Когда у Гусева начался спад, динамовские фанаты моментально это почувствовали и взъелись на своего кумира: видели, что в душе он разрывается между новыми предложениями и привязанностью к родному клубу. А тут еще поползли слухи, будто их любимого футболиста зовут “красно-белые”. Для “динамитов” это был бы удар ниже пояса: мол, пусть уж лучше за границу уезжает, только не в “Спартак”!
— Ох, как же Ролан Гусев хотел понравиться Романцеву! — ерничал один динамовский фанат после недавнего матча со спартаковцами. — А иначе отчего бы ему так стараться?
— Да ладно тебе, — заступился другой, — не нападай на человека. Гусь — парень классный, просто у него депрессуха была. Неужели не понятно?
Похоже, что не понятно...
Перед уходом Газзаева из “Динамо” в стане “бело-голубых” было вообще невесело. Еще бы: клуб проигрывал, и больше всех, естественно, обвиняли лидеров. А Гусев — один из них. Но едва ли он чувствовал себя виноватым в поражениях команды. В конце концов непруха бывает у каждого — Ролан почувствовал, что и у него начался спад. Психологи, кстати, вообще считают, что больше пяти лет вредно работать на одном месте. Как бы оно тебе ни нравилось. Впрочем, Гусеву, понятное дело, тяжело говорить на эту тему...
— Ролана нельзя никуда отпускать, пока он не отдаст долг родному клубу, — считал Валерий Газзаев, еще будучи главным тренером “Динамо”. Так же думает Николай Толстых: он даже мысли не допускает, что Гусев, который практически родился в “Динамо” и вырос на его глазах, вдруг станет играть в другом московском клубе.
— Я сам не знаю, что происходит. Я ведь очень привязан к “Динамо”: люблю свой клуб, своих болельщиков. Знаю, что они не поймут, если я уйду. Вот и не ухожу... — признался Ролан. И грустно-грустно посмотрел.
Но как же изменилось его лицо, как только он взглянул на жену с дочкой. Сразу — улыбка, счастливый взгляд. Особенно когда Анфиса Ролановна забралась к папе на коленки и обняла за шею.
— Когда мы ждали ребенка, — рассказала Инна, — Ролан почему-то безумно хотел девочку. Даже имя ей заблаговременно придумал. Но впервые он увидел Анфису, только когда ей уже две недели было. Взял малышку на руки, а самого так колотило от волнения: губы дрожат, пот градом катится. Смотрел он на Анфису, смотрел, словно никак не мог осознать, что это его ребенок. И вдруг говорит мне: “Ну вот, Нюся, теперь мы настоящая семья!”
...Суровый президент “Динамо” Николай Толстых даже представить не мог, что заводной и компанейский Гусев в двадцать лет неожиданно откажется от холостяцких радостей и станет примерным семьянином.
— Знаешь, Ролан сказал, что я ему приснилась еще до того, как он меня встретил, — призналась Инна. — И когда он увидел меня в галерее “Актер” на эскалаторе, то сразу помчался догонять, перескакивая через три ступеньки — с больным коленом! В результате догнал и тут же на полном серьезе заявил: “Вы — моя судьба”. Откровенно говоря, я онемела: и хотя, будучи девушкой серьезной, совершенно не привыкла знакомиться с молодыми людьми таким образом — почему-то сразу же оставила Ролану номер пейджера. Вскоре он буквально задымился от сообщений нового поклонника. Впрочем, отвечать на его звонки мне было решительно некогда — я тогда как раз сдавала экзамены... Но однажды я отправилась к зубному в восемь утра и решила, что это как раз самый подходящий случай, чтобы позвонить наконец Ролану. Он тогда ужасно обрадовался и приехал моментально: “Это надо же, чтобы я в такую рань к кому-то с цветами мчался! — признавался потом Гусев. — Те, кто меня раньше знал, в жизни бы в такое не поверили...”
— Так получилось, что первое время, когда мы только начали встречаться, я, по сути, не вылезала из больниц, — рассказывала Инна. — У Ролана в тот момент в жизни все было непросто — травмы, операции... Но я понимала, что нужна ему, и мне это было важно.
Ради Ролана Инна без колебаний наступила на горло собственной песне.
— Я по натуре совершенно не домохозяйка, но ведь за мужем нужно ухаживать. Знаешь, Гусев любит вкусно поесть, вот я и стараюсь: готовлю ему шоколадную колбасу, необычные торты, блинчики...
Тут Ролан неожиданно попросил:
— Нюсь, сделай, пожалуйста, сосиски. Я по ним так соскучился!
Я аж поперхнулась:
— А что, в других странах сосисок, что ли, нет?
— Есть, конечно. Но мне наши, советские, нравятся.
— А говоришь, не домохозяйка... — обращаюсь к Инне.
— Ты не представляешь, как трудно отказываться от собственной карьеры — я ведь всегда мечтала стать дизайнером по интерьеру. Звонят мне, предположим, люди, предлагают серьезный контракт — квартиру оформить или полностью дом спроектировать. Я загораюсь и бегу к мужу: “Роланчик, мне тут такое дело хорошее подворачивается. Можно, а?..” А Ролан в ответ смотрит на меня печально-печально и жалобно так спрашивает: “А как же я?” Ну что я могу поделать? Конечно, отказываюсь от очередного проекта. Сейчас ведь его дело — главное для всей нашей семьи, и мы должны жить его жизнью. Но ведь футбол не вечен. Когда-нибудь, может, и мое дело станет семье пользу приносить.
...А предложение Инне Ролан сделал уже на третьем свидании.
— Помнится, я тогда обалдела, — признается она. — А он: “Пожалуйста, не думай ни о чем, выходи за меня замуж!” Я практично заметила, что мы слишком мало знакомы для такого важного шага, но Ролан и слушать ничего не хотел, заявил, что все это ерунда и он ни за что от меня не откажется. В общем, вскоре я сдалась. К тому же это действительно была любовь с первого взгляда. Много раз я вспоминала, как он догнал меня на эскалаторе. Я ведь тогда сразу же почувствовала, что это не случайный в моей жизни человек. Иначе ни за что бы не оставила ему номер своего пейджера...
