Во время визита в Москву в начале этого года Сапармурада Ниязова наши журналисты задразнили в Кремле русского чиновника туркменского посольства со значком Туркменбаши на лацкане. Мол, понятно, почему туркмены это носят. У них другого выбора нет. Ну а ты-то что?! Чиновник слушал, а потом зло огрызнулся: “Скоро и вы такие же будете носить!” Сегодня это пророчество по-прежнему выглядит большим преувеличением. Но то, что к концу 2003 года политическая система России стала смахивать на госустройство некоторых среднеазиатских республик СНГ или в крайнем случае Китая, это точно.
Еще в начале уходящего года многие политспецы не верили в подобный исход. Минувшей весной “МК” устроил опрос среди экспертов: какой политклан имеет предпочтительные шансы посадить своего ставленника в кресло президента в 2007 году. К нашему изумлению, почти все политологи поставили на первое место клан Ходорковского, а на одно из последних — группу питерских силовиков... В результате же в 2003 году Путин и К° одержали полную победу над всеми своими противниками. Вполне возможно, что впоследствии историки оценят рубеж 2003—2004 годов как наивысшую точку путинского правления. Но при более пристальном рассмотрении политические итоги года для России выглядят далеко не однозначно.
“Больным гриппом вход категорически воспрещен”, — подобное объявление красуется сейчас на дверях штаб-квартиры СПС. Предосторожность, конечно, похвальная, но несколько запоздалая. “Политический грипп” уже выкосил в офисе правых все, что возможно. Сразу после парламентских выборов Немцов и К° все еще старались делать хорошую мину при плохой игре: рассуждали о выдвижении единого антипутинского кандидата на президентских выборах и о том, что если эта идея не выгорит, то история нам этого не простит. Но сейчас подобные идеи забыты. Сам Немцов, похоже, уже смирился с мыслью о предстоящей самоликвидации СПС. Вождь правых сейчас лишь раздумывает о возможности организации под своим началом “предвыборной коалиции” голосующих против всех.
Траурные настроения царят и в КПРФ. Здесь вполне серьезно обсуждают возможность полного исчезновения компартии с политической сцены. “Казавшийся вечным бренд КПРФ сильно девальвировался, — сказал мне один из ведущих левых политтехнологов. — Хотя это мало кто заметил, но на электоральном поле произошли грандиозные изменения. В начале 90-х вся деревня и малые города единодушно голосовали за компартию. Теперь они столь же единодушно голосуют за партию власти. А в средних и больших городах мы ничего не приобрели”.
Другое дело, что в России по-прежнему существуют 30% избирателей, которые ни при каких обстоятельствах не проголосуют за власть. Очень возможно, что суть происходящих на наших глазах изменений заключается в смене идеологии, на которую ориентируется этот протестный электорат. Идеи коммунизма и социального равенства теряют свою привлекательность. Им на смену приходят националистические и шовинистические лозунги. Если это так, то неожиданный успех блока “Родина” на минувших выборах — это только цветочки. Ягодки еще впереди.
Политики всех мастей уже пытаются оседлать эту волну. Не случайно Зюганов настойчиво добивался выдвижения кандидатом в президенты от КПРФ известного своими антисемитскими взглядами экс-губернатора Краснодарского края Николая Кондратенко. Очень вероятно, что играть на этом поле попытаются и некоторые группы из правящей элиты. Известно ведь, например, что взгляды одного обладающего большим влиянием внутри Кремля банкира и некоторых представителей клана питерских чекистов вполне можно охарактеризовать как националистические.
Победителей, конечно, не судят. Но сокрушительный триумф пропрезидентских сил на минувших выборах вызвал оторопь даже у влиятельных обитателей коридоров власти. Два лидера “Единой России” — мэр Москвы Лужков и председатель Госсовета Татарстана Мухаметшин — в день съезда этой партии во всеуслышание заявили, что отсутствие влиятельной оппозиции — это не самая лучшая тенденция.
Кремлевский триумф уже привел к появлению головной боли для политтехнологов из президентской администрации. Здесь сейчас озабочены вопросом: как проводить президентские выборы при возможном отсутствии у ВВП сколько-нибудь влиятельных и популярных соперников? Говорят, на крайний случай здесь даже уже придумали специальную концепцию. Мол, мы проводим не столько президентские выборы, сколько плебисцит о доверии действующему президенту. С точки зрения мирового опыта идея выглядит весьма двусмысленно. Плебисциты вместо выборов обычно проводится в диктатурах.
Жертвой путинского триумфа над Ходорковским и над парламентской оппозицией уже стал имидж российского президента в западных СМИ. Западные журналюги словно соревнуются друг с другом — кто побольнее ужалит Кремль. Конечно, мнение западных СМИ — это не истина в последней инстанции. Но тем не менее подобному изменению тона западной прессы в отношении лидера России и страны в целом вряд ли можно порадоваться.
Некоторые печальные тенденции еще только набирают силу. В брежневскую эпоху у наиболее активной части общества политика вызывала отторжение. Официальной пропаганде никто не верил. Сейчас подобные настроения среди российской публики вновь набирают силу. В крупных городах типа Москвы среди самых продвинутых граждан считалось остромодным не ходить на выборы. Мол, какой смысл, все равно все решается без нас. А в спектакле мы участвовать не хотим! После парламентских выборов подобные взгляды получили еще большее распространение. Это весьма небезобидное явление. Советская политическая система, потерявшая доверие большинства граждан, как известно, рухнула менее чем через 10 лет после смерти Брежнева. Нынешнему российскому политрежиму подобная участь, конечно, не грозит. Но и крепости российскому государству недоверие и нелюбовь граждан тоже не добавит.
Ну и, наконец, последнее. За немногими исключениями, типа Сингапура, закрытые политические системы типа той, которая сейчас формируется в России, очень редко приводят к триумфам в экономике.
Россия мало похожа на Израиль. Но в 2003 году стало окончательно ясно, что две страны страдают от одной и той же страшной болезни. И израильтяне, и россияне живут в “эпоху развитого терроризма”. Конечно, мы только еще вступаем в эру, в которой израильтяне живут уже давно. По словам экспертов, победить терроризм в России можно только благодаря комбинации “мягкой” и “жесткой” власти. Какое-то подобие “жесткой” власти у Кремля есть: плохо ли, хорошо, но силовые структуры все же работают. А вот с “мягкой” властью дела обстоят совсем плохо. Зато у противостоящих нам исламских фундаменталистов этого добра более чем достаточно.
Американские СМИ любят сейчас цитировать изданные в свое время некоторыми идеологами терроризма пособия по партизанской борьбе. Согласно этим “учебникам”, главная задача партизан — заставить враждебные им войска начать действия против местного населения. Если эта задача выполнена, то партизаны могут праздновать победу: гражданское население начинает относиться враждебно к “оккупационным” войскам. Поэтому эти силы лишаются всяких шансов на победу. В отличие от американских журналистов, российские силовики, похоже, не читали эти “учебники”.
