Новый серьезный скандал, похоже, разгорается в столичной прокурорской системе. Не успели затихнуть страсти вокруг ареста следователя по особо важным делам Юго-Восточной прокуратуры Салмана Рзаева, замешанного в автомобильных махинациях с угнанными иномарками (“МК” сообщал об этом 02.12.02), как тучи сгустились еще над одним блюстителем закона — и рангом повыше. На горячей любви к дорогим иномаркам поскользнулся, как на банановой кожуре, начальник организационно-контрольного управления Мосгорпрокуратуры Рауф Гасанов.
Это один из самых влиятельных прокурорских работников в столице. По значимости его должность приравнивается к должности заместителя прокурора города.
В России вошло в моду автомобильное мошенничество под условным названием “страховочная иномарка”. Действуя по отлаженной схеме, преступные группы, имеющие международные связи, занимаются похищениями автомобилей за границей, перегонами и последующей легализацией их у нас.
У немцев даже есть такая шутка: “Если в Германию вернуть из России все краденые машины, в Москве исчезли бы пробки”.
“Страховочная иномарка” работает в России настолько стабильно, что люди, прилипшие к этой кормушке, потеряли всякий страх. Две недели назад в столице был задержан следователь по особо важным делам Юго-Восточной прокуратуры Салман Рзаев. Его считают главой милицейской шайки, обманувшей тысячи автовладельцев. На днях Рзаеву предъявили обвинение в злоупотреблении служебным положением и неоднократном получении взяток.
Сотрудники Главного управления собственной безопасности МВД РФ, когда “вели” Рзаева, просто диву давались, насколько тот обнаглел. По предварительным данным, его доход от участия в криминальном автобизнесе составил десятки тысяч долларов. Говорят, он даже личную секретаршу себе завел (и платил по 300 долл. в месяц) исключительно для работы с “левыми” бумагами.
Сам следователь-“важняк” Рзаев, наверное, до сих пор считает все случившееся с ним досадным недоразумением. Дескать, просто не повезло.
Вот как из граждан делали “лохов”.
В роли координаторов на всех этапах выступали члены люберецкой преступной группировки, курирующие авторынок в Юго-Восточном округе столицы. Они связывались со своими подельниками в Германии, Бельгии и других странах, которые присматривали машины для перегона в Россию. Причем с владельцами подходящих иномарок договаривались так: мол, машину у них как будто угоняют (за что те получают страховку). Но обращаться в полицию, согласно договору, можно было только после того, как автомобиль, пройдя все кордоны, будет куплен в Москве.
Машины перегоняли в Россию через Белоруссию и ставили на учет с помощью “своих” сотрудников сначала в региональных, а затем в московских отделах ГИБДД. Таким образом, иномарки попадали на авторынок “чистыми”. Как только на ту или иную машину находился покупатель, ее моментально объявляли в розыск. За этот этап как раз и отвечал следователь Рзаев.
На первом же милицейском посту машину тормозили и сообщали автовладельцу, что его “железный конь” числится в угоне. После чего иномарка благополучно перемещалась на штрафстоянку. Ошарашенный водитель начинал обивать пороги известных заведений, и ему недвусмысленно намекали, что все проблемы можно решить с помощью некоей суммы в валюте и сотрудников милиции, прокуратуры или ФСБ. (“Свои” чекисты подключались, когда преступники нарывались на честных ментов — чтобы замести следы. Трое сотрудников УФСБ по Москве и области уже уволены.)
Снять машину с розыска предлагалось за 4—10 тыс. долл. Если водитель начинал артачиться, грозили уголовным делом. А потому все предпочитали раскошеливаться. После расплаты водителю выдавалась бумага за подписью следователя Рзаева с резолюцией “машину выдать владельцу на ответственное хранение”.
Многие автолюбители после столь унизительной процедуры предпочитали избавляться от “нехороших” машин. Таким образом, одна и та же иномарка могла ходить по замкнутому кругу много раз.
По предварительным данным, аферистам удалось “прокрутить” по своей схеме около 3000 (!) машин. Осмелюсь предположить, что с таким размахом следователь — пусть даже по особо важным делам — не мог действовать в одиночку. У него наверняка была “своя” прокурорская крыша в вышестоящих инстанциях.
Из досье “МК”
По данным национального бюро Интерпола, на территории России в период с 1990 по 2002 гг. зарегистрировано около 1 млн. автомобилей иностранного производства, числящихся в международном розыске.
Как раз тогда, когда общественности стало известно о “подвигах” группы Рзаева, в Москве случился еще один конфуз, с другим прокурорским работником. Широкую огласку, правда, он не получил. Впрочем, обо всем по порядку.
1 мая 2001 г. в управление полиции Ганновера (Германия) обратилась женщина, пережившая разбойное нападение. Дама, по ее словам, сидела за рулем новенькой “Ауди”, когда на нее напали неизвестные мужчины и силой вытолкнули из авто.
Заявление пострадавшей зарегистрировали — розыском “Ауди” занялся Интерпол. А также автомобильная страховая фирма — ведь угнанная машина была застрахована на кругленькую сумму.
Не прошло и месяца, как искомая “Ауди” “засветилась” в России: 31 мая ее обнаружили при постановке на учет в МРЭО ГИБДД Зеленограда. Новой владелице “криминальной” иномарки — некоей Вере Горюновой (фамилия изменена. — Авт.) — были выданы регистрационные знаки (О 286 РН 99), а в паспорте транспортного средства, как положено, сделали отметку о том, что автомобиль находится в розыске Интерпола.
Тут необходимо пояснить, что отметка о розыске не слишком мешает жить новому обладателю иномарки, поскольку российское законодательство, в отличие от остального цивилизованного мира, почему-то позволяет разъезжать на “криминальных” машинах — лишь бы они были угнаны за пределами России. Иностранные эксперты никак не могут объяснить этот странный юридический казус. А потому считают Россию этакой “черной дырой” — что к нам попало, то, считай, пропало. Ведь даже если украденную машину и найдут, то законному владельцу ее все равно не вернут — только если иностранец (или его представитель) сам приедет в Россию и сможет доказать свои права на авто в суде.
Вера Горюнова, 31-летняя жительница Зеленограда, мать двоих детей, понятия не имела, что стала обладательницей дорогущей иномарки (для справки: “Ауди-А8” 2000 года выпуска стоит около 150 тыс. долл.). Сидя дома без работы и, соответственно, без денег, Вера тупо звонила по газетным объявлениям, сулящим заработок. В одном месте ей предложили: мол, за полчаса сможешь заработать 50 баксов, а нужен-то всего только твой паспорт.
Вера согласилась — для нее 50 долларов были большими деньгами. С документами она, как и договорились, подошла к МРЭО ГИБДД, расписалась, где показали. А потом еще съездила с “работодателями” к нотариусу, подписала какую-то доверенность: машину, которую она якобы купила в каком-то ООО, она доверяла водить г-ну Гасанову (фамилия подлинная. — Авт.). Вера абсолютно не вникала в суть происходящего — взяла заработанный полтинник и была такова.
— Разыскать машину нам не составило труда, — рассказывает Сергей М., российский представитель немецкой страховой компании. — В доверенности был указан адрес господина Гасанова — Брюсов переулок, д. 4/2. Сотрудники фирмы проехали по этому адресу. Действительно, машина там стояла. Но забрать ее они не имели права — это можно сделать только по решению суда. В Германии стали готовить необходимые документы. Это заняло какое-то время, а машину решили пока не выпускать из поля зрения.
За “Ауди” организовали настоящую слежку. И — вот странность! — выяснилось, что машина ежедневно ездила одним и тем же маршрутом: из Брюсова переулка на Новокузнецкую улицу. А там стояла до вечера у... Мосгорпрокуратуры. Страховщики навели справки и обомлели. Фактическим хозяином разыскиваемой иномарки оказался начальник организационно-контрольного управления Мосгорпрокуратуры Гасанов Рауф Мамедович.
Вот это да!
Рауф Мамедович пошел дальше. Он не постеснялся поставить на машину спецсигналы: сирену, мигалку и прочие аксессуары типа “чтобы все боялись”. А на лобовое стекло Гасанов прицепил пропуск прокуратуры Москвы с полосой “оперативная машина”.
А каким, собственно, образом краденая “Ауди” вообще попала к прокурору?
— Для нас было важно одно — забрать машину, — продолжает свой рассказ “страховщик” Сергей. — Изобличать прокуроров не наше дело. Мы собрали необходимые документы и направили их в Зеленоградский суд, по месту жительства Горюновой. Ведь по документам собственником машины является она, поэтому она и была ответчицей. Горюнова честно все рассказала, и суд признал нашу правоту. Было вынесено определение: наложить арест на машину. Судебный пристав возбудил исполнительное производство и через милицейскую базу данных выставил машину в розыск.
Казалось бы, теперь все должно встать на свои места. Есть судебное определение, с которым не поспоришь. А потому непонятливый прокурор наконец поймет, как он был не прав. Начнет краснеть, бледнеть, оправдываться...
— Машину задержали сотрудники ДПС и доставили в ближайшее отделение милиции — в ОВД “Замоскворечье”, — говорит сотрудник страховой фирмы. — Судебный пристав, учитывая должность Гасанова, не стал изымать у него документы на машину, но пользоваться ею запретил до решения суда.
— Но ведь решение уже было.
— Решение выносится как бы в два этапа. Сначала суд признает, что машина эксплуатируется незаконно, потому что находится в розыске, — ее изымают из пользования. А потом суд решает, кто является законным владельцем автомобиля — тому его и отдают. Она должна была стоять на территории ОВД “Замоскворечье” и ждать решения суда. Гасанов вообще заявил, что эту машину он проведет по какому-нибудь из уголовных дел вещдоком и что она на всю жизнь останется в России. Сгниет, но страховая фирма ее никогда в жизни не получит.
Между тем Зеленоградский суд вынес окончательное решение: машина принадлежит немецкой страховой компании и подлежит немедленной выдаче собственнику.
Не тут-то было.
— 27 ноября этого года мы вместе с судебным приставом и с Горюновой (поскольку собственником по документам является она) подъехали на штрафстоянку, где должна была храниться наша “Ауди”, — рассказывает Сергей. — Ее, понятное дело, там не было. Тогда мы поехали к дому Гасанова. Стали ждать. Он приехал часов в 5—6 вечера. Подъехал на “Ауди”, поставил ее на охраняемую стоянку и пошел домой. Судебный пристав позвонил ему и попросил спуститься вниз для снятия с себя права на хранение машины.
Прокурор, согласно судебному предписанию, должен был отдать ключи от “Ауди”, документы на машину и расписаться в исполнительном листе. Но Гасанов устроил настоящий цирк.
Участвовали: с одной стороны — прокурор Гасанов и его голосистая супруга (то есть держатели краденого авто), с другой — судебный пристав и настоящие владельцы авто. Выглядело это так: почтенная семейная пара, интенсивно жестикулируя, в два голоса выкрикивала фразы типа “вы не знаете, с кем связались”, “вы пожалеете”, “только попробуйте” и все такое. Я при этом не присутствовала, но внимательно прослушала диктофонную запись этой увлекательнейшей беседы (представитель истца записывал на пленку изречения своего высокопоставленного оппонента).
Там есть примерно такой диалог.
Судебный пристав: Так вы отказываетесь выполнить решение суда и отдать машину? На каком основании?
Гасанов: Отказываюсь, потому что я опаздываю на самолет. Если я опоздаю, вы не представляете, что с вами будет.
Пристав: Вы угрожаете?
Гасанов: Я угрожаю, что если вы будете превышать свои полномочия... Эта машина проходит по уголовному делу.
Пристав: По какому уголовному делу? Назовите номер, кто его ведет?
Гасанов: По факту мошенничества.
Пристав: Какого мошенничества?
Гасанов: Мошенничества в отношении меня. Я 20 лет работаю в прокуратуре...
Пристав: Кто совершил мошенничество?
Гасанов: Кто мне ее продал.
Пристав: А кто вам ее продал?
Гасанов: Горюнова.
Пристав: Так вот она, Горюнова, перед вами.
Гасанов: Это вы Горюнова?
Горюнова: Я.
Гасанов: Значит, вы проходите по уголовному делу...
И все по новому кругу.
— Никакого уголовного дела по мошенничеству и в помине нет, — пожимает плечами Сергей. — Сначала он вообще говорил, что забрал “Ауди” за долги. В общем, он категорически отказывался ее выдать. В итоге так и уехал. Задерживать же его никто не имеет права — он прокурор. Кстати, Гасанов постоянно угрожал, что у всех участвующих в исполнительном производстве будут большие проблемы. Это он под диктофон говорил неоднократно. Машину в итоге мы забрали: поскольку мы законные владельцы, у нас был оригинальный ключ от нее. Мы сами ее вскрыли, потому что есть решение суда. Правда, на место пришлось вызывать заместителя прокурора города Синельщикова...
Так как же все-таки криминальная машина попала к прокурору Гасанову? Выяснением этого, думаем, должны заняться соответствующие органы. Мы же можем только предполагать.
Наиболее вероятно, что краденую “Ауди” Рауф Гасанов просто получил в подарок от неких криминальных структур. Не исключено, что от того же “важняка” Рзаева — за “крышевание”. (Кстати, оба они — выходцы из Азербайджана, то есть земляки.) Все это, повторюсь, только предположения.
Факты же таковы: живет Рауф Мамедович в элитном доме с видом на Кремль. Его соседи — Надежда Бабкина, Константин Эрнст и еще полтора десятка прочих знаменитостей. Кстати, говорят, что заслуженные деятели культуры не слишком довольны соседом-прокурором. Он и им уже успел поднасолить. В свое время, когда общее собрание жильцов решило устроить парковку возле дома по принципу “одна квартира — одна машина”, Гасановы почему-то потребовали для себя два места. Им, естественно, отказали — с какой стати делать исключения? И тогда отношения между соседями вовсе разладились. Именитые жильцы даже писали на Гасанова жалобу в Генпрокуратуру.
Получить какие-либо комментарии от самого господина Гасанова мне, к сожалению, не удалось. До 16 декабря он находится в официальном отпуске, где-то за границей.
Какая, говорите, у прокуроров нынче зарплата?
