— За 18 лет я выплатил Никите алиментов 7650 рублей (или 11120 долларов по тогдашнему, “совковому”, официальному курсу), — Александр Владимирович Кричевский бойко отщелкивает цифры на калькуляторе. — После развода оставил ему принадлежавшую мне часть жилплощади, что составляет сейчас около 13 тысяч у.е. Прибавим к этому проценты по вкладу “до востребования” — 2% годовых. Раз Никита без всякой причины не признает меня отцом, то я хотел бы получить обратно свой вклад в него еще при своей жизни — 32320 долларов США. В течение шести лет это составит 450 у.е., или 135 МРОТ ежемесячно...
Никита появился на свет в декабре 1968-го — в пятницу, 13-го. Рождение долгожданного ребенка — у Александра Владимировича и Лилии Федоровны Кричевских не было детей около восьми лет — не спасло брак. В ноябре 1969 года они развелись.
— Кто-то настучал, что от меня родился сын в Ленинабаде, где я тогда работал, — говорит Александр Владимирович. — И хотя я уверял жену, что это ложь, она мне не поверила. Видимо, ей нужно было от меня избавиться.
Кричевский ушел от супруги с одним чемоданом. Переехал к другу. А потом и вовсе отправился на заработки в Ленинабад. Через три года он оформил отношения с Зинаидой. Той самой женщиной, от которой у него якобы рос сын.
— Игорь не мой ребенок, я несколько раз просил его поехать и сделать анализ ДНК, — кипятится Александр Владимирович. — Мы зарегистрировали брак с его матерью по необходимости. Меня отправляли за границу и настойчиво рекомендовали: оформи отношения, иначе никуда не поедешь.
Через несколько лет Кричевский развелся и с Зинаидой. С того времени он выплачивал алименты уже двум детям: усыновленному Игорю и родному Никите.
На отчислениях бухгалтерии роль отца и заканчивалась.
— А что еще оставалось делать? — удивляется старший Кричевский. — Я постоянно разъезжал по экспедициям. Это было моим единственным спасением: там платили надбавки — полевые, квартирные.
Да он и не стремился принимать участие в воспитании сына: бывшая жена, педагог, смогла дать Никите хорошее образование. То, что с сыном можно видеться хотя бы во время отпуска, Кричевскому-старшему даже в голову не пришло.
— Да, я не участвовал в его развитии. Только это и можно мне поставить в вину, — считает Александр Владимирович. — Не знаю, вина ли это. Ответчик получал все, что положено ему по закону. Деньги я платил исправно, жилплощадь оставил...
Отношения отца и сына наладились только в начале 90-х. Никите шел двадцать второй год.
— Я был чрезвычайно рад, — вспоминает Александр Владимирович. — Сразу обрел не только взрослого сына, но и невестку с внуком.
Они общались около шести лет. Никита даже устроил офис в коммунальной квартире, где был прописан его отец. А позднее перебрался в пустующие комнаты с семьей.
— Да это жилье он нам сдавал, — утверждает Никита. — Два года мы выплачивали отцу по сто долларов в месяц!
Дела у младшего Кричевского пошли в гору. В середине 90-х он становится топ-менеджером крупного банка, покупает квартиру. И, переехав на новое место, обрывает всякие отношения с отцом.
— Вот вы можете объяснить: что я такого ему сделал? — возмущается Александр Владимирович. — Не могу представить, что человек так обиделся на отца и на много лет перестал с ним общаться.
Кричевский узнал адрес сына через стол справок. Звонил, писал письма. Никита молчал.
— Он мне совершенно чужой человек, — считает Кричевский-младший. — Отец меня не воспитывал и никаких прав на меня не имеет.
Молчание длилось восемь лет.
— За прошедшее с 1995 года время он ни разу не поздравил меня с юбилеями, — возмущается “неотец”. — Будучи богатым человеком, ни разу не помог мне материально. Будучи финансистом, не предупредил меня о дефолте в 98-м году. Ни разу обо мне не вспомнил, когда работал в банке, не предложил мне ни ссуды, ни разместить какие-нибудь деньги на выгодных условиях под личные гарантии. Я считаю, что он своим обдуманным бездействием принес мне материальные убытки.
В сентябре нынешнего года терпение Александра Владимировича лопнуло. Он подал на собственного сына в суд: раз не признаешь меня отцом, так верни деньги, которые я в тебя вложил! От сына отец требует более 32 тысяч долларов — с учетом инфляции, стоимости оставленного жилья и процентов, которые, как в банке, набежали с Никиты за это время. Инвалид второй группы и пенсионер Кричевский желает, чтобы сын оплачивал санатории, велотренажеры, Интернет. Однако согласен и на “минимум” — 450 долларов ежемесячно.
За свою жизнь Александр Владимирович вырастил еще двоих сыновей. Однако никаких алиментов с них требовать не собирается. Потому что взять с тех сыновей нечего...
— А зачем? — удивляется он. — У нас нормальные отношения. Да и заработки их несравнимы с доходами Никиты.
Кричевский-старший считает, что его родного сына испортили деньги. Он не стал бы судиться, если бы Никита был простым инженером.
— Он, наверное, решил, что хватит возиться со мной: я человек невлиятельный, пенсионер, помочь ему в карьере не могу. Я для него “предок”, “шнурок в стакане”...
На предварительное слушание по взысканию алиментов на содержание отца Никита не явился. Говорит, противно... Но если суд так решит, сын готов выплачивать требуемую сумму
— Эти деньги мы оторвем от своих детей, — считает жена Никиты Елена. — И отдадим их абсолютно чужому человеку, которого совершенно не знаем...
Ситуация абсурдна. Отец требует от сына денег, что когда-то выплачивал ему по закону. А сын так и не смог за восемь лет найти времени пообщаться с родителем. Возможно, алименты Александр Владимирович выплачивал не зря: они принесут хорошие дивиденды. Вот только вместо сыновней любви он добьется лишь ненависти. Впрочем, на добрые чувства старший Кричевский и не рассчитывает: главное — вернуть деньги, так удачно вложенные в родную кровь...
