Британскому актеру Руперту Эверетту наша столица — не в новинку. Он уже жил в Москве — довольно долго: приезжал в 1991 году на съемки так и не законченного фильма Сергея Бондарчука “Тихий Дон”. Он играл роль Григория Мелехова. До сих пор Эверетт считает, что более неподходящую кандидатуру сложно было найти. А когда актер во всеуслышание объявил о том, что он гей, — Бондарчука чуть удар не хватил: съемки к тому моменту уже были закончены. Но о России у него, несмотря на всю неустроенность, остались лишь добрые воспоминания.
Вероятно, сказывается закалка, полученная в Москве образца 1991 года:
— Больше всего меня тогда поразила женщина, которая подавала мне обед, — без зубов, но с наманикюренными ногтями...
В этот раз Руперт Эверетт прилетел в Москву представить в конкурсе ММКФ одну из последних своих работ — шпионскую драму “Иная лояльность”, где сыграл в паре с Шэрон Стоун. И видимо, так вжился в роль перебежчика, шпиона КГБ, что до сих пор не может из нее выйти. Единственное, что удалось вытянуть журналистам на пресс-конференции, так это фразу, объясняющую все: и мрачность, и нежелание говорить больше, чем заявлено в его официальной биографии. Фразу: “Я — мой самый любимый брэнд”.
Утомленного неожиданно наступившей в Москве жарой актера, прославившегося фильмом “Лучший друг” в роли лучшего друга Мадонны, который, несмотря на то, что гей, сделал ей ребенка, можно понять. Сорокаминутная пресс-конференция далась ему нелегко. Вентиляторы, расставленные в зале, под завязку забитом журналистами, операторами и фотокорреспондентами, лишь лениво разгоняли раскаленный воздух, прохлады не добавляя. К финалу общения с прессой рубашка Эверетта намокла и прилипла к телу...
К эксклюзивному интервью, которое он дал “МК”, Руперт был выжат как лимон. Он безрадостно оглядел крошечную комнатку, куда его усадили, но вариантов не было: пришлось говорить здесь.
— В вашей фильмографии есть два грандиозных незаконченных проекта — с Орсоном Уэллсом и Сергеем Бондарчуком. Вы не считаете, что вам крупно не повезло?
— Нет, это повод иметь какие-то сожаления о не сделанном. Хотя, конечно, мне жаль, что они не удались. И потом, еще не все потеряно. Если проект с Уэллсом был только на словах — мы не начинали съемки, то с Бондарчуком был снят весь материал. Так что с одной стороны — еще не все пропало, потому что у кого-то ведь есть права на него, с другой — жаль, что фильм так и не был доделан и наши усилия пропали понапрасну.
— Когда вы готовились к роли кагебешника в фильме “Иная лояльность”, вы изучали секретные документы?
— Нет, потому что многое из того, что тогда было тайной, сейчас ею уже не является. Единственно, я читал книги, посвященные Киму Филби — прототипу моего персонажа. И вообще — что касается разведки. Но никаких секретных материалов!
— Правда, что вы гуляете по Москве в одиночку, без охраны?
— Да, правда. Но не совсем один: я приехал с другом. Но вряд ли я смогу назвать любимое место. Мне многое здесь нравится.
— Вы меняли много стран — жили в Штатах, во Франции... Почему?
— Ну, почему, например, русские живут в Лондоне? Думаю, и я по той же причине путешествую…
— Вы когда-то скептически отзывались о чопорных британцах…
— Нет, это уже в прошлом. Я обожаю Британию и британцев! Это удача, что я смог пожить в других странах, увидеть новые места. Для меня это было не столько протестом против моей родины, сколько желанием увидеть другие страны.
— Правда, что когда вы познакомились со Сьюзан Сарандон, то сказали, что женщины намного умнее мужчин?
— О, это я сказал только ей.
— Вы модель, писатель, музыкант, актер — кто вы на самом деле?
— Все вами перечисленное — и никто. Мне все интересно и все неинтересно — все зависит от момента. Я люблю играть, люблю писать, но больше всего мне нравится слоняться без дела. Хотел бы я попробовать что-нибудь новое? Нет; думаю, нет. Мне интересен каждый день жизни — он каждый раз новый. Непохожий на вчерашний. Но вряд ли новые ощущения мне принесет новая работа.
— Что бы вы хотели сказать российскому президенту?
— Почему Абрамович не в тюрьме?!
