В опросе инФОМ по заказу Банка России участвовало более 2000 человек со всей страны. При этом у респондентов без денежных сбережений инфляционные ожидания составляют 14,5 %. А у граждан с заначками на «черный день» они несколько ниже – 10,3%. Ну а таких россиян, которые бы верили обещаниям монетарных властей, что инфляция по итогам 2024 года будет однозначной, вообще не нашлось.
В общем, россияне явно считают иначе, чем аналитики Центробанка. Кто окажется правым в этом споре, узнаем в конце года, осталось еще почти полгода.
Бесспорно одно: инфляция в России продолжает ускоряться. По данным Росстата за июнь, цены с января выросли на 3,88 %, а в годовом измерении инфляция дошла до 9,2 %.
Чтобы противостоять росту цен, регулятор делает упор на ужесточении денежно-кредитной политики. Поэтому вопрос повышения ключевой ставки на ближайшем заседании Совета директоров ЦБ 26 июля – дело фактически решенное, о нем никто и не спорит. Вопрос только в том, на сколько процентов ее повысят с нынешних 16%?
Некоторые горячие головы предлагают сделать сразу 20%, чтобы нанести по ценам сокрушительный удар. Однако критики упирают на то, что ставка в 20% вводилась Центробанком только в конце февраля 2022 года, когда был форс-мажор, началась СВО, пошли санкции, и рубль рухнул до 120 за доллар. Получается, что почти за 2,5 года борьбы с ростом цен мы вернулись к тем самым показателям, с которых когда-то начали эту борьбу?
Словом, многие эксперты солидарны с россиянами: народ не обманешь. Не сможет денежно-кредитная политика ЦБ, как ее ни ужесточай, снизить рост инфляции. Среди множества факторов, которые ее разгоняют, наблюдатели в том числе называют и отсутствие конкуренции в экономике, которая ведет к диктату цен монополистами. В частности, так считает финансовый аналитик, кандидат экономических наук Михаил Беляев.
– Почему в оценке инфляции такой разброд и шатание? ЦБ прогнозирует ее снижение, а россияне ждут повышения в 1,5 раза?
– Поскольку народ ориентируется на цены в магазине, а на товары повседневного спроса они растут сильнее всего, то ожидания подорожания у людей идут опережающими темпами.
– Ну а зачем такие опросы нужны Центробанку, если можно пользоваться данными Росстата?
– Чтобы включить ожидаемую инфляцию в фактическую.
– И как работает механизм таких ожиданий? Мы покупаем вместо одного килограмма риса три, пока не подорожало, а цены тем самым подстегиваются…
– На самом деле среди сильных инфляционных факторов ожидаемая инфляция стоит на каком-нибудь 25-м месте. А регулятор ее двигает на первое. Он исходит из того, что цены растут по причине избыточной денежной массы у населения, которую нужно ограничить с помощью жесткой денежно-кредитной политики. Ожидаемую в 12% инфляцию ЦБ использует как аргумент в пользу того, чтобы проводить еще более жесткую политику, повысить ключевую ставку на ближайшем заседании совета директоров ЦБ.
Но у нас дело совсем не в этом. В России цены на товары поднимают компании-монополисты. Для этого они используют любую мало-мальскую возможность. Допустим, бензин подорожал на 5%, возросла стоимость перевозки. Но монополист поднимает цену не на 5, а на 20 или 30%. Был бы уважительный предлог.
– И как этому противостоять?
– В стране за ценообразованием по-настоящему никто не смотрит, нет налаженной системы контроля. Периодически, если президент стукнет кулаком по столу, как было с ценами на сахар и подсолнечное масло, ФАС включается в работу. А антимонопольщики должны реагировать постоянно, если цены повышаются необъективно и несоразмерно. Вы говорите, что люди вместо одного килограмма покупают три какой-нибудь крупы. Торговля, видя такую готовность, поднимает стоимость товара. Однако повышенный спрос не является поводом к новым ценникам на прилавке. Вот если возникает дефицит товара, на рынке повышаются цены. Но у нас давно нет никакого дефицита, покупай сахара или гречки сколько хочешь! Монополисты и этот момент используют в своих интересах.
– Как вы считаете – какой будет инфляция в нынешнем году?
– Я полагаю, что не ниже 10%. Ведь сколь-нибудь серьезной борьбы с монополизмом в экономике у нас не ведется. И дальше будем ужесточать денежно-кредитную политику. Но роста цен это не остановит.
