“Кинотавр” в самом разгаре — закончился теннисный турнир, на котором одним из победителей стал Дмитрий Харатьян. Завтра завершается конкурс короткометражных дебютов, где победу прочат фильму пасынка Ролана Быкова Павла Санаева “Каунасский блюз” с Донатасом Банионисом и Альгимантасом Масюлисом в главных ролях. Но самые “громкие” премьеры — “Водитель для Веры” Павла Чухрая и “Мой сводный брат Франкенштейн” Валерия Тодоровского — еще не состоялись.
Зато вчера жюри наслаждалось фильмом “Рецепт колдуньи” Татьяны Воронецкой, где одну из главных ролей сыграла певица Наташа Королева...
Мелодрама, рассказывающая о том, как бывшая балерина Полина (Амалия Гольданская) решилась забеременеть, но не может вызвать интереса у собственного мужа (Виктор Раков), вышла из-под пера сценариста Валентина Черныха (“Москва слезам не верит”). Наташа Королева в качестве зрительской приманки, стриптиз Гольданской, Александр Лазарев-младший в роли героя-любовника и кухонный юмор домохозяек в стиле Регины Дубовицкой — все это включено сценаристом и режиссером в смету зрительских ожиданий. На премьере режиссер сразу оговорилась, что ее фильм вряд ли будет приятен критикам. Но публичное отречение от эстетства в пользу зрительского кино должно было повлечь за собой отказ от участия в фестивалях. Однако режиссерские амбиции бывшего документалиста взяли верх, и мы имеем еще одну мыльную оперу в программе “Кинотавра”. Остается лишь удивляться зрительскому терпению и такту — показ “Рецепта колдуньи” сопровождался аплодисментами.
Чудесное зачатие происходит не в последнюю очередь благодаря подруге Полины, Люси, которую сыграла Наташа Королева. После конкурсного показа с новоиспеченной киноактрисой пообщался корреспондент “МК”:
— Наташа, в Люси много от вас?
— По большому счету — только темперамент. На самом деле я не совсем такая, Люси больше похожа на мою маму.
— Разве в жизни вы не так напористы?
— Я стараюсь сдерживать свой южный темперамент, не распылять энергию, а, наоборот, аккумулировать — она нужна мне на сцене. А в жизни я довольно сдержанный человек.
— Советы, которые ваша героиня дает Полине — завести любовника, переодеться в стриптизершу, — подошли бы вам?
— Сценарист четко подметил женскую психологию. В жизни часто встречаются люди, которые так живут и считают, что так и надо. При этом они ничего плохого не совершают. Люси, наоборот, хочет помочь подруге в ее желании иметь ребенка. А тут уж все средства хороши!
— Как вы появились в этом проекте?
— Случайно. К моему мужу попал сценарий — его приглашали на роль Богдана. Потом пригласили и меня, потому что режиссер решила, что разделять нас нецелесообразно. Так вот, муж пробы прошел, но... в кино, к сожалению, эту роль сыграл Александр Лазарев-младший. А я осталась, хотя не сильно горела желанием сниматься. Кино для меня — хобби.
— С Тарзаном вы бы чувствовали себя увереннее на площадке?
— Дело в том, что с его героем мы все равно бы не встретились в кадре. Многих актеров, которые снимались в этом фильме, я и в глаза не видела.
— Что было самым неприятным в съемочном процессе?
— Ожидание. Очень долго приходится ждать: пока выставят свет, камеру. Актерам нужно быть всегда готовым войти в кадр и сделать свое дело — ночью, под утро. Я принимала правила игры. Надо было ждать — ждала, надо было заходить в холодный бассейн — заходила.
Аншлаг случился на показе картины Сергея Соловьева “О любви”, которую Москва обсуждала после мартовской премьеры в Доме кино. Любовь гостей фестиваля к Чехову, по произведениям которого (“Доктор”, “Медведь” и “Володя”) поставлен фильм, выразилась в сумбурных аплодисментах. Сергей Александрович ради “Кинотавра” отвлекся от съемок “Анны Карениной” и приехал представить ленту вместе с актрисой Евгенией Крюковой.
После премьеры корреспондент “МК” задал режиссеру несколько вопросов:
— Зачем вам, режиссеру с мировым именем, участие в конкурсе “Кинотавра”?
— Я с очень большим трудом в последнее время стал понимать престижные мировые фестивали, принцип отбора картин туда и с ужасной неприязнью ощущаю наше всеобщее лакейское преклонение перед ними. Я с печалью гляжу на то, как сходит с ума огромная часть так называемого свободного человечества. Именно поэтому я для себя решил, что, закончив картину, не буду ждать отборщиков из Канна или Венеции, а стану перво-наперво предлагать ее нашим фестивалям. И когда Рудинштейн спросил: “Дашь картину в конкурс?” — я тут же согласился.
— Критика писала, что Соловьев в своем фильме решает свои взаимоотношения с женским полом чуть ли не по Фрейду. Есть ли в этом доля правды?
— А как же иначе! Но глупости по поводу того, как именно я их решаю, меня поражают. Ну как можно, посмотрев эту картину, сказать: “Как же ты ненавидишь женщин!” Я старался создать любовный панегирик женщинам, который, конечно, не имеет никакого отношения к лживому поклонению женскому полу, к полупьяному бреду “За здоровье присутствующих здесь дам!”. Если бы были у этих критиков глаза и душа, то они бы поняли, какое количество любви и очарования я вложил в каждую из своих героинь.
