“Суп погиб”, — раздавалось в коридорах “Останкино” ночью 8 декабря. Что произошло, где случилась трагедия, при каких обстоятельствах — ни близкие друзья, ни коллеги не спрашивали. Все знали его тягу к необоснованному риску в экстремальных условиях. И то, что Сергей разбился на снегоходе, не вызвало удивления.
Жена Сергея Супонева, Ольга, всегда отказывалась от любого общения с журналистами. Но для “МК” она решила сделать исключение.
Мы встретились в гримерке Театра сатиры. Через сорок минут Ольге нужно было выходить на сцену...
— Мне было 13 лет. Я пришла из школы, включила телевизор и увидела Сережу. Он тогда вел передачу “Марафон-15”. У меня сердце остановилось. Я тут же позвонила своей подруге. “Ирка, посмотри, какого мальчика по телевизору показывают, — закричала я. — Хочу, чтобы у меня был такой муж”. Можно сказать, детская мечта сбылась.
— Насколько я знаю, вы были знакомы не так давно?
— Нас познакомили Маша Голубкина и Коля Фоменко три года назад. Мы с Машей играем в одном театре, дружим. Правда, о существовании Супонева я знала давно. Во-первых, в нашем театре работает его мама (пианистка в оркестре. — И.Б.), а во-вторых, он был достаточно известным человеком.
Однажды он пришел на премьеру “Трехгрошовой оперы”. Я играла одну из семи проституток. После спектакля Супонев поделился с мамой: “Мне очень понравилась девочка с краю”. На что его мама ответила: “Ты ей тоже нравишься”. Конечно, тогда у меня к нему не было серьезных чувств, просто я передавала Сереже приветы через его маму.
А спустя несколько дней Маша Голубкина приехала в Дом актера, нашла меня: “Собирайся, тебя внизу ждет Супонев”. Я обалдела. И после этой встречи у нас начался роман, который развивался со стремительной скоростью. Когда мы с ним познакомились, он был один. И я одна. Выходит, встретились два одиночества. У нас было очень много общего, может, поэтому все произошло быстро. Спустя месяц мы решили жить вместе.
— Сергей легко сходился с людьми?
— Нет человека, с которым Супонев не смог бы найти общий язык. А еще он был чрезвычайно обходителен с женщинами, и это всегда привлекало.
— Говорят, что Супонев был конфликтным человеком.
— Он был очень взрывным, но моментально отходил. Он мог сильно накричать и тут же попросить прощения. Зато я отходила долго.
— Он ревновал тебя?
— Ревновал, но всячески скрывал это. Он считал, что ревность — проявление слабости, и мужчина себе не может позволить этого. Но я точно знаю, что он ревновал меня к атмосфере в театре. Часто говорил: “Неизвестно, чем вы там занимаетесь! Что у вас за репетиции, которые так поздно заканчиваются?”
— Сергей нравился женщинам?
— Он не мог не нравиться. Он был абсолютно положительный человек. И женщины это замечали. А еще он умел ломать комплексы в людях. Он мог подмигнуть и улыбнуться какой-нибудь невзрачной девушке, чтобы просто приободрить ее. Поэтому любая женщина в его присутствии чувствовала себя королевой. Никто из его знакомых женщин не знал, как на самом деле Сережа к ним относился, он всегда боялся обидеть человека. Хотя за глаза он мог сказать: “Да она страшнее моей жизни”.
— У него самого были комплексы?
— За последнее время он сильно потолстел и очень переживал по этому поводу. Я пыталась погасить в нем этот комплекс, говорила: “Все нормально, ты и такой хороший”. Как-то ему удалось похудеть ненадолго. Потом бросил сгонять вес, так как понял, сколько на это затрачивается сил. Он был неусидчивый человек. Со временем смирился с лишним весом. “Другим буду брать”, — успокаивал себя.
Петр Фадеев (телеведущий):
— Однажды за городом мы с Супоневым зашли в один ночной клуб. Там проходила деревенская дискотека. Было ужасно скучно. Тогда Сережа подключил микрофон, взял расстроенную гитару и при слабом освещении спел на английском языке “Отель “Калифорния”. Публика обомлела.
— У Сергея было музыкальное образование?
— Он даже нот не знал. Но зато на слух мог подобрать любую музыку. На последний день рождения я подарила ему огромный аккордеон. Он его освоил за три дня. А нашей дочери он каждое утро играл разные мелодии на пианино.
Ведущий “Звездного часа” любил устраивать чужую личную жизнь
— Когда в вашей семье появился ребенок?
— На рождении ребенка Сережа стал настаивать через два месяца после нашего знакомства. Мне тогда было 23 года. Для меня подобное было полным шоком, ведь я целенаправленно занималась собственной карьерой. Для Сергея женщина, которая занимается карьерой, — это нонсенс. На его пути такие не встречались. Он часто повторял мне: “Тебе 23 года, здоровая баба, пора рожать детей”. Он оказался настолько убедителен в своей просьбе, и потом я видела, как он относится к своему сыну (от первого брака у Сергея 17-летний сын Кирилл. — И.Б.). Тогда я подумала: “Такой отец — редкость. И как бы ни сложились в дальнейшем наши отношения, это великое счастье для ребенка иметь такого отца”. Так что колебалась я недолго. Тем более аргументов “против” у меня не нашлось.
Вообще Сережа любил устраивать чужую жизнь. Он всегда говорил мне: “Я лучше знаю, как тебе жить”. Это меня дико возмущало, но потом я поняла, что бороться с ним невозможно.
— Когда вы расписались?
— Поженились мы в начале 2001 года, после рождения дочери Полины. Я была категорически против свадьбы. И вообще я не собиралась расписываться. Но наблюдая за его экстремальным образом жизни (человек все время играл жизнью и смертью), я понимала, что это обязательно нужно сделать. Потому что, не дай бог, случится то, что в конце концов и случилось, я остаюсь одна, а ребенок — без отцовской фамилии. Я не знала, как ему сказать о регистрации. Но однажды он сам предложил. Мы пришли в загс и, не снимая верхней одежды, обменялись кольцами. Когда нам сказали: “Поздравьте друг друга”, я протянула мужу руку и сказала: “Поздравляю тебя, Супонев, созвонимся”. Он вытаращил глаза, растерялся: “Ну ты не пропадай все-таки”.
— Ольга, чувствовалась разница в возрасте между вами и Сергеем? Ведь он старше почти на 15 лет?
— В силу возраста он, конечно, был более опытным и умным и какие-то вещи знал действительно лучше. В этом был свой минус. Например, он приучил меня к тому, что все домашние обязанности должен выполнять мужчина. Сейчас я совершенно потеряна, потому что даже не знаю, как заполнять квиточки, чтобы заплатить за квартиру. Это притом что до знакомства с ним я была совершенно самостоятельным человеком. У меня рано умер отец, я сама подготовилась и поступила в институт, потом пошла работать в театр. Но Супонев благополучно порушил все мои начинания. И я расслабилась, свесила ножки...
— Сергей красиво ухаживал?
— Он вообще не ухаживал. Видимо, молодые люди ухаживают в самом начале, чтобы произвести впечатление. Меня не надо было завоевывать. У нас все и так сложилось. За неделю до гибели я ему ни с того ни с сего призналась: “Сережа, знаешь, ты очень хороший муж”. Он был дико удивлен, потому что не считал себя таковым. Он считал себя хорошим отцом и потрясающим сыном. А насчет хорошего мужа он удивился, так как был страшным тусовщиком. Он часто уезжал на охоту, на дачу, в деревню. В нашем доме всегда было много народу, от чего я сильно уставала. Так как я более замкнутый человек, нежели Супонев. Но я замечала главное — он был необыкновенно заботливым мужем.
В последнее время Супонев пребывал в творческом кризисе
— Я думала, что телевизионщики такого уровня большую часть времени отдают работе?
— На работе он думал о работе, а дома и по выходным полностью отключался. А в последнее время Сергей вообще не любил свою работу. Он занимался продюсерством, где практически не было творчества. Он сильно страдал от этого. Я замечала, что у него начался кризис — и творческий, и возрастной. На тот момент Супонев готов был начать делать любую передачу, но ему просто не хватало времени. Он переживал, что ему приходится целыми днями сидеть в кабинете и заниматься бумажками. Он дико уставал от этого. Он не выносил спокойствия. Сергей ненавидел даже автомобильные пробки. В такие моменты он мне обычно звонил и бился головой о руль: “Я не могу стоять! Не могу!”
Хотя в последнее время на ОРТ он считался прогрессирующим звеном и генератором идей. Сегодня Константин Эрнст абсолютно потерян, ведь Супонев фактически был его правой рукой. Все идеи, все названия передач — это 80 процентов заслуга Сергея. Кстати, название реал-шоу “Последний герой” тоже придумал он.
— Почему Сергей вообще решил заниматься детским телевидением, ведь это менее престижно, чем вести какое-то аналитическое ток-шоу или делать актуальные репортажи?
— Тогда на телевидении вообще было мало детских программ. Он долго искал, какую нишу ему занять. А так как он сильно любил детей, выбор его пал именно на эту тему. Кстати, самое большое количество детских передач идет как раз по ОРТ.
— Дети на улице не давали ему проходу?
— Однажды мы поехали в Турцию. После чего единогласно решили, что сделали это первый и последний раз в жизни. Нормально расслабиться не получалось. Только Сережа устраивался на лежаке, чтобы позагорать, тут же появлялся какой-нибудь ребенок и просил сфотографироваться. В конце нашего путешествия ему так это все надоело, что он серьезно говорил детям: “Дети, я здесь тоже отдыхаю”. Я тоже от этого ажиотажа сходила с ума. На самом деле было очень тяжело. Когда нам удавалось убежать от детей, приставали взрослые. Как-то мы сидели в баре, и пьяный мужик обратился к Супоневу: “Ты — звездный час?”, на что Сережа тут же ответил: “А ты — Сибирский тракторный завод?”
На протяжении всего года Сергей жил на грани фола
— Сергей давно занимался экстремальными видами спорта?
— Началось все с подводного плавания. Причем он даже меня пытался приобщить к этому занятию. Для меня посещение такого мероприятия было настоящей каторгой. В результате от страха я выбила у него изо рта трубку, через которую дышат, ударила его ластом по голове, так что он еле вынырнул. После чего сказал: “Все, с меня достаточно”.
Потом началась охота. Он вытворял ужасные вещи! Когда мы жили в Москве (впоследствии Супоневы переехали в загородный дом. — И.Б.), Сергей каждое утро, пока я спала, открывал окно и стрелял по голубям. Однажды я проснулась и увидела, как он целится в голубя. Я заперлась в туалете и заплакала. Сережа долго стучался в дверь: “Оля, открой, я больше никогда не буду стрелять по голубям, никогда!”
Завершающим этапом стали скутер и снегоход.
— Ольга, вы говорите, что Супонев все время играл жизнью и смертью?
— Сережа всегда говорил, что ему очень скучно жить, не рискуя. Однажды он купил скутер и собирался отправиться на нем на дачу. Я отказалась ехать. Зная его, я не сомневалась, все, что случилось сейчас, должно произойти на скутере. Но остановить его было невозможно. В результате Сережа все-таки сел на скутер. После чего был жуткий скандал, я целый месяц не разговаривала с ним. На протяжении всего года я жила в постоянной тревоге за мужа. Как-то он перевернулся на яхте и чуть не погиб. Я никак не могла ему дозвониться, потому что телефон он утопил. В тот день я не могла играть роль в спектакле. У меня текли слезы, я забывала слова, чувствовала — что-то случилось. А недавно Сергей провалился в канализационный люк на даче. Зимой он упал с мотоцикла, потом как-то разбил себе глаз стеклом, когда садился в машину. А за неделю до гибели Сережа порезал ногу и потерял поллитра крови. И все эти травмы происходили с такой периодичностью, что мы не успевали отдыхать от них.
— Тебя никогда не подводила женская интуиция?
— Интуиция подвела только в этот раз. Первый раз в жизни я абсолютно ничего не почувствовала. Вечером Сережа позвонил мне с дачи: “Все нормально, завтра вернусь”.
Я ничего не почувствовала, когда ко мне домой приехали соседи по даче и сказали: “Сережа разбился, но неизвестно, до какой степени”. Хотя в тот момент они уже знали правду. Я сидела и успокаивала их: “Не волнуйтесь, все нормально, иначе мне бы уже позвонили и все рассказали”. До меня до сих пор не доходит, что Сережи больше нет. Я живу по сценарию нашего любимого с ним фильма Ренаты Литвиновой “Нет смерти для меня”.
Это было так внезапно. Тогда, на яхте, было по-другому, он сам вытаскивал себя из смерти. А тут не успел. Все произошло мгновенно.
“Весной нынешнего года я наконец осуществил свою давнишнюю мечту: купил яхту. В начале июня мы с приятелем вышли “в море” (поселок Завидово). На фарватере подуло не по-детски, мы вместо того, чтобы потравить грот (самый главный парус), давай его натягивать еще сильнее. Азарт и чувство восторга от скорости и тишины вокруг победили разум. Через несколько мгновений лодка встала на борт, потеряла управление, а я потерял из руки гика-шкот, который один и мог нас спасти от смерти. Стравить грот я не успел, и через секунду яхта перевернулась. Отчетливо помню, как с высоты правого борта я рухнул вниз, ломая своим крепким телом гик — толстенную деталь такелажа из углепластика. Лодка накрыла меня с головой. Как глупо, подумал я. И страшно. Выплыли оба, взобрались на днище, огляделись. Вокруг ни души, температура воды 8 градусов (по прибору смотрели, когда выходили), в кармане зажигалка, мокрые сигареты и сто рублей. Солнце скрылось, полил дождь. Мы размахивали руками поочередно, экономя силы. Стало очень холодно, но плыть к берегу в такой воде, слава богу, передумали. Все-таки километр с лишним. Через три часа начали думать о вечном и чиркать зажигалкой. На четвертый час прямо на нас вышла лодка. Все, что было потом, похоже на чудо. В лодке оказалась одежда, лобовое стекло укрывало от ветра, а непочатая (!) бутылка водки согрела изнутри. Целые сутки длилась операция по спасению самой лодки. Четыре катера отволокли ее к берегу. Четырнадцать человек перевернули ее на ровный киль”. (Из личного письма Сергея Супонева “МК”.)
— С Сергеем на снегоходе был второй человек, который погиб. Его имя почему-то не фигурировало в прессе.
— Я не знаю, откуда взялась эта информация. Вокруг того места собралось тогда много дачников, которые тут же стали звонить в город и сообщать об увиденном. В тот день погиб только Сергей. С ним рядом сидел его друг Леня Костюков, который впоследствии занимался всеми делами, связанными с моргом, милицией... Через двое суток после катастрофы Леня приехал, такой бледный. Первое, что он сказал: “Извините, ребята, но так получилось, что я жив”.
— Говорят, Сергей сел пьяным за руль снегохода?
— Супонев любил выпить не больше всех остальных, и он бы никогда не сел за руль в стельку пьяным. Это все неправда, ведь в тот день на даче с ним был только Леня, который вообще не пьет. И я сомневаюсь, что Сережа решил один накатить ведро водки и поехать на снегоходе.
— Ольга, как вы собирались отмечать этот Новый год?
— Мы хотели отметить его в кругу семьи, как и прошлый год. Теперь я рассчитываю провести этот праздник с самыми близкими его друзьями. После смерти Сережи я поразилась, какое огромное количество хороших друзей он нажил. Как говорится, деньги к деньгам, а хороший человек к хорошему.
