В последние дни России ясно показали, кто настоящий хозяин в СНГ. Сначала Вашингтон устроил в Грузии госпереворот. Затем президент Молдавии в самый последний момент отверг российский план урегулирования конфликта в Приднестровье. Москве было без обиняков заявлено: план у вас замечательный. Но без одобрения Запада мы и пальцем не пошевелим!
Из Средней Азии за “отчетный период” никаких печальных для России известий не поступало. Но все эксперты согласны: в ближайшие десятилетия именно этот регион станет главной ареной геополитических битв в СНГ. Ставки в этой битве будут фантастически высоки. Средняя Азия — это один из немногих уголков мира, где в несметных количествах можно встретить почти любой элемент из таблицы Менделеева. Здесь есть большие запасы нефти, газа, урана, фосфоритов, цветных металлов. Говорят, кто будет контролировать Ближний Восток, Каспийский бассейн и Среднюю Азию — того и будет решающее слово в мире.
Американцы — это еще цветочки
Времена доминирования России в Средней Азии безвозвратно ушли. Подписание Беловежских соглашений двенадцать лет тому назад среднеазиатские лидеры восприняли как стихийное бедствие. Мол, как же мы теперь будем жить без союзного центра, так щедро раздававшего нам трансферты? Но очень скоро местные президенты оценили все прелести независимости. Ведь играть на противоречиях нескольких великих держав и получать “пряники” ото всех гораздо выгоднее выклянчивания денег из одного источника.
В Средней Азии с Россией сегодня соперничают не только Америка, но и Китай, Турция, Иран, Пакистан... Причем недооценивать каждое из этих государств было бы большой ошибкой.
Возьмем, например, ту же Турцию. Для многих россиян эта страна по-прежнему ассоциируется лишь с отдыхом в Анталье да “челноками”. Но у самих турок — совсем другие амбиции.
Советский Союз едва успел развалиться, а турецкие эмиссары сразу начали обхаживать среднеазиатских лидеров. В одном из самых престижных кварталов Анкары несколько дорогущих вилл было бесплатно выделено под резиденции послов “братских” Турции стран. Кроме этого, этим государствам были подарены фантастически дорогие участки земли прямо на морском побережье в Анталье. Официально — для создания домов отдыха для среднеазиатских граждан, а на самом деле — для строительства вилл для тамошних президентов.
Подобная нехитрая тактика дала свои плоды. Один конкретный пример. Считается, что в Туркмении есть только один “бог” — великий Сапармурад Ниязов. Но мало кто знает, что за исключением газового сектора почти вся остальная экономика республики контролируется турецкими фирмами. Турецкие граждане даже официально входят в местное правительство. Например, туркменскую текстильную промышленность в ранге замминистра курирует турецкоподданный.
Правда, экспансию Турции в Среднюю Азию сдерживает несколько факторов. Главная цель турецкой политики, на достижение которой сейчас брошены все ресурсы, является вхождение страны в Европейский союз. Так что среднеазиатское направление для Анкары все же не главное. Кроме того, турецкая экономика относительно слаба. Ее постоянно поражают кризисы...
Как именно будут идти геополитические битвы в Средней Азии? И что делать России, чтобы не остаться у разбитого корыта? Дать точный ответ на эти вопросы по силам, наверное, лишь царю Соломону. Ныне живущие эксперты могут лишь дать несколько общих рекомендаций. Любопытно, что их выполнение поможет российским интересам не только в Средней Азии.
Конец шалтай-болтаю. В начале этого года в России на самом высшем уровне было принято решение о воссоздании Министерства по делам СНГ. Но в самый последний момент премьер Касьянов вдребезги рассорился с известным политиком, которого предполагалось назначить министром. И ведомство так и не было воссоздано. Этот мелкий пример очень показателен. Например, он явно свидетельствует о том, что четкой стратегии по отношению к СНГ в целом и Средней Азии в частности у России как не было, так и нет. Ведь если бы она была, никакие личные дрязги между членами правительства не оказали бы решающего влияния на решение такого важного вопроса.
С этим российским бюрократическим шалтай-болтаем пора кончать. Ведь, например, в Китае и Америке принято рассчитывать свои стратегические шаги на годы вперед...
Время назад. По оценкам экспертов, время сейчас играет против нашей страны. В регионе уже начался процесс смены политических элит. Назарбаев, Рахмонов и другие могут сколько угодно заигрывать с Западом. Но в силу своего воспитания, образования и опыта с Москвой им гораздо легче найти общий язык, чем с западниками. Однако в течение ближайших десятилетий большая часть нынешних политиков сойдет со сцены. Их заменит молодежь, которая обучалась уже не в МГУ или в Высшей партшколе, а в Гарварде. Никаких сентиментальных чувств по отношению к России они питать уже не будут.
Чтобы затормозить эту тенденцию, России надо пытаться по максимуму сохранить свое культурное влияние в Средней Азии. Неплохо бы и подтянуть нашу систему образования. Сегодня она не выдерживает конкуренции с западной. Например, дочь президента Киргизии Бермет Акаева сначала училась в МГУ, но затем перебралась в один из престижных американских вузов. Бесчинства скинхедов тоже не добавляют России привлекательности...
Маневр — царь дипломатии. Хитроумные маневры и хитрые стратегические комбинации не очень свойственны российской дипломатии. Мы по-прежнему предпочитаем идти напролом. Но в Средней Азии подобная тактика работать не будет. Например, Москве придется и впредь очень прагматично относиться к присутствию в регионе штатовских войск. В некоторых отношениях оно нам даже выгодно. Янки — это полезный противовес силам исламского экстремизма и Китая.
Если оставить за скобками обилие дешевых китайских товаров на среднеазиатских рынках, то сегодня политическое и военное влияние Поднебесной в регионе еще не слишком ощущается. Но аналитики уверены: в будущем Китай здесь может стать державой №1. Согласно расчетам, к 2010 году Китай по объему ВВП займет второе место в мире после Америки. А к 2050-му янки могут остаться далеко позади. Ясно, что при таком раскладе без броска Китая в Среднюю Азию дело не обойдется. Китайцам просто обязательно понадобятся местные природные ресурсы.
Кстати, хотя об этом не принято говорить, уже сейчас страх перед Китаем широко распространен в среднеазиатской политэлите. Киргизия безропотно отдала китайцам большую часть спорных приграничных территорий. Одной из неафишируемых причин переноса столицы Казахстана в глубь страны была близость Алма-Аты к китайской границе.
Игра на слабостях. Военный бюджет Америки превосходит российский почти в 28 раз. Разрыв в уровне экономического разрыва — еще шире. Казалось бы, соперничать со Штатами нам бесполезно. Они кого угодно могут задавить своим весом. Но у Америки тоже есть свои слабости, которыми надо грамотно пользоваться. Например, сейчас, по мнению спецов, у Буша и Ко две ахиллесовы пяты. Сколоченное при американской поддержке афганское правительство было затем едва ли не брошено Бушем на произвол судьбы. В Грузии Вашингтон без всяких сантиментов сдал своего верного слугу Шеварднадзе. Эти и другие события продемонстрировали, что янки — крайне ненадежные союзники. Опираться только на Америку предельно опасно. Кроме того, ошибки Буша в Ираке перевели традиционно сильную в исламском мире ненависть к Америке на новый уровень.
Григорий РАПОТА: “Из Средней Азии Россия ушла сама!”
В советское время мечтой любого чиновника было стать генсеком и сидеть в кабинете на Старой площади. Бывшему замдиректора российской внешней разведки Григорию Рапоте эту мечту исполнить удалось. В 2001 году президенты России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Таджикистана назначили его генеральным секретарем Евразийского Экономического Сообщества (ЕВРАЗЭС).
У организации Рапоты — пышное название и амбициозные цели: создание единого экономического пространства между Средней Азией и Россией с Белоруссией. Но, несмотря на все это, сегодня о деятельности Григория Рапоты простым гражданам известно примерно столько же, сколько во времена его работы в разведке, то есть почти ничего. Причина проста: деятельность ЕВРАЗЭС, как и других межгосударственных объединений в бывшем СССР, идет, мягко выражаясь, с большими трудностями.
Но тем не менее считать Григория Рапоту несерьезной фигурой нельзя. Не случайно на пост генсека ЕВРАЗЭС Путин в свое время предложил не экономиста, а разведчика с 32-летним стажем и огромными связями среди военно-политического истеблишмента в СНГ. Сегодня Григорий Рапота — один из крупнейших спецов по Средней Азии в российском руководстве. Именно он обеспечивает один из главных каналов связи между Москвой и президентами стран этого региона.
— Григорий Алексеевич, в последние семь лет как минимум раз в год какой-нибудь высокий чиновник говорил мне в интервью, что Россия наконец-то поворачивается лицом к СНГ. Но почему-то ничего не менялось...
— Нельзя сказать, что сейчас страны СНГ готовы кинуться на грудь друг к другу и зарыдать от счастья. Бывшие советские республики — уже полностью самостоятельные государства со сформировавшимися интересами. Оголтело бежать навстречу друг другу никто не собирается. Все это делают с оглядкой, с просчетом политической и экономической выгоды. Но все-таки делают.
Но по крайней мере в Москве одно важное изменение все-таки произошло. Пришло осознание, что отношения с ближними соседями как минимум ни в коем случае нельзя игнорировать. Они очень важны если даже не с точки зрения экономики, то уж с точки зрения безопасности. Когда что-то взрывается в другом конце света — это, конечно, плохо. Но тебя непосредственно не затрагивает. А когда взрыв происходит у тебя под боком — совсем другое дело.
— В Москве много говорят о том, что наш бывший союзник Таджикистан поворачивается к России спиной и все больше начинает заигрывать с американцами...
— Проблема с Таджикистаном — в том, что если в военном отношении мы за годы гражданской войны оттуда не уходили, то в экономическом — просто исчезли. А Таджикистану надо выживать. И вот он мечется: ведет переговоры с Международным валютным фондом, с американцами, французами, итальянцами, англичанами... Они принимают любую помощь, любое предложение о сотрудничестве. При этом переговоры с россиянами никогда не прекращаются. Другое дело, что Россия зачастую вела себя пассивно. В самый разгар гражданской войны в Таджикистане англичане начали добывать там золото. Российский бизнес к этому интереса не проявил.
— А вы верите, что американские военные когда-нибудь уйдут из Средней Азии?
— В данный момент, по крайней мере в сфере экономики, американцы не сковывают свободу российских действий в регионе. Конечно, в будущем, на каком-то этапе, возможно и прямое столкновение наших интересов. Но сейчас говорить о возможности серьезного столкновения интересов в экономике несерьезно. Если же мы ведем речь о вопросах безопасности... Что такого американцы сделали в Средней Азии, с чем бы мы не согласились? А раз мы согласились — какие к ним могут быть претензии? Все ведь делалось по взаимной договоренности, почти, можно сказать, по любви! Пытаться сейчас вставать грудью, говорить: а чего это вы, ребята, здесь делаете?.. Это было бы нелогично.
— Допустим, в краткосрочном плане присутствие штатовских войск не противоречит российским интересам. Но как насчет длительной перспективы?
— Давайте попытаемся понять, в чем заключаются национальные интересы России в Средней Азии. С моей точки зрения, главное — это оградить себя от террористов и наркоторговцев. Несмотря на американское присутствие в Афганистане, производство там “тяжелых” наркотиков растет. Значительная часть этого потока через Таджикистан и соседние страны идет в Россию. И, наверное, в нынешней ситуации это неизбежно. Мало кому известно, но в Таджикистане сейчас — одна из самых эффективных служб по борьбе с наркотиками. Это созданная на средства ООН организация по количеству изымаемых наркотиков занимает одно из ведущих мест в мире.
Но какой бы эффективной ни была эта служба, покончить с наркоторговлей она не может по определению. Средний уровень доходов (12—14 долларов на человека) в Таджикистане позволяет превратить в наркокурьера любого жителя страны. Для России это гораздо опаснее, чем пребывание американцев в Средней Азии. Таким образом, экономика имеет самое прямое отношение к вопросам безопасности. Поэтому надо срочно поднимать экономику Средней Азии.
— Извините, но мы российскую экономику не в состоянии поднять. А вы еще про среднеазиатскую говорите...
— А кто уж в России на это сильно отвлекается? Разве речь идет о том, чтобы поднимать экономику Средней Азии в ущерб российским внутренним потребностям? Мы будем поднимать экономику Таджикистана, когда нам это выгодно. Например, недавно было принято решение президентов пяти стран ЕВРАЗЭС о совместном строительстве и использовании гидроэлектростанций в Таджикистане и Киргизии. С точки зрения бизнеса это оказалось очень выгодным для всех участников.
Потенциал для подобных проектов в Средней Азии есть. Ситуация в экономике региона отнюдь не безнадежна. Здесь очень хорошие людские и природные ресурсы.
— Если все так неплохо, то почему же Россия ушла из экономики региона? Кто в этом виноват?
— Жизнь виновата. Конечно, можно задать много вопросов. Почему, например, Россия дала возможность другим государствам закрепиться в сфере текстильной, химической, горнорудной промышленности Средней Азии? Но давайте будем смотреть правде в лицо. До недавнего времени Россия была просто не способна это сделать — инвестировать в развивающиеся страны. Сейчас такая возможность появилась.
Кроме того, еще несколько лет тому назад российское руководство реально не ставило перед собой цели закрепления своих экономических интересов в Средней Азии. Например, предшественником нашей организации был Таможенный союз. Сначала его секретариат находился в Москве. Но в 1998 году его буквально выставили, другого слова не подобрать, в Алма-Ату. Сейчас мы вновь работаем и в Алма-Ате, и в Москве.
Конечно, пока экономическая составляющая, которая могла бы связывать Среднюю Азию с Россией, недостаточна. Если эта составляющая будет больше, больше будет и привязка.
— А вам не кажется, что идея экономической интеграции России и Средней Азии противоречит идее вступления нашей страны во Всемирную торговую организацию? А ведь Путин провозгласил вступление России в ВТО одной из главных целей политики...
— Кажется. Меня этой проблемой озадачил Александр Лившиц еще в момент, когда меня назначали на мой нынешний пост. Мол, как вы намерены интегрироваться, если мы все вступаем в ВТО? Этот вопрос мне запал в душу. Ответ на него сейчас, на мой взгляд, имеется. На переговорах о вступлении в ВТО мы должны согласовывать свои позиции. Есть решение пяти президентов на этот счет. Так что, вступив в ВТО, страны СНГ не отрежут себе путь интеграции друг с другом.
— Еще один больной вопрос: нелегальная миграция рабочей силы из среднеазиатских стран типа Таджикистана в Россию...
— Я полагаю, что вы хотите услышать от меня четкий ответ: как именно мы собираемся бороться с миграцией? Отвечаю: с миграцией мы бороться не собираемся. Официальная позиция России заключается в том, что трудовая миграция нужна. Другое дело, что этим надо серьезно заниматься, а не пытаться решить проблему путем выкриков: мол, понаехали к нам тут!.. Если мы будем так пытаться решить проблему — мы ее никогда не решим.
Миграцию иностранной рабочей силы надо просто упорядочить. Опять встает вопрос: как именно? Можно гонять их по городам и весям и собирать с них дань. Польза будет — правда, только для сборщиков этой дани... Можно устраивать пропагандистскую шумиху. Помните, какой ажиотаж был поднят вокруг депортации таджикских нелегалов? А вы знаете, сколько их было депортировано? Около сотни из нескольких тысяч высланных из России иностранцев! Есть еще один вариант решения проблемы. Можно четко разделить обязанности госструктур и создать систему учета, как это делается во всех других цивилизованных странах. Правда, стопроцентно эффективной системы нет нигде. Всегда находятся какие-то лазейки.
В чем разница между оптимистом, пессимистом и реалистом в России? Оптимист изучает английский, пессимист — китайский, а реалист — автомат Калашникова. Для Средней Азии этот анекдот актуален не меньше, чем для нашей страны.
После триумфального разгрома движения “Талибан” в Афганистане в конце 2001 года американцы гордо провозгласили победу над исламским фундаментализмом в регионе. Однако, как и предсказывали многочисленные эксперты, восторги оказались несколько преждевременными. В течение последних двух лет религиозные экстремисты постепенно восстанавливали свои позиции в Средней Азии. Более того, сейчас они появились даже в тех районах, где раньше о них и не слыхивали. Например, в южных областях Казахстана типа Чимкентской.
Благодаря щедрым спонсорам-арабам у фундаменталистов нет никаких проблем с деньгами. А финансовые вливания в экстремизм дают в Средней Азии очень быстрый эффект. В бедных регионах Казахстана, Киргизии, Узбекистана и Таджикистана у большей части сельской молодежи нет никаких жизненных перспектив. На таком фоне исламский проповедник, предлагающий заняться “благородным делом” борьбы с иноверцами и еще предлагающий за это деньги, выглядит весьма привлекательно.
Самое печальное, что никаких действенных способов борьбы с этой заразой пока не придумано. Ставка только на голую физическую силу себя не оправдывает. А в идеологическом войске исламские экстремисты пока выигрывают с разгромным счетом.
