Федор Бондарчук собирался снимать этот фильм еще пять лет назад. Задумал он его как ремейк легендарной папиной картины “Судьба человека”. В результате получился патриотический афганский боевик “9-я рота”. В ней появляется даже сам Усама бен Ладен. Причем в начале пути — молодой и без бороды. Бюджет ленты по российским меркам солидный — 4 миллиона долларов, а съемки обещают быть по-настоящему жаркими. Конечно же, сыну великого баталиста не терпится приступить к боевым сценам. Пока же в Москве, в глухом, безлюдном месте, на территории одной из воинских частей начались съемки первых мирных эпизодов.
Корр. “МК” первому из журналистов удалось пробраться на засекреченное место сборов афганских новобранцев — на первый съемочный день, вернее, ночь, поскольку съемки начались затемно.
Внутри воинской части — многолюдно, суета. Ручные белые голуби тревожно воркуют в клетках. “Волнуются, — поясняет хозяин, — только что из кадра”. В неприветливых, мрачных комнатах расположились гримеры, костюмеры и ответственный за чай. Массовка в ватниках и тренировочных штанах, выстраиваясь в очередь за чаем, больше похожа на какой-то шабаш дачников, чем на военные сборы. Будущие ветераны Афгана Алексей Чадов, Артем Михалков, Артур Смолянинов, Константин Крюков, Иван Кокорин и Михаил Евланов сидят в отдалении с унылыми, задумчивыми лицами: входят в роль.
Алексей Чадов не в первый раз играет солдата. И даже не второй. За два года кинокарьеры, блистательно начавшейся с фильма Алексея Балабанова “Война”, он успел “побывать” на чеченской и Великой Отечественной войнах. После Афгана неохваченными останутся, пожалуй, только 1812 год и Куликовская битва...
— Леша, чем твой герой отличается от того, которого ты сыграл у Балабанова в “Войне”?
— Главным образом — своей природой, мировоззрением. Он совсем слабый парень, у него даже имя такое — Воробей. Знаешь, про таких, как он, говорят: “Чувствительный мальчик”.
— А у тебя есть знакомые, прошедшие Афган?
— У меня друг “афганец”, и я с ним много консультируюсь. Правда, то, что он говорит, несколько противоречит сценарию. Взять хотя бы добровольцев: они были, конечно, но потом их уже никто не спрашивал — хотят они домой или нет...
— А в фильме — спрашивают?
— Да, нас могут в любой момент спросить: “Ребята, вы передумали? Пожалуйста, уходите”. Друг говорит, что в Афгане он с таким просто не сталкивался.
— Ты уже примерял свой военный костюм?
— Давно, еще на пробах — полтора года назад.
На улице — колючая проволока, киношный дождь из брандспойтов, чудное световое устройство в виде белого воздушного шара, запущенного в небо для усиления слепящего глаза эффекта дневных съемок. Бедно одетые статисты мешаются с суровыми солдатиками. Те и другие деловито снуют туда-сюда с пластиковыми стаканчиками, от которых, несмотря на май, идет сладкий пар. Морось. Режиссер в зеленой палатке нервно сидит перед монитором и раздает отрывистые команды в рацию. На съемках — как на войне — все быстро и конкретно.
Когда закончилась “осада” очередного дубля, Федор Бондарчук дал “МК” небольшое интервью.
— Вы такой колоритный персонаж — почему вы сами не снимаетесь в своей картине?
— Решение далось мне с трудом, у меня была огромная внутренняя борьба. Конечно, в сценарии есть роль для меня — прапорщик Дегало.
— Персонаж, конечно, отрицательный?
— Нет. Хотя у него внешние характеристики злого человека, его называют всякими нехорошими словами.
— Почему же все-таки Дегало играет Михаил Пореченков?
— Пореченков показал его по-своему и страшно убедительно. И потом, картина сложнопостановочная, с огромным количеством деталей, технических задач, и за всем мне надо следить.
— Вы сами, конечно же, не служили?
— Я сам, конечно же, служил. И шел я служить в Красноярск, который мы здесь сейчас и снимаем: оттуда дождливым утром наши герои уходят на фронт.
— Вы до какого чина дослужились?
— Закончил службу в звании рядового кавалериста-сигнальщика.
— Насколько правдоподобна история, рассказанная в сценарии?
— 9-я рота 345-го Воздушно-десантного полка действительно существовала, ею командовал Герой России Валерий Востротин, сейчас — замглавы МЧС. Это полк, у которого больше всего Героев Советского Союза после афганской войны, и у этой роты, кстати, тоже. 9-я рота — штрафная, там служили “залетчики”. И сценариста Юрия Короткова консультировали парни, которые действительно в ней служили.
— Сколько вообще консультантов на картине?
— Много. У Короткова было три, у нас на площадке есть боец 9-й роты, и к тому же мы снимаем в боевых украинских войсках, где многие люди хорошо помнят Афган.
— Съемки будут и на Украине?
— Да. К сожалению, не получилось с Азией: камеры туда не страхуют. Сначала хотели снимать на заставе “Московская” — рядом с Таджикистаном, там стоит 201-я мотострелковая дивизия, — но оказалось сложно и опасно. Будь я один, я б поехал, но у меня ведь еще группа.
— А почему для начала съемок выбрано такое безлюдное место? Боитесь зевак?
— Во-первых, мы боимся новых московских построек с “алыми парусами”, стеклом и бетоном. Во-вторых, место очень живописное: посмотрите, какая замечательная красная стена! Сзади нас тюрьма, а здесь — реальный контрольно-сборочный пункт. Колючая проволока, плац, железная дорога — идеальное место для того, чтобы развернуть здесь съемки сибирской, жесткой истории. Мы еще усиливаем все это дождем и хотим отрезать этот сибирский эпизод от того, что ждет зрителя дальше: медовое, жаркое, охристое пространство ферганской учебки и Афганистана.
