Вчера Московский окружной военный суд продолжил допрос свидетелей по делу об убийстве Дмитрия Холодова. Среди прочих на процесс была вызвана пресс-секретарь тогдашнего министра обороны Павла Грачева Елена Агапова.
Перед началом заседания в зале царило бурное веселье: подсудимые вместе с адвокатами живо обсуждали участь арестованного главы ЮКОСа Михаила Ходорковского. Дело в том, что олигарх сидит в специзоляторе “Матросской Тишины”, где в свое время насиделись десантники. “Наверное, сейчас эта тюрьма выглядит по-другому”, — мечтательно произнес кто-то из обвиняемых. Адвокаты поддержали разговор: “Да, вам повезло, что вы сидели именно там. Вы других изоляторов не видели. В “Матросской Тишине” приятно было работать...”
Между тем самый интересный свидетель — Елена Агапова — на процесс не явилась. Она уведомила суд, что находится в командировке. Зато пришла другая свидетельница — бывший редактор отдела политики газеты “Московские новости” Татьяна Яхлакова. Она была вызвана в суд в связи с тем, что именно в ее отделе работал военный обозреватель Александр Жилин, которому так же, как и Диме Холодову, постоянно угрожали. По тематике материалы Холодова и Жилина совпадали. Журналист “Московских новостей” тоже критиковал министра обороны Грачева и публиковал серьезные расследования.
Допрос Татьяны Яхлаковой был связан с тем, что в суде сейчас устанавливается, кто мог желать смерти Холодова. Подсудимые, понятно, всеми силами стараются отвести суд от “военной” версии. Между тем представитель “Московских новостей”, которая рассказала суду об угрозах в адрес Александра Жилина, связала их именно с военным ведомством, поскольку Жилин писал только на армейские темы.
— С Сашей искали встречи люди, якобы привозившие ему какие-то посылки, — рассказала суду Татьяна Яхлакова. — Я даже распорядилась на всякий случай на вахте не принимать для Жилина свертки. А после того как взорвали Холодова, угрозы в его адрес, по-моему, прекратились.
Вчера же были зачитаны показания еще одного свидетеля, который, к прискорбию, скончался 5 лет назад, но допрашивался в прокуратуре в декабре 1996 г. Это бывший начальник пресс-центра ВДВ Евгений Коротаев. Из его показаний следует, что он был свидетелем телефонного разговора между командующим ВДВ Подколзиным и министром обороны Грачевым. Разговор этот произошел сразу после того, как Холодов опубликовал негативный материал о сыне Грачева. Командующий ВДВ вызвал к себе Коротаева, чтобы дать взбучку — и тут как раз по спецсвязи позвонил Грачев. Коротаев утверждал, что было слышно, как Грачев ругается, переходя на “матерную брань”. Министр гневно потребовал “разобраться” с Холодовым и “Московским комсомольцем”.
Грачев, собственно, и не скрывал, что Холодов — его враг. 27 октября в суд приезжал известный телеведущий Владимир Познер. Именно в его передаче “Мы”, которая снималась в апреле 1994 г., Грачев заявил в телекамеры, что его “противником” является журналист “МК”. Этот эпизод в конечный вариант программы не вошел, но в суде были продемонстрированы оба варианта съемок. Вот диалог, который записали камеры:
“Познер: Кто ваши противники?
Грачев: Внешний противник — исламский фундаментализм, а внутренний — Дима Холодов”.
В суде долго обсуждали, как в данном контексте трактовать слово “противник”. Подсудимые упирали на то, что, мол, противник — не всегда враг. К примеру, как во время спортивных состязаний.
Кстати, на съемках этой передачи присутствовала и Елена Агапова. Когда она узнала, что в зале будет сидеть тот самый “противник” Холодов, ее негодованию не было предела — в задачи Агаповой как раз входило ограждать министра от неугодных журналистов, а Дима уже тогда был в “черных списках” Минобороны, его не пускали даже на официальные пресс-конференции. У редактора программы пресс-секретарь возмущенно поинтересовалась: что Холодов здесь делает? На это и редактор, и сам Владимир Познер ответили, что список приглашенных гостей никогда не согласовывается с участниками программы.
28 октября в суд была вызвана Раиса Боярская — замдиректора Быковского производственного объединения Минобороны, о проблемах которого Холодов готовил материал как раз осенью 1994 г. Ранее Боярскую уже допрашивали: во время прошлого судебного заседания она сообщила, что 17 октября Дима должен был приехать к ним в Быково для согласования материала, но не приехал. По телефону журналист предупредил, что перешлет статью позже по факсу. Все.
В суде же замдиректора неожиданно “вспомнила”, что Холодов приезжал к ним именно 17 октября! И пробыл на предприятии до обеда, “часов до двенадцати”. А потом, по словам Боярской, водитель предприятия отвез журналиста на Казанский вокзал.
От столь абсурдного заявления слегка ошалели и гособвинитель, и, по-моему, судья. Ведь весь путь Димы Холодова в тот злополучный день установлен поминутно. Ни о каком визите в Быково в деле нет и речи. На Казанский вокзал Дима поехал из редакции на служебной машине. А в 13.02 (т.е. как раз в обеденное время) в здании издательства уже прогремел взрыв.
Откуда же такие фантазии у г-жи Боярской? Она утверждает, что “вспомнить” о визите Холодова ей помог тот самый водитель — он до сих пор работает на этом предприятии и как раз привез Боярскую в суд. Так вот водитель, по словам дамы, вот только что, по дороге в суд, рассказал ей, что именно 17 октября он вез журналиста на Казанский вокзал. Фамилия этого странного водителя, доселе неизвестного следствию, Леонид Барцаков. Он никогда не фигурировал в деле, так как не имеет к нему никакого отношения. Вернее, не имел. Во вторник же его показания были выслушаны в суде с большим интересом.
Барцаков подтвердил, что по указанию директора предприятия он действительно подвозил журналиста до Казанского вокзала 17 октября. И даже видел дипломат, который Дима взял из камеры хранения. Вот только одежду, в которой был Дима, Барцаков описал неверно. Да и по времени неувязочка вышла. “Значит, я чего-то перепутал, это было в другой день”, — уныло пробормотал пойманный на лжи водитель.
Зачем же Боярская и Барцаков так грубо врали? Причем, заметьте, в пользу подсудимых. По сути, они на скорую руку лепили им алиби — если Холодов “до обеда” был в Быкове, значит, он ни с кем из десантников в тот день не встречался и не брал злополучный жетон от камеры хранения — просто физически не успевал.
Похоже, о “визите” Холодова в Быково “минобороновским” свидетелям просто кто-то помог вспомнить, но не продумал всех деталей. А те повелись, совсем забыв, что за ложные показания предусмотрена уголовная ответственность.
Этот кто-то наверняка приготовил и другие сюрпризы. В следующий раз, надо полагать, ложь будет более изощренной.
