Отстаивать народные интересы различным общественным организациям отныне станет гораздо легче. На днях генпрокурор Владимир Устинов подписал указание о взаимодействии органов прокуратуры с правозащитниками.
Все знают, как трудно простому человеку в России добиться справедливости. Прокуроры всех мастей, в чьи обязанности исторически входит надзор за законностью, привыкли отфутболивать “по инстанциям” как обращения граждан, так и назойливых правозащитников. В итоге все жалобы спускаются в самый низ — к тем, на кого, собственно, и жалуются обиженные люди.
Теперь же работникам прокуратуры предписано “тщательно, полно и объективно проверять сведения, поступившие из правозащитных и иных общественных организаций, о ставших им известными неправомерных действиях должностных лиц, ограничивающих права и свободы человека и гражданина”. Также “при необходимости принимать участие в мероприятиях правозащитных организаций, информировать их о работе прокуратуры по надзору за соблюдением гарантированных Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина”.
Генпрокурор представил этот революционный в некотором роде документ в ходе встречи с известными российскими правозащитниками во главе с руководителем Московской Хельсинкской группы Людмилой Алексеевой. Мы попросили Людмилу Михайловну прокомментировать столь смелый шаг Генпрокуратуры.
— Людмила Михайловна, теперь простому человеку легче будет искать правду?
— Я думаю, да. Ведь мы этот вопрос уже давно поднимали с представителями Генпрокуратуры. И добились того, что мне, например, дали в прокуратуре конкретного человека, который обязан взаимодействовать с нашей организацией. У меня есть номер его мобильного телефона, так что я имею полномочия связываться с ним в любое время. Через него мы решили уже многие проблемы, как общественные, так и частные. Это реальная помощь. А вот теперь генпрокурор распорядился работать с правозащитными организациями на общероссийском уровне.
— Значит, во всех прокуратурах появятся специальные люди, которые будут отвечать за работу с правозащитниками?
— Я не знаю, как это будет организовано. Это пока только вроде эксперимента. Думаю, ближе к маю следующего года мы снова соберемся в Генпрокуратуре и обсудим результаты первого опыта. Тогда, возможно, и выработаем единый механизм сотрудничества.
— В Москве, может быть, эта система и заработает. А в глубинке?
— Она должна заработать везде. Может быть, в регионах этот процесс будет продвигаться медленнее, но он все равно пойдет. В указании генпрокурора есть один интересный пункт, на котором, кстати, настояли именно мы. Раз в полгода прокуроры субъектов федерации теперь будут обязаны отчитываться о реальных результатах работы с правозащитными организациями. Там должно быть учтено, сколько раз правозащитники к ним обращались и какие меры приняты.
Кстати, в ходе последней встречи особое внимание мы уделили проблеме экологии. В частности, передали генпрокурору последние данные об экологической ситуации в стране. И Устинов заверил нас, что поставит этот вопрос на ближайшей коллегии Генпрокуратуры.
Язык цифр прокурорские работники понимают очень хорошо. Так что, даже если реагировать на обращения правозащитников им будет влом, работать с ними все равно придется — хотя бы для статистической отчетности.
