй в Венгрии падет. Подзуживание закончилось большой кровью, о роли Андропова в тех событиях я знал.
Знал и о том, что с его подачи в СССР началась карательная медицина. Именно Андропов разработал систему, по которой инакомыслящих объявляли сумасшедшими и отправляли на принудительное лечение, где подвергали нечеловеческим пыткам. После хрущевских разоблачений проводить открытые политические процессы было не слишком удобно. Вот Андропов и придумал: советский человек, будучи в здравом уме, не может выступать против коммунистической системы — такой замечательной и гуманной. А если все-таки выступает, значит, ненормальный.
Андроповское руководство к действию было таким: инакомыслящих в СССР нет. Есть либо уголовники, либо душевнобольные.
Однажды премьер-министр Канады Пьер Трюдо попросил меня уведомить Москву о его беспокойстве за судьбу одного из правозащитников. Я уведомил и получил ответ от Андропова: “Передайте Трюдо, что в нашем социалистическом обществе права человека защищены в такой степени, какая и не снилась людям в капиталистических странах”. Услышав это, Трюдо с грустью сказал мне: “А мне говорили, будто Андропов — умный человек”.
— Чем вы объясняете, что именно сейчас началось возвеличивание Андропова?
— Попыткой реванша. Власть — это зараза, болезнь, но ее потеря воспринимается как трагедия. В особенности если речь идет о действительно огромной политической власти, которой обладал КГБ. Собственно, для этого Ленин и создавал ЧК. Во многих случаях НКВД и КГБ имели гораздо большее влияние на жизнь страны, чем партия. Скажем, работая в ЦК, я не мог послать человека за границу без санкции КГБ. Кстати говоря, начало главенствующему положению чекистов положил тот же Ленин, сказав, что каждый коммунист прежде всего должен быть хорошим чекистом.
А почему сейчас?.. Вероятно, потому, что бывшие и нынешние сотрудники этого ведомства решили, что их час настал. К тому же во главе государства — их коллега.
— В начале 90-х Комитет госбезопасности лишился пограничных войск, а потом и сам был разделен на четыре основные независимые службы: разведка, контрразведка, охрана и связь. Теперь все они вновь объединяются в единое учреждение. Как вы это расцениваете?
— Это тревожный сигнал. Создается новый кулак карательных служб. Честно говоря, я не считаю принципиально важным, в чьем ведении будут находиться пограничные войска. Но я убежден в том, что разведка, контрразведка и служба охраны должны быть независимы друг от друга. В противном случае появляется государство в государстве (в нашей истории оно уже было), и как следствие — возникает серьезная опасность для демократического развития и свободы людей.
Именно я первым предложил разделить комитет на независимые друг от друга службы. Как раз с того момента и по этой причине бывший шеф КГБ Крючков объявил мне войну, причем “воевал” он подло, не брезгуя клеветой и всякими мерзостями в мой адрес.
И все-таки я надеюсь, что кампания вокруг Андропова — временная. Я надеюсь, что никому из старой и новой номенклатуры уже не удастся повернуть страну к большевистской и чекистской морали.
По-моему, эту станцию мы уже проехали.
