Механизм, разрабатываемый двумя ведомствами, предусматривает установление ежемесячного лимита на закупки валюты в рамках сделок с участием западных компаний. По словам директора департамента финансовой политики Минфина Ивана Чебескова, схема эта плавающая и к конкретной сумме не привязана.
В начале апреля курс рубль пошел на снижение, ослабев за две недели до 81,79 за доллар и до 90,2 за евро. Тогда как цены на нефть выросли: фьючерс Brent подорожал на $7,9, до $86,1 за баррель. Эти события совпали по времени с выходом британской нефтегазовой компании Shell из проекта «Сахалин-2», продажей 27,5% ее активов за 95 млрд рублей в рублевом эквиваленте и выводу из России более $1 млрд. Ситуацию с рублем многие аналитики поспешили связать со сделкой. Однако зампред ЦБ Алексей Заботкин назвал преувеличенной степень ее воздействия на валютный курс. По его словам, причиной резкого ослабления рубля является «прохождение нижней точки экспортной выручки», возникшей из-за декабрьского потолка цен на нефть.
В свою очередь, заместитель министра финансов Алексей Моисеев заметил, что если у у иностранной компании нет нужной суммы, и она должна приобрести средства на российском валютном рынке, то ставятся жесткие условия по темпам покупки. Сделка в таком случае разбивается на множество траншей и незначительных ежедневных покупок.
«Сумма в $1,2 млрд - очень большая: когда такие средства единовременно выводятся из страны, снижения курса рубля не избежать из-за низкой ликвидности иностранной валюты, - говорит руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев. - Поэтому регуляторы и предлагают ограничить объемы траншей меньшими величинами: судя по всему, деньги за проданные в России активы будут переводиться их бывшим владельцам частями, постепенно. Но о каких конкретно суммах пойдет речь, пока непонятно. Все будет зависеть от конкретной сделки, ее параметров и готовности западного бизнеса идти на поставленные условия».
В какой степени продажа активов Shell повлияла на рубль, сказать сложно, все разговоры на эту тему — в пользу бедных, рассуждает финансовый аналитик Сергей Дроздов. На его взгляд, вся история с новыми валютными ограничениями выглядит крайне странно и непрозрачно.
Во-первых, непонятно, зачем позволять нерезидентам покупать валюту в условиях, когда в стране ее не хватает, когда из-за санкций заблокированы валютные резервы ЦБ и многих российских компаний. Во-вторых, ЦБ и Минфин, располагая действенными рычагами воздействия на курс, могут в любой момент укрепить его по своему умыслу. Хотя бы с помощью вербальных интервенций. Да и спекулянтов, которые играют на ослабление рубля, им наказать проще простого. Создается впечатление, что новый механизм вводится «для галочки». Минфину явно выгоден нынешний курс, позволяющий легче наполнять дефицитный бюджет».
«Крупные сделки с участием нерезидентов могут отразиться на курсе, если проводить их в предельно сжатые сроки. Например, объем покупок-продаж долларов за день 14 апреля составил 83,46 млрд рублей, по данным Мосбиржи, - отмечает аналитик TeleTrade Владимир Ковалев. - Можно представить, какое воздействие оказало бы на рынок приобретение валюты на 95 млрд рублей, скажем, за три дня, по 32 млрд в день. Но эффект размывается, если проводить покупки в течение длительного времени. И такого рода сделки случаются крайне редко, это разовая практика. Да и сами покупатели валюты стремятся сами, без воздействия ЦБ, растянуть процесс на много дней — так попросту выгоднее».
Поэтому инициатива Минфина и ЦБ – это, скорее, подстраховка, нежели реальный рыночный механизм, резюмирует Ковалев. Вероятно, регуляторы станут применять ограничения по мере необходимости и точечно. Ну а на курс рубля они практически не повлияют. Равно как на выбор иностранных компаний — остаться им в России или свернуть бизнес.
