Говорит ли вам хоть что-нибудь фамилия Зубаков? Нет? Значит, вы даже не представляете себе тот круг людей, которые реально управляют Россией. Вице-адмирал Юрий Антонович Зубаков — один из таинственных людей в современной российской политике. Его имя практически неизвестно широкой публике. О нем крайне редко пишут газеты. Его лицо никогда не светится на телеэкране. Хотя сам Зубаков это категорически отрицает, по реальной власти и могуществу он может дать фору практически любому вице-премьеру. Именно от Зубакова зависит, хорошо или плохо будет работать вся эта громоздкая государственная машина. Именно Зубаков реально вершит судьбы всех белодомовских чиновников и многих министров. Наконец, именно этот вице-адмирал является исполнителем всех конфиденциальных и деликатных поручений Примакова и одним из всего двух его ближайших советников. За всю свою жизнь вице-адмирал Зубаков еще никогда не давал большого интервью прессе. Исключение он сделал только для "МК". ГРЯДЕТ ЛИ ДРАКА? — Юрий Антонович, позвольте начать с самой злободневной темы. После последних перестановок в президентской администрации многие начали говорить о возможном скором конфликте между Кремлем и Белым домом... — Как только три месяца назад я был назначен на это место, я сразу договорился с руководством администрации президента: мы советуемся по всем вопросам в рабочем порядке, а потом докладываем мнение и председателю правительства, и президенту. У председателя правительства нет абсолютно никакого стремления взять на себя функции, не свойственные этому посту. Я иногда даже думаю, может быть, все эти разговоры о каких-то противоречиях запущены специально? — А как же насчет знаменитых регулярных встреч Евгения Максимовича с силовиками? — Повседневная координация деятельности силовых структур была и остается за президентом. Но есть вопросы, за которые напрямую отвечает правительство. Иногда мы приглашаем руководителей силовых ведомств для обсуждения вопроса, допустим, контроля за производством и продажей алкогольной продукции. Делать это необходимо. — Николай Бордюжа заявил, что он намерен лично заняться рассмотрением запроса Явлинского. Поскольку вы уже дали на него ответ, многие восприняли это как открытый знак недоверия правительству... — Органы прокуратуры, МВД, ФСБ у нас едины. С Николаем Николаевичем у нас полное взаимопонимание. Это солидный и серьезный человек. Ну а если у него есть собственное понимание некоторых проблем, то он, как должностное лицо, имеет на это право... ВОЙНА С "КРОТАМИ" — Если честно, многие были удивлены вашим ответом на запрос Явлинского. Неужели в Белом доме совсем нет коррупции? — А нас удивила форма запроса. Мы запросили все имеющиеся материалы и из ФСБ, и из МВД, и из Генпрокуратуры, других спецслужб. Они нам все сообщили. И это мы ответили Григорию Алексеевичу. У нас ведь здесь, в Белом доме, нет ни следственного комитета, ни занимающегося этими делами оперативного органа. — А вот "местные обитатели", напротив, только и говорят о развернутой охоте на недобросовестных чиновников. Например, о проверке спецслужбами биографий всех кандидатов на службу. Оправданы ли эти разговоры? И удалось ли вам кого-нибудь поймать? — Спасибо за такой вопрос. Мы действительно очень серьезно относимся к профессиональным и личным качествам людей, которые работают в министерствах и ведомствах. О результатах я пока не буду говорить. Скажу лишь, что некоторые кандидаты на работу в аппарате правительства были отведены именно по этим причинам. — А среди уже занимающих здесь посты чиновников коррупционеров вы пока не нашли? — (Смеется.) Даже если бы и нашли, давать подобную информацию сейчас еще нельзя. Ведь существует презумпция невиновности! — При Черномырдине чиновники любили поговорить о "газпромовской мафии", при Кириенко — о "нижегородской". А сейчас многие в этом здании боятся, что Белый дом вскоре заполонят бывшие работники спецслужб... — Такие опасения естественны. Поначалу они были и в МИДе. Но жизнь показала, что все эти страхи были напрасны. — В первые дни работы правительства Кириенко премьер подписал постановление правительства, которое оказалось поддельным. Происходило ли что-нибудь подобное в новом кабинете? — Я не знаю о таком случае. Но сейчас такое невозможно. У нас есть несколько этапов прохождения документов, и на каждом из них осуществляется полный контроль. И что самое главное, премьер читает все сам. Просто так подпись он не ставит ни на один документ. — А если поставить вопрос шире. Сотрудники Белого дома сейчас получают смешную зарплату по меркам коммерческих структур. Почему же они продолжают здесь работать? И можно ли вообще говорить об эффективной борьбе с коррупцией в таких условиях? — Что говорить, если наш премьер-министр получает примерно триста долларов! Ко мне сейчас очень многие приходят с просьбами о выделении материальной помощи: у кого дети в школу поступают, у кого-то болезни... Почему же чиновники все же здесь работают? Ну, во многих коммерческих структурах сейчас вообще ничего не платят. А здесь стабильность, престижность работы в правительстве. Ведь не всегда мы будем бедными! УЗНИКИ СОВЕСТИ — Юрий Антонович, в то время как все признают высокий политический потенциал Белого дома, в его способность рулить экономикой мало кто верит... — Если не верят, мы будем делами доказывать, кто прав. — Другое общепринятое обвинение в адрес экономической политики Примакова — возвращение к советским методам руководства... — Что вы подразумеваете под "советскими методами"? Я лично не понимаю, что это такое. Вообще, мы за методы рыночной экономики и курс реформ. Скажу больше. На самом деле многие обвиняемые в "устаревших" взглядах — большие рыночники, чем те, кто считает себя рыночниками. — Это вы про Маслюкова? — Не только про него. — Ваш прогноз о судьбе бюджета? — Я думаю, что абсолютное большинство депутатов — разумные люди, понимающие, в какой сложной ситуации мы сейчас находимся. Уверен, что бюджет будет рассмотрен и Дума примет мудрое решение. — Сейчас много разговоров о том, что принятие бюджета может быть обставлено политическими условиями типа отставки Чубайса... — Слухам и разговорам я не верю. Их столько ходит. А хоть какие-нибудь из них подтверждаются? Когда, например, обо мне писали разные слухи, это помогало мне улыбаться. — В бюджете в качестве дохода уже заложено получение кредита от МВФ. А если нам его не дадут? — Давайте не будем говорить "если". Мы — прагматики и реалисты. Обманывать мы не будем ни Думу, ни народ. — Юрий Антонович, закончила ли команда Примакова вхождение в курс дел? — Знакомство с делами у нас было ускоренным. В первое время мы работали с восьми утра и до часу-двух ночи. Евгений Максимович, кстати, тоже постоянно сидел до часу. Поэтому все так и сжалось. — А как вы думаете, есть ли сейчас в этом здании единая и работоспоспобная команда? — Я думаю, она создается. — Известно, однако, что у многих членов правительства диаметрально противоположные взгляды. Вы это ощущаете? — Разумеется, каждый болеет за свое направление. И когда, например, Валентина Ивановна Матвиенко как умная и в то же время эмоциональная женщина активно отстаивает социальную сферу, это естественно. Но лично я вообще не чувствую здесь столкновения каких-то партийных или иных шкурных интересов. — Кстати, многие говорят, что и в руководстве аппарата, и в правительстве скоро грядут кадровые подвижки... — В руководстве аппарата кадровые изменения постепенно идут. Кадровые подвижки — это нормальный и естественный процесс, который никогда не будет затихать. — Продолжим разговор о претензиях. И вас, и все правительство часто упрекают в медлительности и инертности... — Я абсолютно согласен, что мы медлительны. Когда какой-то вопрос не проработан, то решения по нему принимать не нужно. Скорость и оперативность в ущерб качеству — это не дело. А мы намерены делать свою работу по-настоящему. Если вопрос бесспорен, решение по нему принимается тут же. Кстати, когда хотят протолкнуть какое-то решение, тогда сразу начинаются разговоры: "Что медлительно так все!.." — В первые дни кабинет Примакова практически все обвиняли в том, что он объявил войну прессе... — Сейчас вы убедились, что это не так? Никакой войны с прессой не было и не будет. Тем более что Евгений Максимович — профессиональный журналист, ваш коллега. Как он может объявить вам войну? А вот прессе, которая врет и не несет при этом никакой ответственности... Я вам просто расскажу об одном примере. Недавно были опубликованы данные, которые наносят ущерб России во взаимоотношениях с другой страной. Источник, как мне сказали, слава богу, не в правительстве. Я хочу попросить всех журналистов. Ребята, вы уже понимаете, что, когда такое попадает вам в руки, это лучше не печатать. Грязь эту. Понимая, что нанесет ущерб России. Но мы, конечно, понимаем, что и в нашей информационной работе есть серьезные недостатки. И мы за критику. Нам она помогает. Единственная просьба: она должна быть корректной и объективной. — Кстати, правда, что Примаков очень болезненно относится к критике в печати? — К критике он относится даже очень хорошо. А вот ко лжи, вранью, всяким выдумкам, как всякий порядочный человек, он не может относиться безразлично. Евгений Максимович — абсолютно не закрытый. Он просто предпочитает больше заниматься делом. А постоянно красоваться — у него и возможностей нет, да и он считает это неприемлемым в нынешних условиях. ПРИМАКОВ С БЛИЗКОЙ ДИСТАНЦИИ — А тяжело вообще работать с Евгением Максимовичем? — Мне неудобно говорить, но непросто. Да, тяжело. — Каковы, по вашему мнению, основные черты рабочего стиля премьера? — Самое главное — умение докопаться до сути, какой бы проблема ни была. Работая с Евгением Максимовичем в разведке, я изумлялся, как он, не имея специального разведывательного или контрразведывательного образования, мог создавать такие нестандартные комбинации. Или как он раскладывал любую сложнейшую международную проблему по составным частям. Сначала он выслушивает каждого. А после этого дает системный анализ, включающий абсолютно все мелочи. Затем — умение видеть перспективу, системность мыслей, присущая академику. Он не просто руководит, а сам вникает во все свои поручения. Например, при докладах документов премьер обязательно задает много вопросов. В том числе и самых неожиданных. Поэтому к докладу у Примакова надо обязательно готовиться. Я всегда говорил: чем больше на докладе находишься, тем хуже подготовлен! — Вопрос к вам как к главному кадровику премьера. Известно, что вместе с Примаковым на новую работу переходит буквально два человека. Но, несмотря на это, Евгений Максимович всегда полностью контролирует возглавляемые им структуры. Как ему это удается? — Он просто по-настоящему создает работоспособные коллективы, куда приглашается минимум кадров со стороны. Именно благодаря этому удалось сохранить кадровый потенциал разведки и МИДа... МИНИСТР НАД УЧЕБНИКОМ — А правда ли, что свою карьеру вы начинали как учитель музыки? — Я действительно закончил музыкальное училище и проработал один год преподавателем. Но вскоре я был призван на действительную военную службу на Тихоокеанский Флот. Там, кстати, моей специальностью была работа радиометристом. А после службы я по рекомендации был направлен на учебу в высшую школу КГБ... — А как вы стали вице-адмиралом? Ведь большую часть жизни вы проработали в госбезопасности? — В школе я специализировался по военной контрразведке и контрразведке Военно-Морского Флота. И все мои звания, естественно, были морскими. — Традиционный для России вопрос. Каковы нынешние привилегии руководителя аппарата правительства? — У меня есть ключ от специального лифта для руководства. Иногда пользуюсь. Затем я имею возможность за деньги заказать обед. Ведь времени иногда не хватает даже на еду. Девушки могут подтвердить: иногда закажешь им обед, а съесть никак не получается. Загородная дача — рядовой деревянный дом в Архангельском. Я в ней жил, еще будучи заместителем министра иностранных дел. Сейчас, конечно, были предложения взять коттедж, но я остался ей верен. Автомобиль... — Какой, кстати? — (Усмехаясь.) "Ауди". — Кстати, еще один вопрос о привилегиях и машинах. Я слышал, что в сентябре белодомовским шоферам была задержана зарплата. Неужели денег не хватает даже на содержание самого правительства? — Такая задержка действительно была. И это притом, что наши водители получают мизерную зарплату. Поэтому я попросил, чтобы мы, руководители, получали свои деньги только после тех, кто здесь добросовестно работает на более низких постах... — И как скоро была выплачена задолженность? — (Смех.) Через неделю. — Остается ли у вас свободное время? И что вы предпочитаете тогда делать? — Стараюсь, чтобы оставалось. Иначе невозможно. За это время я дважды послушал новые оперы в театрах "Геликон" и "Новая опера". Эти двухчасовые отдушины дают возможность немного отдохнуть душой. А так — прогулки. В воскресенье полдня остается. — А где работают члены вашей семьи? — Жена у меня профессиональный музыкант — пианистка. Мы с ней познакомились давно — вместе учились в музыкальном училище. Сейчас на творческой пенсии. У нас есть внучка. Дочь — экономист по образованию, занимается экономической кибернетикой. Сын учится на подготовительном отделении МГИМО. Обратите внимание — на подготовительном... — Вы намекаете на отсутствие блата? — На нормальное прохождение. — И последний вопрос. Что оказалось для вас самым трудным и неожиданным в работе "царя белодомовских чиновников"? — Самое неожиданное, что меня назначили на эту должность. А самым трудным... Я не тот человек, который все знает. А здесь есть направления, которыми я никогда не занимался, — например, экономическое. Конечно, здесь много специалистов. Но надо ведь и самому разбираться в этих делах. Поэтому вот приходится сидеть над учебниками и словарями!
