Знатоки по части алкогольных напитков утверждают, что самая дорогая бутылка вина, которая была приобретена для рождественского праздника, обошлась богатенькому покупателю более чем в 60000 долларов. Москвич Кирилл Петровичев таких деньжищ потратить на эксклюзивную новогоднюю выпивку не может: до миллионерских доходов этому компьютерных дел мастеру еще о-го-го как далеко. И тем не менее наш земляк собирается встретить наступающий 2003-й бокалом мадеры, которая была розлита в бутылки более века назад. И даже не одним бокалом: в распоряжении Кирилла и его друзей — почти целый ящик уникальнейшего напитка столетней выдержки.
Давнее увлечение Кирилла — подводное плавание, сейчас именуемое на иностранный манер дайвингом. Еще во времена СССР “ихтиандр” из Москвы погружался в пучины советских морей. А в последние годы, едва лишь появилась такая возможность, зачастил в дальние края.
— Минувшим летом я и мой товарищ Леонид Бояр присоединились к экспедиции, организованной одним из французских клубов, — рассказывает Петровичев. — Задачей было обследование участка дна Средиземного моря в районе побережья на юго-востоке Франции. Руководитель группы Поль Туре раскопал где-то в архивах информацию о том, что летом 1855 года в этих местах потерпел крушение пароход “Монтаржи”, на котором везли из порта Марсель различные грузы для французских войск, воевавших против России в Крыму. Было предположение, что в числе всякой амуниции и продовольствия на судне мог находиться сундук с золотыми монетами и партией орденов, тоже изготовленных из драгметаллов, которыми тогдашний командующий армией Пелисье должен был награждать отличившихся офицеров. Поисками парохода экспедиция Туре занималась еще летом 2001-го, но тогда им так и не удалось ничего найти.
В нынешнем году подводная эпопея кладоискателей растянулась на две недели. Аквалангисты, тщательно “прочесывая” дно, по-прежнему никак не могли обнаружить останки заветного корабля. Однако уже под конец, когда время, запланированное на экспедицию, почти истекло, капризная дамочка Фортуна все-таки “подкинула” энтузиастам за их упорство “подарок”. Нет, это был вовсе не “Монтаржи” — лежащее на дне судно оказалось всего лишь паровой шхуной, затонувшей в этих местах. Впрочем, возраст “утопленницы” тоже оказался весьма почтенным:
— Мы смогли пробраться в рубку. Там уцелел штурвал, на котором, содрав слой водорослей и ракушек, удалось прочитать название судна — “Сан-Николас” — и год его постройки: 1893-й... Как мне рассказывали, позднее наш руководитель Туре по старым справочникам страховой компании Ллойда выяснил, что эта испанская шхуна с грузом шерсти пошла на дно во время сильного шторма осенью 1898 года.
Поначалу казалось, что “Святой Николай” вряд ли сможет порадовать аквалангистов какими-то интересными, ценными находками. Однако при обследовании помещений, расположенных под палубой, в одной из кают (видимо, она принадлежала самому капитану или его помощнику) обнаружился некий деревянный ящик. Его со всяческими предосторожностями подняли на поверхность и отправили в лагерь экспедиции. Здесь сковырнули крышку и увидели под ней шеренги бутылочных горлышек.
— Стало ясно, что нам достался в качестве трофея винный запас кого-то из моряков “Сан-Николаса”, — улыбается Кирилл. — Мы осторожно вынули одну из бутылок, счистили с нее, как могли, известковые наросты... Пробка, тщательно залитая сургучом, оказалась неповрежденной. Тогда решили откупорить емкость, чтобы проверить ее содержимое. Из распечатанной бутылки пахло вином; аромат приятный. Дегустация, которую мы вслед за тем провели, подтвердила: вино очень даже пригодно для употребления. Я-то в этих делах не специалист, но вот ребята-французы, отведав “подводного напитка”, сошлись во мнении: это первоклассная мадера.
Всего в ящике, поднятом со дна морского, находилось 14 бутылок. Правда, три из них оказались разбитыми, но остальные надежно хранили свое содержимое на протяжении ста с лишним лет.
Позднее пришлось показывать находку полицейским чинам из ближайшего городка — ведь по закону блюстители порядка, представляющие интересы государства, имеют право конфисковывать все ценности, обнаруженные аквалангистами в так называемых территориальных водах (потом кладоискатели могут рассчитывать на получение лишь определенной доли найденных ими богатств). Однако десяток каких-то покрытых водорослями и ракушками “пузырей” не произвел на полицию абсолютно никакого впечатления, и “ископаемое” спиртное отныне стало собственностью членов экспедиции.
Вообще-то они могли бы заработать на этой находке неплохие деньги. Специалисты-сомелье, с которыми довелось разговаривать автору этих строк, утверждают, что на винных аукционах, регулярно проводимых в Европе, бутылка такого раритетного вина столетней выдержки уходит за 8—10 и даже 15 тысяч долларов. Но с подачи самого Поля Туре участники подводной экспедиции определили поднятой из каюты “Сан-Николаса” мадере иную судьбу.
— Договорились, что оставшиеся целыми 10 бутылок мы разопьем в новогоднюю ночь, встретившись за праздничным столом. Насколько я знаю, наш “шеф” Поль уже заказал небольшой зальчик в одном из пригородных ресторанов Тулона. Так что через несколько дней нам с Леней предстоит лететь во Францию для участия в этой пирушке... Впрочем, особо усердно смаковать старую мадеру за столом не получится — ведь народу-то соберется много: практически все члены нашей команды — человек 13—15, а многие из них еще и жен своих привезут... Для такой “бригады” десятка бутылок явно маловато. Но уж сколько есть — столько есть! Все равно этот новогодний праздник будет самым необычным в моей жизни.
