— С 1 декабря в России второй раз за год поднимут тарифы на коммунальные услуги. По заверениям Минэкономразвития в 2023-м индексация проводиться не будет. В чем главная причина внепланового повышения?
Склянчук: Объяснение повторного роста тарифов дает Минэкономразвития. И это показательно: не Минстрой, не Федеральная антимонопольная служба (ФАС), а Минэк, который отвечает за общее состояние различных отраслей экономики. С учетом той экономической ситуации, в которой мы оказались, другого решения не оставалось. Поэтому, несмотря на всю его болезненность и всю сложность, оно было принято. Теперь будем ждать конца декабря, когда придут первые квитанции. Получив платежки, люди смогут сравнить их с ноябрьскими и понять, на сколько реально выросла их плата в десятках, сотнях или тысячах рублей. В свою очередь мы сами проведем мониторинг и выясним, действительно ли тарифы были проиндексированы на 9% или все-таки больше, на двузначное число.
Крохин: Внеплановая индексация — очень опасный прецедент, который ломает веру в государство. На протяжении последних лет все были уверены в том, что в соответствии с законом повышать тарифы на коммунальные услуги чаще одного раза в год нельзя. Также законом установлены верхние пределы: рост тарифов не должен превышать уровень инфляции. В итоге сегодня мы потеряли ориентиры стабильности, так как эти правила нарушены. Хотя де-юре правительство имеет право вносить изменения в план и пользуется этим правом. Власти обосновывают индексацию необходимостью обеспечения бесперебойной работы и развития инфраструктуры жилищно-коммунального хозяйства. У меня есть большие сомнения в том, что часть собранных денег пойдет на развитие инфраструктуры. На это выделены деньги из федерального бюджета — 750 млрд рублей на 5 лет (по 150 млрд в год). В данном случае, как мне кажется, речь идет о поддержке предприятий отрасли ресурсоснабжения. Именно они пролоббировали эту индексацию. Получается, отрасль будет поддержана за счет потребителей и из кармана жильцов.
Генцлер: Все-таки надо иметь в виду, что ресурсные организации очень нуждаются в дополнительных средствах. Сейчас в отрасли сложилась ситуация огромного недофинансирования, особенно предприятий водоснабжения и водоотведения. Многие компании находятся на грани банкротства. Тарифы, которые мы оплачиваем сегодня, экономически не соответствуют тем затратам, которые несут предприятия. В этом году мы посетили несколько водоканалов, которые реализуют проекты строительства новых очистных сооружений, модернизации, их подготовки и так далее. Их представители сказали, что на фоне санкций столкнулись с чрезвычайной ситуацией, когда прекратились поставки оборудования и материалов. Им нужно перестраивать все закупочные процессы, которые необходимы для дальнейшего существования и предоставления качественных услуг населению. Смена поставщиков привела к тому, что цены выросли буквально на все: на насосы, на электродвигатели и т.д. Эту индексацию не зря называют «ускоренной». Она все равно значилась в планах, только состояться должна была в июле 2023-го. Но ситуация серьезная, и компаниям нужны средства уже сейчас, чтобы наше население надежно снабжалось всеми необходимыми услугами. Установленные предельные индексы, которые сегодня существуют, и так очень серьезно сдерживают рост тарифов. Предприятия никак не могут дойти до уровня, чтобы их доходы хотя бы просто сравнялись с расходами. Внеплановая индексация — мера вынужденная, чрезвычайная. Думаю, правительству было не так уж легко пойти на такую непопулярную меру. Но это нужно, чтобы хоть как-то сохранить устойчивость сферы жизнеобеспечения. Ведь если потребители будут меньше платить, но при этом не будут получать регулярно свет, тепло и воду, это не выход из положения. Предприятия должны финансироваться нормальным образом.
Крохин: Действительно сфера водоснабжения, водоотведения недофинансирована. В некоторых регионах просто необходимо архисрочно заняться качеством воды и системы водоочистки. При этом предприятия теплоснабжения и электроснабжения имеют избыток финансовых ресурсов. В таком случае надо адресно рассматривать нуждающиеся объекты.
Склянчук: Отрасль ЖКХ на самом деле очень неоднородна. Например, электросетевые компании чувствуют себя как в шоколаде. Но тут сама физика энергоресурса позволяет выстроить тотальный учет потребления. Но, допустим, у тепловиков такой прозрачности нет. У них дом — это объект, в который входит столько-то тепла. Как оно распределяется, кому в здании холодно, а кому приходится открывать форточки, это другой вопрос. И здесь большая проблема, которую надо решать. При этом индексация не панацея. Например, для одинокого пенсионера в «однушке» и какого-нибудь владельца апартаментов в сотни квадратных метров одна и та же ставка: кубометр воды в среднем 30 рублей. Они платят одинаково. Разве это справедливо? Мне кажется, нет. Помимо индексации нужно вводить другие методы госрегулирования. С этой внеплановой индексацией мы вернулись на 10 лет назад. В 2010–2011 годах у нас так и было: повышали 2 раза в год. Потом решили не нервировать людей так часто, перешли на разовую индексацию. Сейчас эта модель дала сбой, и дальше, мне кажется, сбои могут повторяться. Например, в следующем году инфляция, от Банка России, 5–7%. А чем покрыть этот рост цен отрасли ЖКХ, если тарифы пообещали не индексировать?
— Есть ли способы для жильцов сэкономить на оплате «коммуналки»? Тарифы ЖКХ увеличиваются, а реальные зарплаты, пенсии и доходы падают...
Склянчук: В России развитая система социальной поддержки. Правда, зарплаты не растут так быстро, как растут тарифы. Если человек чувствует, что он не справляется и уровень его ежемесячного дохода не позволяет оплачивать «коммуналку», надо идти в органы соцзащиты, подавать заявление. Часть суммы будет покрываться государством.
Генцлер: Если людям трудно платить за жилищно-коммунальные услуги, есть возможность получения субсидии. Проблема в разном уровне соцподдержки. Москва сильнее других регионов защищает свое население. Тут принят порог в 10%, это максимальная доля дохода, которую люди должны расходовать из своего дохода на оплату услуг ЖКХ. Если больше, вы можете подавать на субсидию. Но есть регионы, где эта максимальная доля 22%. Это как раз те регионы, где уровень заработной платы и реальные доходы населения ниже, чем в среднем по стране. Уже несколько лет эксперты говорят о том, что нужно сделать одинаковую социальную защиту при оплате коммунальных услуг, независимо от того, где человек живет: в Калининграде или на Камчатке. Может быть уровень в 15% или 12%... Надо адресно помогать людям, у которых низкие доходы, которым трудно платить за «коммуналку». В таком случае часть бюджетных денег будет расходоваться на поддержку граждан, и мы не нанесем ущерба коммунальным предприятиям. Чтобы доказать, что человек нуждается в помощи, ему нужно продемонстрировать свои шестимесячные доходы-расходы. И еще один момент: далеко не во всех регионах люди знают о существовании субсидий. Есть регионы, где порядка 80% тех, кому по уровню доходов помощь полагается, обращаются за ней и получают эту поддержку. Но есть регионы, в которых лишь 15% от тех, кто имеет право на субсидию, получают ее.
Крохин: Мы давно слышим от граждан из регионов, что система поддержки не работает или они вовсе о ней не знают. Почему? Просто регионы экономят деньги. Дело в том, что поддержка идет из регионального бюджета. Субсидии не пропагандируют, о них не дают достаточно информации. Кроме того, налицо несправедливая и необъективная система предоставления помощи. Разные регионы оказывают ее своим жителям по-разному, но при этом тарифы повышают для всех. Помогать адресно надо не только потребителям, но и нуждающимся ресурсникам. Правительство, вводя повышение тарифа, должно было модернизировать систему адресной поддержки или дать дополнительные средства регионам.
— Во время пандемии в России был введен мораторий на начисление и взыскание неустойки по долгам за жилищно-коммунальные услуги. Нужен ли такой механизм сейчас?
Склянчук: Сейчас пени начисляют после 30 дней просрочки оплаты, и это необходимо. А как еще поддерживать платежную дисциплину? После июльской индексации уровень задолженности вырос на 50 млрд рублей. Росстат фиксировал суммарно – и долги граждан, и юридических лиц. Сейчас примерно 800 млрд – долг только населения. И это при индексации в 4%. С 1 декабря тарифы вырастут на 9%. Никто не знает, откуда в отрасли взялся такой гигантский долговой ком. Какова структура задолженности, какие долги невозвратные, сколько новых долгов, сколько погашенных? Вроде есть какие-то обрывки информации по ситуации в сфере ЖКХ, но общей картины из этих пазлов не складывается.
Генцлер: Оценить, как сильно вырастут долги, достаточно сложно. Мне кажется, что те, кто сегодня не платит, не будут платить и после этой индексации. Задолженность вырастет. Люди, которые сегодня платят добросовестно, продолжат платить, особенно те, кто получает сегодня субсидии на жилищные и коммунальные услуги. В России неэффективная система воздействия на должников. Наверняка все слышали эти примеры, когда человек накапливает долги: 100 тысяч, 300 тысяч – и прекрасно себя чувствует. С него ничего не взять! Такого быть не должно. Если ты пользуешься услугами, получаешь тепло, воду, электричество, ты должен за них платить.
Крохин: Думаю, что задолженность после внеплановой индексации вырастет на те же 9%. Есть ощущение, что люди уже платят на пределе. Дальнейшее повышение тарифов – это тупик. Эксперты сходятся во мнении, что в сфере ЖКХ нет никакой прозрачности. В открытости и достоверности данных не заинтересованы ни отраслевые предприятия, ни их руководители. Если государство по мановению волшебной палочки второй раз за год повышает тарифы, то такое будет происходить и в дальнейшем. Зачем повышать эффективность работы и информировать население, например, о субсидиях, когда из карманов граждан можно тянуть и тянуть деньги. Пока естественные монополии, ресурсоснабжающие организации защищены государством от любого контроля, ничего не изменится. Почему государство не списывает невозвратные долги, по которым уже давно истек срок исковой давности? А тянут для того, чтобы показать: все разрушается, задолженность большая, дайте еще денег. Я считаю, что за ресурсоснабжением необходим общественный контроль. Тогда получится отделить «бедные» водоканалы от «жирных» энергоснабжающих компаний. Тогда потребитель будет сознательно платить, так как будет понимать, за что именно он отдает деньги. После декабрьской индексации никаких положительных изменений не произойдет.
— Местным властям разрешено на свое усмотрение устанавливать тарифы? Какие услуги могут подорожать сильнее других?
Склянчук: Правительство в начале ноября приняло постановление, согласно которому отклонения от установленного индекса (9%) могут быть как в большую, так и в меньшую сторону. Сейчас регионы в авральном режиме пересматривают тарифы. На местах есть специальные органы — региональные тарифные комиссии, которые собирают заявки от всех коммунальщиков. Их ориентир 9%, но в результате рассмотрения всех заявок у них может получиться, например, 15%. В таком случае будет выведена какая-то средняя цифра: а давайте 12% — и на этом ударим по рукам. Каждый регион распределит, сколько и какому предприятию дать, и отправит заявку в ФАС. ФАС все это перепроверит и утвердит отклонения. Только после этого мы сможем сказать, как сильно фактически вырастут тарифы в том или ином регионе или городе.
— Правительство обещало, что следующая индексация будет в июле 2024-го. Стоит ли этому верить или за эти 1,5 года произойдут еще повышения?
Генцлер: Если экономическая ситуация в стране чрезвычайно ухудшится, тогда мы можем, наверное, увидеть и новую индексацию в 2023 году. А так, пока я бы призвала доверять нашему правительству.
Крохин: Лично я слабо верю в то, что внеочередного повышения не будет. Я думаю, что оно состоится уже в 2023-м.
Склянчук: Буду оптимистом. Я верю правительству. Раз они пообещали, значит, в 2023 году индексации тарифов не будет. Все познается в сравнении: в России стоимость коммунальных услуг вырастет на 9%, а где-нибудь в Европе энергоресурсы подорожают на 200–300%. Поэтому — ничего, справимся, сплотимся, переживем.
