Двадцать лет назад дети приходили в неописуемый восторг, когда накануне Нового года родители приносили им билет на Кремлевскую елку. В таком же восторге пребывали и некоторые взрослые, если им выпадал шанс выступать или хотя бы участвовать в новогоднем представлении во Дворце съездов. Это была необыкновенная елка. Здесь дежурные пионеры килограммами воровали дорогие конфеты. Актеры за две недели зарабатывали сногсшибательные деньги. А Дед Мороз каждый день напивался в стельку.
За “тра-та-та, мы живем по ленинским заветам” кормили обедом
Билет на елку в Кремль был самым дешевым — 1 рубль 80 копеек. Тогда как за ледовое представление в “Лужниках” и в “Олимпийском” платили около трех. Однако купить приглашение на главную елку страны можно было только с рук (билеты распространяли профсоюзные организации исключительно по предприятиям). У спекулянтов цена добегала до восьми рублей.
На проведение Кремлевской елки московское правительство денег не жалело.
— Меня пригласили туда в 1981 году, — рассказывает театральный критик Григорий Заславский. — Тогда я только вступил в комсомол, но организаторы праздника все равно надели на меня пионерский галстук. “Пионером на Кремлевской елке быть почетно”, — убеждали они меня. Вот только с ботинками вышла проблема. Одеваться нам приходилось самим, а приличных ботинок у меня не было, поэтому на сцене выступал в полулыжных.
На кремлевском мероприятии организаторы задействовали около пяти сотен пионеров. Делили юных ленинцев на три категории. Первые встречали детей у гардероба, помогали раздеться, выстраивали их по классам и провожали в зал. За это каждый получал один бесплатный билет.
Вторая категория — массовики-затейники. В их обязанности входило занять детей до начала представления и после его окончания.
— Развлекали детей каким-то странным стихом. Я до сих пор помню некоторые строчки: “Тра-та-та-та-та-та-та-та-та/Мы живем по ленинским заветам”, — говорит Григорий Заславский. — Причем последние две строки хором должен был подхватывать весь зал: “Приумножит подвиги отцов/Пионерия Страны Советов!”. Победителей викторин вызывали на сцену и премировали проходом по сцене Кремлевского дворца съездов.
За такую нелегкую работу массовики-затейники помимо билета получали еще и бесплатный обед.
Третья, самая высокооплачиваемая группа пионеров в составе пяти человек (дети высокопоставленных чиновников) участвовала в самом представлении.
— Каждый день мы обедали в банкетном зале. Кроме того, за каждое представление нам платили по шесть рублей. Такой ставкой мог похвастаться не всякий эстрадный артист, — вспоминает Заславский.
Кстати, самая высокооплачиваемая должность была у Деда Мороза. В 1981 году он получал 700 рублей за 29 представлений (средняя зарплата по стране 130 рублей). Ходжа Насреддин и Старик Хоттабыч зарабатывали по 430 рублей. А пять главных пионеров получали 128 рублей 52 копейки.
Новогоднее представление с матерными анекдотами
Самые политизированные новогодние сюжеты были на Кремлевской елке и в “Лужниках”.
В 1981 году на сцене Кремлевского дворца съездов ставили “Сказку о Волшебной Минутке”. По сюжету Дед Мороз со Снегурочкой приезжали на елку, а когда до наступления Нового года оставалась минута, появлялась злая героиня Фея Мода (ее играла Любовь Полищук) и выкрадывала Волшебную Минутку. Снегурочка понимала, что помочь в такой ситуации могут только волшебники. Тогда она обращалась к залу: “Ребята, среди вас есть волшебники?” — “Есть! Есть!” — и двое юных техников выбегали из первого ряда на сцену. Одного из этих техников и играл наш собеседник Григорий Заславский.
— Все, что требовалось от нашей роли, это просто стоять на сцене и размахивать руками, — говорит Григорий. — Однажды решил подсчитать, сколько взмахов я проделывал за все представление, которое длилось 1 час 20 минут. Оказалось — 150.
В конечном итоге добро побеждало зло. И когда до Нового года оставалось совсем немного времени, в зале опускался экран, где детям напоминали важнейшие события уходящего года.
Во весь экран загоралось светлое лицо генсека, склонившегося над бумагой. Этот кадр уменьшался и отправлялся в левый верхний угол. В следующем кадре — крупный план Брежнева на трибуне XXV партсъезда. Затем дети видели общий план партийного форума. Потом в некоторых местах начинали мелькать сталевары, доярки, комбайнеры.
— После представления все артисты отправлялись в комнату отдыха, превращенную в большую курилку, — продолжает Заславский. — Там Дед Мороз, сидя на фортепиано, пел матерные частушки и травил похабные анекдоты. Ответственная за безопасность КДС Бася Абрамовна постоянно стыдила Любовь Полищук за то, что последняя “сидела, широко расставив ноги, а порядочная актриса не может такого себе позволить”. А мы воровали подарки, которые почему-то совсем не охранялись. Вытаскивали шоколадные конфеты, вафли в серебристой обертке, после чего остатки вместе с самими коробками прятали в пожарные стенды. После двух недель все пожарные краны по партеру были забиты подарочными коробками.
В Кремле Снегурочку брали за задницу
На Кремлевской елке был еще один интересный и по тем временам важный момент. Наличие фонограммы. Ни один актер, принимавший участие в представлении, не озвучивал себя сам. Слова, шумовые эффекты, аплодисменты были заранее записаны на магнитофонную пленку.
— Кремлевская елка в те годы была одной из самых высокооплачиваемых халтур, — говорит Григорий Заславский. — Помимо актеров, выступавших на сцене, большие деньги платили еще и тем, чьи голоса звучали за кадром. Например, я открывал рот под голос какой-то заслуженной актрисы-травести, а моя напарница “говорила” голосом Клары Румяновой.
Также на магнитофонную ленту записывали все ответы из зала. Например, Дед Мороз спрашивал в конце представления детей: “А знаете ли вы, ребята, чем особенным отличается наступающий год?” — “Да, — отвечал многоголосый хор и по слогам, отчетливо докладывал: — Это — год шести-де-ся-ти-ле-тия эс-эс-эс-эр”.
Такая фонограмма была просто необходима. В “Лужниках” этот вопрос не продумали. В связи с чем произошел неприятный инцидент. По сюжету представления южноафриканские расисты мешали наступлению Нового года, который мог прийти только при помощи борцов с апартеидом. Злые расисты, не желая, чтобы Новый год наступил, пускались за ними в погоню. Затем обращались к публике: “Ребята, вы поможете нам поймать ниггеров?” — “Да-а!” — хором откликнулись тогда дети. Это “да”, непредусмотренное авторами сценария, стало поводом к разбирательству на самом высоком уровне. На сцене Кремлевского дворца таких ошибок не допускали.
Наличие фонограммы в КДС позволяло некоторым актерам хулиганить прямо на сцене. Поскольку слова уже записаны, можно было, открывая рот, произносить любой другой текст. Этой возможностью пользовался актер Малого театра Роман Филиппов, бессменный кремлевский Дед Мороз, игравший эту роль около двадцати лет.
— Прямо на сцене он пел озорные частушки, пользуясь завидной громкостью кремлевских репродукторов, доставлявших фонограмму к каждому креслу в шеститысячном зале. Бывало, наклонится к Волшебной Минутке и кричит: “Наше поле рядом с вашим, наше колосистее. Ваши девки посисястей, наши — попи...стее”. Сидевшие в первых рядах фотожурналисты и корреспонденты газет сползали от смеха на пол, — рассказывает Григорий. (То, что происходило на сцене, было слышно только первому ряду, который всегда занимали работники профсоюза и журналисты. — Авт.) — Или подойдет к Снегурочке сзади и скажет, смеясь своим оглушительным смехом: “А мы вот возьмем сейчас Снегурочку за жопу!” А в это же самое время фонограммный Дед Мороз рассказывал детям про исторический партийный съезд... К сожалению, Филиппов любил выпить. Несколько раз именно по этой причине чуть было не срывал выступления.
После очередной елки, когда другие актеры шли обедать, к Филиппову выстраивалась очередь из работников Дворца съездов. Все хотели, чтобы Дед Мороз лично поговорил с их ребенком. Филиппов никогда никому не отказывал. В основном его благодарили спиртным. К концу рабочего дня за ним всегда приезжала жена. Дойти до дома самостоятельно кремлевский Дед Мороз был не в состоянии.
— Был на той елке еще один удивительный человек — артист образцовского театра Алекс Очеретянский, играл Старика Хоттабыча. Он постоянно водил нас к себе в гримерку и переодевался перед нами, — рассказывает Заславский. — Однажды подарил нам порнографические фотографии, которые во время одного выступления выпали у меня из кармана. Спустя много лет ходили слухи, что его выгнали из образцовского театра за совращение малолетних.
Сегодня билет на Кремлевскую елку можно без проблем купить в кассах КДС. В коридорах Дворца съездов больше не рябит в глазах от красных галстуков. После представления не транслируют отчеты со съездов. Заслуженные артисты не горят желанием выступить на новогоднем празднике перед детьми. А еще с тех пор сменился Дед Мороз. Он теперь каждый год разный. В 1981 году Роман Филиппов последний раз надел шубу Деда Мороза. Через два года он умер.
