Вчера журналистов собрали в Бутырке. Все было как обычно — лязгающие турникеты, входить по трое, мобильники сдать... Необычным оказался повод: Московский медицинский университет им. Семашко открывал на базе тюремной психиатрической больницы филиал кафедры психиатрии.
Из свыше 820 тыс. российских заключенных почти 270 тыс. нуждаются в наблюдении психиатра: у них психические заболевания, наркозависимость и алкоголизм. В ГУИНе надеются, что с открытием кафедры врачам тюремных больниц (а таковых в России специально пока не готовят) будет где совершенствоваться.
— Диссертации они смогут защищать, учиться — и, главное, бесплатно, — обрадовала “МК” замначальника медицинского управления УИНа г. Москвы Наталья ДЕМУШКИНА.
На вопрос с подвохом: “Не планируется ли испытание на больных новых лекарств?” — устроители пресс-конференции вежливо посмеялись: “Испытание препаратов на воинском контингенте и заключенных законом запрещено. А вот новые клинические формы психических заболеваний изучать будем. И повышать квалификацию врачей”.
— Наталья Ивановна, а галоперидол по-прежнему практикуете?
— Острые состояния у нас снимаются теми же лекарствами, что и на свободе. И галоперидолом тоже. Но тюремным психиатрам работать даже сложнее, чем гражданским — все под лупой! У некоторых заключенных по 5 адвокатов...
— Кстати, а каково состояние Платона Лебедева?
— Его осматривали много раз, и УЗИ щитовидки делали, и анализы мочи, крови. Если бы был болен в действительности — обнаружили бы.
В психиатрической больнице СИЗО, образованной год назад (прежде здесь было отделение), сейчас 304 пациента. Показали свежевыкрашенное приемное отделение, рентгенкабинет, стоматологию...
— Цивильная психиатрия и тюремная чем-то отличаются? — спрашиваю у начальника психиатрической больницы Бутырки Валерии БЕДОЕВОЙ.
— Наша специфика — симулятивное поведение: очень часто пациенты симулируют. А в гражданской психиатрии все наоборот — хотят казаться здоровыми.
