Один знакомый политический журналист гениально сформулировал: “Ужасно, когда судьба огромной страны на много лет зависит от такого эфемерного понятия, как совесть одного человека”. Наверное, излишне объяснять, что огромная страна — это Россия, а один человек — это президент Путин.
Через 15 лет строительства демократии в России мы уперлись в абсолютно монархическую ситуацию. Президент Путин имеет такой авторитет и такое влияние на госаппарат, что может в любой момент внести изменения в Конституцию и оставаться у власти столько, сколько сочтет правильным. И даже если его фантастический рейтинг начнет падать уже в ближайшие четыре года, принципиально это ничего не изменит. В нынешней, уставшей от перемен России единственным ограничителем Путина действительно является только его совесть.
У автора этих строк есть хоть и весьма небольшой, но личный опыт общения с президентом, и поэтому опорой в рассуждениях мне могут быть только личные ощущения от этого человека. Я убежден, что Владимир Путин не станет выдвигаться в 2008 году на третий срок. Тому есть много причин, которые такой крупный политический деятель, как он, не может игнорировать. Одна из главных, в частности, состоит в том, что если не уйти в 2008-м, то трудно будет уйти и в 2012-м.
Я уверен, что в 2008 году у России появится новый президент и тем самым будет подтверждена важнейшая гострадиция перехода полномочий главы государства в указанные законом сроки. Но я также уверен, что такой человек, как Путин, не станет уходить на пенсию. Ему будет важно сохранить рычаги влияния на политическую ситуацию и сделать ту систему, которую он строит, стабильной и неизменной на долгие годы. Систему, которую пока большинство россиян поддерживает, но которая вызывает нарекание и неприятие не только у крупного капитала, но и у значительного класса активных людей, на этот крупный капитал ориентирующихся.
Рычагами, которые могли бы позволить сохранить путинскую систему без Путина в президентском кресле, могут являться доверенные люди, занимающие ключевые посты в государстве и бизнесе. Крупные компании и СМИ, принимающие идеи и подходы ВВП. Но главным гарантом должна стать сама политическая система. Одной из ее основных функций неизбежно станет “защита от дурака”. Точнее, от случайных или преднамеренных воздействий, которые могут сдвинуть Россию с выбранного Путиным пути.
Безусловно, одной из основных несущих балок конструкции должна быть мощная и дисциплинированная правящая партия. Партия, которая при любом развитии событий должна иметь возможность оказывать серьезнейшее влияние на жизнь страны.
Сейчас уже есть “Единая Россия” — мегапартия всего бюрократического класса, на который сделал ставку Путин в своих преобразованиях. Ее возможности в Думе безграничны. В умелых руках она может быть инструментом чудовищной силы. Но совершенно очевидны и ее слабости. Эта партия построена сверху — как очередной предвыборный проект Владислава Суркова. Голосуя за “ЕдРо”, люди голосовали не за убеждения и программу. Они голосовали за стабильность и Путина. Губернаторы на местах, боясь гнева популярного президента, как могли помогали гражданам сделать единственно правильный выбор.
Но все может измениться. Любой следующий президент (мне уже приходилось писать об этом) будет гарантированно слабее Путина. У него изначально не может быть того авторитета и влияния, которые сейчас имеет Владимир Владимирович. Он сразу окажется в осаде и друзей, и врагов. В этих условиях “Единая Россия” может очень сильно проиграть — не в 2007-м, так в 2011-м. Губернаторы могут вновь заняться столь любимой ими фрондой, а скучные партийные чиновники (Грызлов — лучшее тому доказательство) вряд ли смогут сами переломить ситуацию.
А раз так, то необходимо уже сейчас, в годы второго путинского срока, создать и законодательно закрепить систему, при которой нынешний расклад в Думе закрепился хотя бы лет на десять. Это совершенно стратегическая задача, без решения которой Путин просто не сможет уйти.
Именно этим, с моей точки зрения, прежде всего и объясняется, по сути, уже принятое решение о внесении изменений в Закон о выборах. Согласно этим изменениям в Госдуму будут избираться депутаты только по партийным спискам. Одномандатники исчезают как класс. К тому же, судя по отголоскам некоторых дискуссий в Администрации Президента, по новому закону партия будет обладать так называемым императивным правом. То есть партии смогут отзывать любого своего депутата и заменять его другим человеком, когда захотят. С другой стороны, и делегироваться в парламент будут не только те, кто был на более высоких позициях в предвыборных списках. Набравшая больше проходного барьера партия сможет отправлять в парламент практически любого. Естественно, согласно внутрипартийной процедуре.
Императивное право дает не только пространство для бесконечной коммерческой деятельности руководителей партийных аппаратов. Оно делает дисциплину внутри самих думских фракций практически железной. Не соответствуешь линии руководства — считай, что ты уже не “слуга народа”. Генеральная линия оказывается застрахованной от всякого рода неожиданностей. Ни один “диверсант” не сможет пробраться в депутатские ряды, имея за пазухой самостоятельную программу.
Если с императивным правом все ясно, то оценить отказ от мажоритарной системы выборов в пользу пропорциональной (то есть когда нет одномандатников, а есть только партийные списки) гораздо сложнее. Отказ от мажоритарщины прежде всего мотивируется необходимостью развития партийной структуры в стране. Действительно — невозможно спорить — развитие общефедеральных партий является основой устройства, существования и единства любой демократической страны. Хотя говорить, что пропорциональная система заведомо более демократична и современна, — это вступать на зыбкое поле споров. Да, в Европе она больше развита, но в таких классических демократических странах, как Англия и США, ее просто нет: там все члены парламента и конгресса избираются только в одномандатных округах.
Другое дело, что одномандатники в силу вполне очевидных причин больше зависят от мнения своих избирателей. От денег спонсоров. От отношений со СМИ. Партии в этом смысле гораздо независимее. Поменяется мнение электората, не поменяется — это не так важно для депутатов, выбранных по партийным спискам. Они гораздо больше зависят от собственного руководства. Ясно, что непопулярные, но необходимые меры типа отмены льгот (а таких мер может быть немало) легче проводить целиком в “пропорциональном” парламенте. Но по тем же причинам такой парламент позволяет законсервировать существующий режим — вне зависимости, сохранил он свою прогрессивность или нет.
Перед прошлыми выборами в Госдуму многих аналитиков заботило, что олигархи скупят одномандатников, образуют из них собственную фракцию и начнут через нее отстаивать свои корпоративные и политические интересы. Такого не произошло. Но, по общему мнению, эти опасения стали одним из факторов, приведших к началу войны между ЮКОСом и государством.
В случае с целиком партийной системой такого рода возможности будут исключены сразу же. И путинский преемник не окажется в осаде у депутатов, подобно Борису Николаевичу Ельцину.
В этом тоже есть свои плюсы и минусы. Противостояние властей не идет на пользу стране — это мы уже неоднократно проверяли на собственном примере. Но в то же время отсутствие конкуренции убивает стремление к развитию. В нынешнем состоянии в России нет и не может быть партии-конкурента “ЕдРа”. Учитывая, что от всех требуется финансовая прозрачность (формально она требуется и от “Единой России”, но кто будет топить своих?), то они в ближайшие годы и не появятся.
Для стабильности это опять же хорошо. Но для развития государства и общества — скорее плохо. Ведь цели будут определять только те, кто попал в номенклатуру. А доверять стратегию только чиновникам — значит, гарантированно прийти к застою.
Поэтому новый закон о выборах, который, видимо, будет принят в ближайшей перспективе, делает развитие России более предсказуемым и устойчивым. Но демократия при этом становится еще более управляемой и формальной. С одной стороны, создаются условия для конституционной передачи власти и обновления курса, а с другой — это будут перемены без перемен. Многие страны, кстати, так живут десятилетиями. Лучший пример — Мексика.
Эти противоречия, плюсы и минусы отлично понимают и сами авторы нововведений. Они надеются проскочить по лезвию ножа. Не зря же один из самых высокопоставленных чиновников в Администрации Президента сказал: “Возможно, мы вернемся к частично мажоритарной системе. Но сейчас нам надо пройти через узкое горлышко целиком пропорциональных, партийных выборов”. В переводе на русский это означает: мы постараемся вернуться к настоящей демократии, как только станем сильными, уверенными в себе. Когда нас нельзя будет сбить с правильного пути и даже очень большими деньгами. Если же мы сейчас проявим слабину, то вернемся к ужасу 90-х.
У меня нет никаких оснований сомневаться в искренности этого политического руководителя.
Власть в России просто не может позволить себе быть слабой.
Но уверенности, что все будет хорошо — надо лишь на время “поиграть в реакцию”, — у меня тоже нет.
