Понятно, что между этими двумя событиями есть прямая связь. Но вот вопрос: насколько оправданы действия Москвы, учитывая откровенно благоприятную ценовую конъюнктуру на мировых рынках энергоносителей?
Напомним, еще в начале 2023 года правительство РФ решило добровольно сократить добычу на 500 тысяч баррелей в сутки (примерно 5% от общего объема в 10,2 млн б/с, начиная с 1 марта. Это произошло на фоне введения Западом двух видов новых санкций – эмбарго на поставки нефти из РФ в Евросоюз морским транспортом и ценового потолка в $60 за баррель для третьих стран. На аналогичный шаг пошла тогда и Саудовская Аравия, другие государства-члены ОПЕК объявили о сокращении добычи, но в меньших объемах.
А затем Россия обязалась сократить еще и поставки за рубеж – с 1 июля, на те же самые полмиллиона баррелей в сутки. По данным французской компании Kpler (специализируется на сборе информации о сырьевых рынках), перенаправленные с экспорта объемы пошли на НПЗ, которые завершили в июне профилактические ремонтные работы. То есть на внутреннее потребление. Между тем, сегодня мировые цены на нефть стабильно держатся выше отметки $80 за баррель, а дисконт российского сорта Urals к эталонному Brent резко сократился: в декабре 2022 года он достигал $40, а в июле 2023-го снизился почти до $15.
Есть ли тогда смысл продолжать придерживаться прежних обязательств, связанных с добычей и экспортом, к тому же взятых в добровольном порядке? Каковы нынешние мотивы Москвы? На эти вопросы отвечает эксперт Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков.
«В заявлении Новака не зря присутствует формулировка - «в рамках усилий по обеспечению баланса рынка, - говорит Юшков. - Россия в своих действиях по-прежнему солидаризируется с Саудовской Аравией, своим партнером по ОПЕК+. Изначально в Эр-Рияде не планировали продлевать сокращение добычи на август, и, тем более, на сентябрь. Однако в середине лета всем стало ясно, что макроэкономическая обстановка в мире не улучшается, о вероятности реализации такого сценария говорить рано. В частности, и ФРС США, и Европейский центральный банк ужесточают денежно-кредитную политику, повышая ставку. Соответственно, кредиты дорожают, предприятия их не берут, на биржу поступает меньше денег, спрос на биржевые товары падает, включая фьючерсы на нефть. Та дешевеет. Сокращая добычу и экспорт, Россия и Эр-Рияд пытаются противостоять этому монетарному фактору, который толкает цены вниз.
– Почему на сентябрь Россия скорректировала цифру в 500 тысяч б/с в сторону уменьшения, до 300 тысяч баррелей в сутки?
– Этот вопрос был решен на переговорах с сырьевыми компаниями. Правительству достаточно сложно согласовывать такие моменты с нефтяниками: формально у него нет полномочий указывать им, сколько нужно добывать и сколько – экспортировать. Судя по всему, стороны пришли к некоему компромиссу. Во всяком случае, с сентября объем поставок за рубеж вырастет на 200 тысяч б/с по сравнению с августом. Пусть ненамного, но вырастет.
Что касается технической стороны дела, думаю, какую-то часть выпадающего экспорта сырой нефти мы будем складировать, а другую – перерабатывать и продавать за границу уже в виде нефтепродуктов. Пока же очевидно одно: наши с Саудовской Аравией совместные усилия дали результат в виде котировок Brent выше уровня в $80 за баррель и снижения дисконта на Urals. И пока эта конъюнктура будет сохраняться, пока финансово-экономическая ситуация в США и Европе будет далека от стабильности, обе страны не отступят от своей нынешней, вполне эффективной, как показала жизнь, тактики.
