Пример. За минувшие тридцать лет промышленный потенциал России сократился вдвое. Кто в этом виноват? НАТО? Украина? США? Китай? Турция? Неужели все эти партнеры, бывшие и настоящие, запрещали нам делать самолеты, станки, автомобили, корабли, электротехнику — хотя бы для внутреннего рынка? Или, может быть, сам народ не желал трудиться на фабриках и заводах, а рвался в охранники, дабы сторожить «вахтами» чужое добро?..
Согласитесь, это очень таинственно: вступать в ВТО (2012 год), зная, что сей шаг приведет к дальнейшей технологической деградации и зависимости от развитых стран. Уцелевшие на тот момент российские машиностроители заволновались: может быть, высшие чиновники не понимают последствий происходящего, им надо просто объяснить, как работает экономика? Практиков-то в правительстве немного, всё больше теоретики гайдаро-чубайсовской генерации.
Так родилась идея Московского экономического форума. Впервые МЭФ прошел в 2013 году, а нынешней весной состоялся уже седьмой форум. Все это время на его площадках говорили, в сущности, об одном: уважаемое правительство, дайте возможность развивать российское производство! Механизмов три: дешевый кредит (ныне он по-прежнему дорог), низкие налоги (они всё так же высоки) и таможенный протекционизм (здесь наступили «хорошие времена» — санкции прошлого года убрали с нашего рынка иностранные компании).
За десять лет правительство многократно выслушало голос мэфовцев, но… делать ничего не стало. А зачем?! Каков бы ни был экономический результат, в России высшие чиновники за него не отвечают. Вот легендарный Чубайс. Депутат Госдумы Николай Коломейцев свидетельствует: «Мы подали запрос в Счетную палату, чтобы проверить институты развития экономики. Надо отдать должное Сергею Степашину, он не побоялся дать ответ, хотя в итоге ушел с должности. Что выяснилось? Чубайс получил 412 млрд государственных денег и правительственных гарантий. 47 млрд сразу ушли через фирмы-однодневки в офшоры. Вся госкорпорация платила себе несметные зарплаты и премии за несуществующую работу, поскольку «нано — это маленькое, потом увидите», — как обещал Чубайс».
Теперь знаменитый нанореформатор покинул Россию и дистанцировался от ее проблем. Никаких претензий у правоохранителей к нему нет. Мавр сделал свое дело и отправился туда, где «заморожены» резервы Банка России. Зачем заработанные тяжким трудом деньги нужно было держать в иностранных бумагах? Загадка. Во всех странах «большой двадцатки» (кроме России) центробанки в первую очередь отвечают за рост производства, а уж потом за все остальное. А у нас — «хитрый план»! И свой путь. Мы не можем как все. Из-за «скачков», «прыжков» и девальваций курса рубля мгновенно обесцениваются оборотные средства предприятий. Что приводит их к неизбежному краху. А высокая ключевая ставка блокирует развитие сложных производств из-за недоступных кредитов.
«У нас есть четкий показатель антисуверенитета страны — профицит торгового баланса, — высказал свой взгляд на происходящее гендиректор Череповецкого литейно-механического завода Владимир Боглаев. — Если за прошлый год США получили дефицит торгового баланса больше триллиона долларов, а мы 332 млрд долларов профицита, значит, мы на эту сумму кого-то профинансировали, ничего не получив взамен. С 1994 года, согласно сайту таможенного ведомства, наш суммарный профицит превысил 3 трлн долларов. Если масштабировать цифру с учетом курса и покупательной способности, то — не упадите со стула! — это около тысячи трлн рублей. Такую сумму, даже пятитысячными купюрами, невозможно представить в наличных деньгах. А мы говорим: нам не хватает финансов для промышленности!..»
Естественно, что выслушивание таких откровений выводит кое-кого из «зоны комфорта». Посему действующие члены правительства приглашение на МЭФ проигнорировали. Но пришли некоторые «экс», и они высказали осторожное недоумение результатами «коллективного безответственного управления». Так, Андрей Клепач, в прошлом замглавы Минэкономразвития, а ныне главный экономист госкорпорации ВЭБ.РФ заметил, что выиграть экономическую войну можно только в том случае, если доля машиностроения в ВВП будет в разы выше. Ныне она составляет 3%. Наш промышленный потенциал в десятки раз (!) меньше, чем у противников.
Можно ли выиграть экономическую войну с помощью телевизора, патриотических песен, молебнов, апелляций к великой истории и проч.? Истории такие факты неизвестны. Поскольку вера без дел мертва.
Бывший вице-премьер Олег Сосковец, ныне президент Российского союза товаропроизводителей, говорил еще жестче: «…мы потеряли около 100 тысяч предприятий, которые были потенциальными конкурентами западных фирм». В числе утрат станко-, авиа- и судостроение, металлургия (СССР производил 180 млн тонн стали, Россия — едва 70 тонн, и из-за санкций будет дальнейшее падение). «Понимаю, что в правительстве сегодня ни за гвозди, ни за подшипники, ни за самолеты никто не отвечает, — подвел итог Олег Сосковец. — Надо ввести практику, чтобы каждый получил какой-то участок работы и хотя бы один раз прошел ножками от начала до конца эту деятельность. Может быть, тогда что-то изменится».
А как же импортозамещение? Похоже, что госуправленцы понимают его как замену европейских поставок азиатскими. Никто не спешит развивать производство российских качественных аналогов. Например, нержавеющей стали для медицинских и пищевых производств. Директор предприятия из Ярославля Константин Куцевол рассказал на форуме, что пока ему удается покупать металл в Азии, а вот российская «нержавейка», к сожалению, ржавеет.
Коррозией поражены и многие чиновничьи бумаги. Иначе как объяснить, что нынешнее «вставание с колен» в области реального сложного производства происходит в основном в форме пропагандистских вскриков, маниловских мечтаний и «потемкинских деревень» (перевод Росстата в ведение Минэкономразвития и отмена уголовной ответственности за недостоверные сведения открыли вал лукавых презентаций, «мультфильмов» и иной чиновничьей фантастики). За восемь последних лет рост промышленности в России составил всего 12%. Что, видимо, и вдохновило нас выдвинуть Западу «ультиматум Рябкова». Для сравнения: за период довоенных сталинских пятилеток машиностроение страны выросло в 30 раз!
Депутат Госдумы Оксана Дмитриева сравнила три индустриализации — царскую, советскую и нынешнюю. Интересна параллель с временами Первой мировой войны. В 1913 году в российскую промышленность поставлялось 30% импортного оборудования, через четыре года «неэффективные царские менеджеры» сумели заместить половину. Правда, этот очевидный успех не спас империю от катастрофы.
Неужели участь России — это постоянная «беда»?! И вечная греза о морковке «светлого будущего»? В день открытия МЭФа под руководством главы России состоялось заседание президиума Госсовета, посвященное развитию промышленности в условиях санкций. Президент сказал много правильных слов и дал щедрые обещания. А вот выступление главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной было кратким и уклончивым. Мол, «обсудив с правительством, мы все-таки предлагаем другие механизмы поддержки трансформационных проектов». В переводе на общедоступный язык — финансовый курс будет прежним.
«В России две отрасли самые плохие. По международному рейтингу. Здравоохранение и финансы», — заявил академик РАН Абел Аганбегян. Тут самое время напомнить, что продолжительность жизни в России ниже, чем в любой стране Западной Европы. Больной, ослабленный сверхсмертностью народ не способен выдвинуть из своих рядов конкурентоспособный правящий класс. Может, в этом и состоит страшная тайна нашего госуправления?..
Оздоровление необходимо. На идейном уровне новая индустриализация, настоящая, а не фиктивная, может стать целью, средством и мотивацией для миллионов россиян. «Каждый холм — для славы пьедестал. Здравствуй, синеокая свобода! В миг, когда рождается металл, силы прибывает у народа». Не финансовые спекуляции, а созидательный труд — основа жизни и устойчивости государства. Эта идея неизбежно овладеет массами, и тут уже ни ЕГЭ, ни Болонская система, ни «медийные удары» не помогут. Правда — двигатель истории, ее не заглушишь.
