Вчера Иосиф Кобзон привез в Госдуму обращение 225 родных и близких заложников с просьбой выполнить требования террористов. Но депутаты заслушивать его отказались. Особенно резко возражала фракция ЛДПР под предводительством Жириновского. По словам ВВЖ, все происходящее на улице Мельникова — всего лишь “уголовная разборка в одном из районов Москвы”. Рассказывать жуткие подробности о нынешней жизни заложников Кобзону пришлось журналистам.
Связавшись с боевиками по военной рации, Иосиф Кобзон без сопровождения спецназовцев подошел к зданию. Его попросили, когда он подойдет к подъезду, громко назвать фамилию. Он поступил в четком соответствии с инструкцией, подошел и крикнул: “Кобзон!” Тогда Иосифу Давыдовичу позволили войти. На первом этаже его не встретили. Он поднялся на второй, где его ждали несколько боевиков в масках и с оружием. Один из них снял черную маску, оказавшись молодым человеком лет 24—25, и заявил: “Мы смертники”. Иосиф Давыдович стал его разубеждать: “Ты молодой парень, тебе на свет детей производить”. На что боевик, представившийся Абу Бакаром, сообщил: “Нам умереть хочется больше, чем вам жить”. Затем предложил Кобзону попросить спецназ попробовать штурмовать здание: “Тогда мы сможем показать, кто они, а кто мы. Мы хотим, чтобы вместе с нами ушли те россияне, которые безразличны вашему президенту”, — продолжал террорист.
Тогда Иосиф Кобзон попытался перевести разговор на другую тему, спросив, не нужно ли принести еще воды, еды, сигарет. Но его грубо оборвали: “Мы не курим, не пьем, мы не наркоманы, а голодаем мы все наравне — и заложники, и мы”.
Затем Иосифу Давыдовичу предложили посмотреть на одну из чеченских женщин. Подошедшая к ним чеченка сжимала в левой руке пульт и в любой момент была готова привести его в действие.
Кобзон поинтересовался у боевиков: какой же есть запас времени? Террористы решительно заявили, что больше недели они пребывать в ДК не намерены. Если их требования выполнены не будут, ДК взлетит на воздух вместе с ними и заложниками. То же самое они сделают, если в Чечне пройдет хоть одна зачистка.
Уходя, Иосиф Давыдович попросил боевиков показать себя мужчинами и отпустить детей. Ему отдали пятерых — самых маленьких. При этом Абу Бакар поинтересовался у детей, обижали ли их. Одна девочка смогла только позвать маму — мать тоже отпустили, но та неугомонная женщина начала требовать, чтобы отпустили еще и беременную; Кобзону едва удалось вывести ее.
Второй раз Кобзон пришел в ДК вместе с Ириной Хакамадой; Немцов долго согласовывал свое посещение, но так и не согласовал. Вновь состоялся разговор с террористами, в ходе которого выяснилось, что погибшая девушка была застрелена при захвате здания в первые же минуты: террористы утверждают, что она была пьяна и, несмотря на предупреждения, пыталась сбежать. Кроме того, удалось выяснить: наверху содержится 180 заложников, внизу — 600. Руководит операцией Масхадов. Люди среди боевиков очень образованные: когда Хакамада пошутила, что не знала, сможет ли общаться с ними на русском, Абу Бакар ответил ей на отличном русском, что они могли бы поговорить и на английском. Поэтому, уверен Иосиф Кобзон, очень большая ошибка считать их отморозками. Уходя во второй раз, Кобзон попросил выпустить еще хоть кого-нибудь. Но Абу Бакар заявил, что больше никого не выпустит: “На этом торг прекращается, я уже начинаю нервничать”.
