В течение минувшего года уровень безработицы колебался на самых низких за всю историю наблюдений значениях - от 3,6% до 2,9%. Весь прошлый год был «годом соискателя», то есть за лучшие кадры между собой конкурировали работодатели, в том числе за счет повышения заработной платы и переманивания сотрудников. По мнению ряда аналитиков, в будущем безработица в России начнет медленно расти, поскольку произойдет сокращение иностранных инвестиций в реальный сектор экономики и снизится внутренний и внешний спрос на товары и услуги. Свое влияние на рынок труда окажет цифровизация и автоматизация производства, которая позволяет сократить потребность предприятий в низкоквалифицированной рабочей силе.
Сохраняет популярность мнение, что ориентиром для понимания «естественного» или «неестественного» уровня безработицы является этот показатель в самых развитых на планете странах «большой семерки»: там она не превышает в среднем 4%. Но даже такой показатель не является критическим. Проблемы у государства теоретически могут начаться только, если данный показатель вырастет более, чем в 1,5 раза. «Рост уровня безработицы выше 7% может привести к ухудшению экономической ситуации, поскольку он связан со снижением потребительского спроса, уменьшением доходов населения и ухудшением социальной стабильности: в целом для экономики это негативный момент, — напоминает основатель HR-Tech компании Happy Inc. Алексей Клочков. — Сама по себе безработица не так страшна. Умеренный уровень безработицы — около 7% — даже полезен, так как он способствует формированию здоровой конкуренции на рынке труда и повышению качества рабочей силы».
Рост в пределах нормы естественной безработицы — нормальное явление, если оно связано с реструктуризацией экономики, её цифровизацией, внедрением новых технологий и производств. По словам доцента базовой кафедры ТПП РФ «Управление человеческими ресурсами» РЭУ им. Плеханова Фариды Мирзабалаевой, для России естественен спад безработицы в связи с вышеперечисленными причинами — трансформацией экономики. Высвободившуюся рабочую силу необходимо переобучать под востребованные рабочие места. Рекордно низкий уровень безработицы отражается на положении работодателей: компании не могут найти подходящих работников, растёт давление на зарплаты и соискатели могут диктовать завышенные требования. Государство в такие моменты может пойти на смягчение условий для привлечения на российский рынок трудовых мигрантов, предупредила эксперт.
Однако наиболее жесткий анализ ситуации с безработицей провел профессор Финансового университета при Правительстве РФ Александр Сафонов.
— Согласны ли вы с выводами экономистов, опрошенных Банком России?
— Утверждение о том, что в будущем мы увидим нарастание безработицы, не имеет под собой достаточно серьезных экономических обоснований.
— Почему?
—Во-первых, Минэкономразвития прогнозирует в текущем году достижение уровня ВВП порядка 2%, то есть будет идти экономический рост. Во-вторых, мы находимся на этапе полного исчерпания результатов пенсионной реформы. У нас в 2025 году, после переходного периода, на пенсию будут выходить мужчины в 65 лет, а женщины — в 60 лет. То есть в 2025 году эффекта прироста рабочей силы за счет лиц старших возрастов уже не будет. И это усугубит проблему кадрового обеспечения в экономике. Одновременно в России до 2026 года не будет массового выхода на рынок труда более многочисленного молодого поколения, которое появилось, соответственно, в начале 2000-х годов после запуска программы материнского капитала. И даже после того, как они выйдут на рынок труда, это будет не такой массовый приток молодежи, чтобы он мог как-то изменить картину.
Кроме того, мы должны также обращать внимание на то, что у нас сокращается поток мигрантов. Естественно, что на замену работников из Средней Азии могут прийти мигранты из стран Африки и Латинской Америки, но это будет совершенна иная ситуация. Дело в том, что мигранты из среднеазиатских государств, которые работают у нас на рынке длительный период, уже адаптировались к требованиям законодательства, имеют необходимую профессиональную квалификацию, чего нельзя сказать о гастарбайтерах из более отдаленных регионов планеты. Поэтому каких-то значимых причин для изменения тренда на рынке труда просто нет.
— А что будет тогда происходить?
— Можно говорить о том, что Россия на некоторое время «замрет» на одной цифре —2,9% или 3% безработицы —но не более. И то, нужно понимать, что подобный уровень безработицы означает, что речь идет о так называемой структурной безработице, то есть о ситуации, когда рабочие места в экономике есть, но они не совпадают с точки зрения квалификации соискателей и места их проживания.
— И как в итоге будет выглядеть картина?
— Соответственно, 2024-й год будет похож на 2023-й в ключевых параметрах рынка труда. Больше всего дефицит рабочих рук в этом году будет ощущать сельское хозяйство, отрасль ЖКХ и промышленные предприятия, потому что будет продолжать сокращаться число специалистов старших возрастов по естественным причинам, если, конечно, не будет спада или кризиса в экономике. Не забывайте также, что в России идет физическая убыль населения. Эксперты, которые говорят о росте безработицы, не учитывают возможности перетока работников между отраслями.
— Как он выглядит?
— Где в 2024-м году возможно сокращение? Например, в жилищном строительстве, в связи с действиями регуляторов по уменьшению доступности льготной ипотеки, из-за высокой стоимости квадратного метра и т.д. Однако мигранты, которые заняты сейчас в строительстве, далее просто перейдут на работу в курьерские службы и логистику, но они российским гражданам безработицу не создадут.
Кроме того, реальное состояние рынка труда в России — это как слоеный пирог. Формальный уровень безработицы 2,9%, но у нас ежемесячно 1 млн человек из общего числа занятых находится в административных отпусках, а их никто как безработных не считает.
— Как это выглядит?
— В нашей стране в принципе распространена практика, причем чуть ли не с 90-х годов ещё: когда предприятие сталкивается с проблемами, то оно договаривается с сотрудниками, чтобы те ушли в отпуска без сохранения заработной платы, то есть фактически они числятся как занятые, но де-факто они безработные.
У нас есть неформальная занятость, её иногда называют ещё «серой», когда люди, которые никак не оформлены, в реальности работают, и как их вычленить из общей массы, различные госведомства, в том числе Росстат, просто не знают. На этом фоне заявления о том, что тенденция на рынке труда должна разворачиваться, выглядят не очень корректными. Для нас сейчас проблематична другая история.
— Какая?
— Из-за большой протяженности страны общая картинка с безработицей хорошая, но это средняя температура по больнице. А с точки зрения отдельных секторов, регионов или моногородов она требует дополнительных мер. Как была проблема безработицы среди молодежи в Забайкальском крае, Якутии, Туве, на Северном Кавказе, так она и остается. Поэтому в каких-то местах недостаток кадров, а в каких-то — его избыток. Причем изменить эту ситуацию достаточно сложно, потому что люди из регионов с недостаточно развитой экономикой или моногородов не собираются никуда ехать или что-то менять, получать дополнительные специальности.
— Вы согласны с заявлениями, о том, что уровень безработицы в 4% — это нормально?
— Нет, такие выводы тоже вызывают вопросы. В Японии, например, многие годы подряд безработица на уровне 2% и эта страна сегодня занимает четвертое место в мире по объему ВВП, обгоняя Россию, которая вошла в пятерку самых бурно развивающихся стран. Вопрос не в процентном отношении безработицы: нет экономических доказательств того, какой уровень безработицы является «ественным» для того или иного государства. Везде ситуация имеет свою специфику: где-то 2% будет хорошо, где-то 3%, где-то ещё больше, потому что многое зависит от обилия рабочей силы и еще целой кучи факторов, так что общие подходы здесь будут некорректными.
