Напомним, в декабре 2022 года Госдума приняла в третьем чтении закон о создании на базе Агентства по страхованию вкладов системы гарантирования собственных накоплений граждан в НПФ. Документ вступил в силу с 1 января. Максимальный размер компенсации в случае банкротства НПФ или признания его лицензии недействительной составляет 1,4 млн рублей, как и при потере депозита из-за краха банка. И вот сейчас главой государства озвучена новая сумма потенциального покрытия - в 2,8 млн. рублей. Инициатива является новым звеном старой цепи: государство в лице Минфина и Центробанка неоднократно делало попытки (надо сказать, достаточно вялые) реформировать отечественную систему накопительных пенсий, придать ей исключительно добровольный статус. Но дело стопорилось еще на стадии анонсов и разработок.
Как это случилось, например, с двумя амбициозными проектами – индивидуального пенсионного капитала (ИПК) от 2016 года и гарантированного пенсионного плана (ГПП) от 2019-го. Оба так и не получили законодательного оформления. Ранее, в 2014 году, государство ввело мораторий («заморозку») на формирование накопительной части пенсии. Но поскольку сейчас новые суммы, призванные стимулировать россиян делать долговоременные инвестиции в собственную старость озвучил лично президент, надо полагать, дело сдвинется с мертвой точки.
«Власти не оставляют попыток побудить граждан к добровольным пенсионным накоплениям, чтобы какую-то часть бремени пенсионного обеспечения снять с плеч государства, - говорит член Совета Конфедерации труда России Павел Кудюкин. – Вообще, система накопительных пенсий должна подкрепляться страхованием: негосударственные пенсионные фонды имеют обыкновение разоряться, как любые структуры, работающие на финансовых рынках, которым свойственны волатильность и иные риски. Это показала печальная история с пенсионными фондами в Чили: там сначала все пошло на ура, а потом произошел крах».
Проблема в том, что россияне в основной своей массе не верят в госгарантии, в светлое будущее добровольных пенсионных накоплений и в то, что удастся дожить до него. Им, рассуждает Кудюкин, привычнее и спокойнее пользоваться другими инвестиционными инструментами. Прежде всего, это банковские депозиты и покупка недвижимости, которые в глазах населения выглядят несравнимо более надежными и высокодоходными. Ну а главная «заковыка» в том, что десятки миллионов наших соотечественников живут от зарплаты до зарплаты, покрывая кассовые разрывы микрокредитами. Никаких лишних денег для откладывания на безбедную старость у них не остается.
«Никакой альтернативы государственным пенсиям у нас до сих пор нет, тогда как на Западе пожилые люди существуют в основном за счет частных накоплений, получая в месяц несколько тысяч евро или долларов, - отмечает профессор Финансового университета при правительстве РФ Алексей Зубец. – Разумеется, российские власти не могут не быть озабочены такой ситуацией. Чтобы искоренить системную бедность среди пенсионеров, надо заставить людей откладывать заранее на старость. Введение страхового покрытия в 2,8 млн рублей – шаг в правильном направлении».
Однако эксперты сомневаются в том, что задумка сработает. И дело тут вовсе не в рисках потенциального банкротства НПФ: напротив, современные негосударственные пенсионные фонды вполне устойчивы в финансовом отношении, поскольку их достаточно жестко «пасет» регулятор - Центробанк. Проблема связана с долгосрочной инфляцией, способной съесть три четверти сбережений. Страховка ее не решит, независимо от размера. Соответственно, рассуждает Зубец, этот защитный механизм необходимо дополнить рядом инвестиционных инструментов, привязанных к реальным рыночным активам. Например, человек может копить не только в склонных к обесцениванию рублях, а (условно) в килограммах какого-нибудь ценного металла или тоннах нефти. Или же, например, в ценных бумагах, доходность которых индексируется на размер инфляции. В случае с краткосрочными накоплениями (такими как банковские депозиты сроком на полгода) задача не актуальна, поскольку на короткой дистанции инфляция не успевает разогнаться.
