— В России завершается год экологии. Как вы считаете, стала ли наша страна за этот год в буквальном смысле чище?
— Формирование экологической культуры — чрезвычайно важный фактор, без него одни только законодательные инициативы, какими бы передовыми они ни были, не смогут радикально улучшить состояние окружающей среды.
Важно, что проблемы экологии теперь рассматриваются на самом высоком государственном уровне. Это показал в том числе и прошедший в конце ноября Совет безопасности, на котором президент страны заявил о необходимости формирования в стране системной экологической стратегии.
Россия находится на таком этапе развития, когда необходима широкая публичная дискуссия, общественные инициативы должны стать частью государственной политики. В рамках проведения Года охраны окружающей среды нам удалось сформировать позитивное общественное мнение к природоохранным инициативам государства. Об этом в том числе свидетельствует и опрос ВЦИОМ, проведенный в конце этого года.
— Какое, на ваш взгляд, самое слабое звено в системе экологического контроля?
— Ключевая проблема — ликвидация института государственной экологической экспертизы в 2006 году. Сегодня только 5% промышленных объектов обязаны проводить у себя экологическую экспертизу. Таким образом, современный государственный экологический надзор не имеет объективной информации о реальных объемах выбросов и сбросов. Более того, по действующему закону органы надзора не имеют права проводить внезапные проверки предприятий, и это, конечно, очень сильно сказывается на эффективности контроля.
Так, было зафиксировано уже несколько случаев, когда накануне проверки собственники проводили процедуру перерегистрации и таким образом уходили от ответственности. Возрождение института государственной экологической экспертизы (расширение перечня объектов и сокращение сроков проведения, исключение срока действия положительного заключения) усилит роль оценки воздействия на окружающую среду, обеспечит участие общественности в принятии экологически значимых решений.
Низкая материально-техническая оснащенность природоохранных служб и недостаточная численность работников тоже негативно сказываются на качестве работы органов Росприроднадзора. При этом функции ведомства в последнее время увеличились, и в результате нагрузка на оставшихся специалистов резко возросла.
— В рамках съезда экологов была озвучена цифра: 68 тыс. свалок обнаружено на сегодня в России. Не слишком ли это много?
— На сегодня Росприроднадзор зафиксировал 72,5 тысячи свалок в стране. В оборот вовлекается всего лишь 4–5 процентов твердых бытовых отходов.
Развитые страны стремятся вовлекать все отходы во вторичный оборот. Для этого существуют системы раздельного сбора коммунальных отходов — черных и цветных металлов, макулатуры, стекла, ПЭТ бутылок и др. Всего перерабатывается от 15% до 30% коммунальных отходов, остальное сжигается или захоранивается.
В Москве с конца 90-х годов неоднократно пытались организовать раздельный сбор коммунальных отходов. Однако эти попытки не увенчались успехом. По сути, у нас есть только система автоматов по приему алюминиевых банок и ПЭТ бутылок.
Чтобы сформировать инфраструктуру управления отходами, идет доработка проекта федерального закона, который предполагает экономически стимулировать вовлечение отходов в хозяйственный оборот. Вводится запрет на захоронение отдельных видов отходов. Производитель или импортер будет нести ответственность за утилизацию товаров, потерявших свои потребительские свойства.
Это позволит управлять отходами на всех стадиях жизненного цикла продукции: проектировании, производства, эксплуатации, утилизации. На стадии проектирования, например, будет выгоднее сделать продукт легко утилизируемым. На стадии производства — выгоднее использовать в качестве сырья вторичные и возобновляемые материальные ресурсы. И выпускать продукцию с более длительным сроком эксплуатации.
Уже в 1-м квартале 2014 года будет принят законопроект об отходах производства и потребления, который позволит создать индустрию по переработке бытовых и промышленных отходов, а также внедрить систему утилизационных платежей для производителей.
— Известно, что далеко не все инициативы вашего министерства встречают благоприятную реакцию среди ваших коллег и бизнеса. В частности, есть сложности с увеличением размера штрафов за загрязнение водных объектов. Как вы намерены решить этот вопрос?
— Увеличение размера штрафов является одной из действенных мер, призванных дисциплинировать природопользователей. Конечно, всегда будут находиться недовольные, с этим ничего не поделаешь. Наша конечная цель — чистая природная среда, и достичь ее можно только путем формирования ответственного отношения граждан и предприятий. В том числе и с помощью таких непопулярных мер, как повышение штрафов за загрязнение.
В рамках Закона «О водоснабжении и водоотведении» ответственность промышленных компаний четко установлена, таким образом, обеспечен принцип природоохранного законодательства — «загрязнитель платит». В европейских странах к промышленным предприятиям предъявляются аналогичные требования. Продлив срок вступления в силу этого требования еще на 1 год, мы сделали предприятиям-загрязнителям «последнее предупреждение». Но уже скоро правило «меняйтесь или платите» станет обязательным для исполнения!
Отмечу, что новой отсрочки не будет. Компании уже сейчас должны приступить к строительству или модернизации своих локальных очистных сооружений (ЛОС). При этом инвестиции в строительство ЛОС засчитываются в плату за негативное воздействие на окружающую среду.
Это строгая, но справедливая мера: по статистике, 62% сбросов загрязненных стоков в водные объекты приходится на ЖКХ, но фактически значительная часть этого объема — чужая грязь, которую сбрасывают промышленные компании.
