«Завезти к нам легко»
— Евгений Алексеевич, все говорят о сильной зависимости от импорта по семенам картошки. Валентина Матвиенко даже называла цифру — около 85% импортных поставок. Что-то изменилось за нынешний год?
— Когда Валентине Ивановне готовили данные, то, скорее всего, допустили неточности. Получалось, что к нам якобы завозится 85% импортных семян картофеля. Это не совсем так. В нынешнем году под посевную завезли всего 13 тысяч тонн. А нам на посадку требуется 3,6 миллиона тонн. Импортный завоз в физическом весе составляет меньше 1%.
— Почему же тогда мы бьемся в истерике, кричим про импортную зависимость?
— Проблема не в том, сколько завозим семян, а в том, что у нас 90% семян картофеля — сорта зарубежной селекции. И только 10% — отечественные сорта.
— Разве это не одно и то же? Не импортная зависимость?
— Да, львиная доля семенного картофеля для посадки в России имеет иностранное «гражданство» — в основном Германии и Голландии. Однако выращивается он в нашей стране за счет локализации производства. На нашем рынке работают 11 крупных селекционно-семеноводческих зарубежных компаний, и никуда они уходить не планируют. Им созданы хорошие условия для развития производства, идет помощь от государства. Сюда они завозят только часть оригинального семенного материала, а основные объемы выращиваются на нашей земле.
— Но это все равно зависимость! Возьмут — и уйдут, когда захотят. Соберут свою базу, оборудование, лаборатории — и поминай как завали. С чем мы тогда останемся?
— Не уйдут! Пока существует возможность завозить «оттуда» необходимые объемы суперэлиты и элиты востребованных в России сортов, размножать и реализовывать нашим предприятиям — не уйдут! Картофельный бизнес для них является прибыльным. Завезти к нам легко. А вот «туда» из России ничего не вывезешь.
— Наша таможня не пропустит?
— Зарубежные карантинные службы начнут доскональнейшим образом проверять фитосанитарное состояние ввозимого товара. И ничего не пропустят в свою страну. Им легче и дешевле все оставить в России.
Как-то мы договорились с известной зарубежной компанией, что она проверит у себя в стране наш сорт для переработки на картофель фри, который, по нашим оценкам, казался очень перспективным. Попросили, чтобы исследования и производство оригинальных семян началось в их стране — не буду называть какой. Для этого передали им всего одну пробирку. Так что вы думаете? Ее завернули обратно, нашли там некий андийский вирус, которого нет даже в Андах, не говоря уже о России. Это в нашу страну можно относительно легко везти все подряд, особенно если зарубежная фирма известная, имеет бренд. А к себе они никого не пускают, опасаясь завоза патогенов.
— По объемам семян можно узнать данные? Сколько используется наших и зарубежных?
— С цифрами необходимо быть аккуратными, в них есть путаница. Как правило, говорят: столько-то импортных семян. Но каких именно? Оригинальный семенной материал, элитные или репродукционные — эти характеристики не уточняются. Такой детализации у нас почему-то не делают. Товаропроизводители давно просят ведомство наладить статистику, как было раньше: по сортам, классам, конкретным исполнителям, участникам семенного рынка. Пока такой информацией мы не располагаем.
— Вы говорите, что западные бренды не уйдут из России. А если все-таки уйдут? Оставят нам свою базу, а оригинальный посадочный материал привозить не будут? Мы долго продержимся на старых запасах?
— В этом случае уместно вспомнить советскую практику. Тогда, за «железным занавесом» и при закрытых границах, мы работали не только с советскими сортами, как принято было считать: «Лорх», «Синеглазка», «Темп» и другими. В колхозах высаживали и американские, и английские, и немецкие сорта — об этом просто не распространялись.
— Так что произойдет, если зарубежные партнеры откажутся?
— Будет вот что: широко востребованные сегодня сорта мы сохраним, выращивая в условиях фитосанитарной чистоты Севера — в районе Белого моря — или в горах Кавказа. И в любой момент сумеем их воспроизвести, как делали в СССР.
— Протестов от правообладателей не будет?
— О такой реакции много говорят почему-то именно в нашей стране. Что мы члены ВТО, что нужно соблюдать авторские права. Только мы на это оглядываемся. Например, в Китае, в странах Юго-Восточной Азии на это внимания никакого не обращают.
«У нас есть новые сорта»
— Почему был допущен такой дисбаланс: наших сортов 10%, а все остальное — Запад?
— Причина в том, что после развала СССР как таковой семеноводческой отрасли у нас не существовало. Это сейчас государство вкладывает серьезные средства в развитие. У нас есть новые и, на мой взгляд, перспективные сорта. Однако они не «раскручены», и их объемы сравнительно небольшие. Рынок семенного картофеля давно заполнен — попробуй продвинь новый сорт! Нужно заинтересовать производителя, чтобы он его покупал, потом — торговлю, чтобы брала на реализацию, потом — покупателя. Спрашивается, зачем, если все сложилось, и эта ситуация всех устраивает?
— Помню, у наших крестьян были популярными отечественные сорта «Удача», «Невский» и «Аврора». «Невский», кажется, мы даже продавали другим странам. Они сейчас используются?
— Это сорта-долгожители, с серьезной историей с момента их внесения в Росреестр. Как я уже сказал, у нас появилось много своих новых сортов. Но локализация производства со стороны зарубежных компаний — это неплохо, так как рынок не может быть пустым. К сожалению, мы идем в фарватере, только учимся у лидеров. При этом, как всегда, проявляется одна наша национальная особенность. Нам все время кажется, что можно от технологии где-то чуть-чуть отступить, чего-то недоделать, сэкономить. А качество продукта, мол, от этого не убудет. Но такая «экономия» выходит боком, покупатель имеет возможность проверить качество товара и второй раз ошибаться не станет. Надеюсь, что рано или поздно у нас появятся свои брендовые компании наподобие нынешних европейских.
— Как выстроена локализация производства?
— В общих чертах — следующим образом. Для развития семеноводства зарубежные компании по контракту предоставляют, допустим, 20 тонн семян суперэлиты. Из нее в текущем году получится уже просто элита, еще через год — первая репродукция и так далее, до третьей репродукции, которую уже рассматривать как посадочный материал нет смысла: ни урожая, ни качества.
Ну так вот, предоставляют 20 тонн такого семенного картофеля при условии, что 20% от полученного урожая суперэлиты (общий сбор должен составить около 100 тонн) производитель может использовать в своих личных целях, на своих полях. Продавать на сторону он ни в коем случае не имеет права.
— Как так?
— Продавать оставшиеся 80% (условно 80 тонн) будет компания, и только она, — если выращенные семена соответствуют самым строгим стандартам. По внешней форме, отсутствию патогенов в клубнях и прочим условиям. Это весьма жесткие европейские требования. Чтобы вписаться в их рамки, нужно неукоснительно соблюдать всю технологию производства — под еженедельным контролем специалистов этой зарубежной компании. Тютелька в тютельку, не отступая ни на шаг. Обработка посевов от болезней, от вредителей, от тли, когда удалять ботву… — все делать как скажут.
Если качество полученных клубней компанию устраивает, она берет их на реализацию и получает прибыль, с лихвой перекрывающую те 20 тонн картофеля, которые выделило производителю по контракту безвозмездно. Если качество не будет соответствовать стандарту, ему придется уплатить компании за эти 20 тонн. Договор подписал — будь любезен его выполнять, иначе возвращай деньги, фирма гарантом в сбыте урожая выступать не будет. Конечно, такая пропорция, 20 на 80, для агропредприятий России не идеальный вариант, но нам приходится на него идти.
«Картошка по картошке»
— Некоторые бабушки рассказывают, что в их деревнях после войны одни и те же семена высаживали каждый год, картошка по картошке. И получали весьма хорошие урожаи. Сейчас семена после 2-й репродукции уже никуда не годные…
— На научную основу семеноводство в СССР стало в 60-е годы прошлого века. До этого в деревнях действительно было, как вы говорите, «картошка по картошке». Больше скажу — и получали неплохие урожаи, если в грядки вносили много навоза. Но это частные огороды. Некоторые и сегодня сажают по 20 лет одни и те же семена и остаются довольны. Скорее всего, у них на участках нет заражения посадок извне. Они «в себе», со стороны — никаких патогенов. А если еще и поливать нормально, то выходит неплохо.
При крупнотоварном производстве возникают другие проблемы. Чтобы выращивать в большом объеме для реализации, нужно обеспечить те самые стандарты качества, о которых мы уже говорили. Товарный картофель должен соответствовать и по размерам, и по «здоровью». В советских магазинах, помните, какая была картошка? Пакет 3-килограммовый покупаешь — половину гнилых выбросишь. Чтобы такой продукции не было, существует стандарт.
— Какой смысл разрабатывать новые сорта, если нынешние вполне себя оправдывают, в отдельных случаях дают урожай по 800 центнеров с гектара? Куда уж лучше и зачем?
— В среднем сорт держится на плаву 5 лет, некоторые — 10, а потом о них забывают. Есть «долгожители», используются по 20 лет. По закону если сорт запатентован, то после 30 лет он становится свободным. Компании, которая была его патентообладателем, не надо платить роялти, то есть сборы.
К тому же картофель подвержен 55 разным заболеваниям — ни в одной культуре такого нет. Если не проводить сортосмену, не вводить новые сорта, клубни «вырождаются», и сорт теряет не только урожайность, но и качество. Так что над выведением новых сортов работают и будут работать.
— Когда стандарт был введен в нашей стране?
— С тех пор как заговорили о научном обеспечении семеноводства. Ввели правила, которые необходимо соблюдать, они постоянно ужесточаются.
— Сколько времени требуется для выведения одного сорта?
— От 10 до 12 лет. Это сложный и длительный процесс. Клубень-клон должен быть абсолютно здоровым, без дефектов и инфекции. Оригинальный семенной материал создается в научной лаборатории, в пробирке. Выращивается на особой питательной среде, в оптимальных условиях света, температуры и влаги.
— Каковы они — эти идеальные условия?
— Температура 20–22 градуса, влажность 85–90%, а свет 8–10 тысяч люкс.
— Если бы такие условия были, допустим, где-нибудь в Талдомском районе, урожай нашего «второго хлеба» был бы запредельным?
— К сожалению, у нас они не такие идеальные. Особенно в последние годы погода не баловала. И по вегетативному периоду, и по количеству осадков, и по температуре. Уборка клубней в нынешнем году велась да поздней осени. Летом была жара, до последнего держали ботву, чтобы клубни накопили массу, а потом зарядили дожди…
Ну так вот, от пробирки до высадки в землю мини-клубня проходит три года. Потом его необходимо размножить и растиражировать на всю страну. У картофеля коэффициент размножения низкий — один к пяти. То есть на один посаженный клубень вырастают пять клубней, пригодных для семян.
«Проще сходить в магазин»
— Сейчас в продаже встречается много разных сортов, с белой мякотью и цветной. Какой предпочтительнее?
— Еще до недавнего времени у нас были клубни только с белой мякотью. Теперь — и с красной, и с желтой, и светло-желтой, и с фиолетовой окраской. Сегодняшний лозунг дня — качество питания, здоровье населения. Мы должны потреблять больше антиоксидантов. А они содержатся в окрашенных овощах и фруктах: капуста брокколи, перец красный, морковка, черника, голубика. Но все это мы потребляем нечасто и в небольших количествах. А вот картофель, хоть его потребление и снизилось, едим почти каждый день. Если не со сковородки, то в супе. Так вот, клубни с цветной мякотью богаты витаминами, калием, в них снижено содержание крахмала и больше белка: 2,5–3%. Белок в таких клубнях максимально приближен к белку куриного яйца.
— Каким ожидается нынешний урожай картофеля?
— На уровне прошлого года, хотя он тоже был не совсем удачным. Крупные товаропроизводители соберут 7–8 миллионов тонн, население и личные подсобные хозяйства — миллионов 12. Крупнотоварное производство высаживает порядка 300 тысяч гектаров «второго хлеба», а частники — около 900 тысяч.
— Неужели население выращивает так много?
— Вот тут сложно сказать: кто считал, сколько бабушка сажает на своем огороде? Сегодня не очень много желающих «стоять домиком» на грядках все лето, чтобы собрать 2–3 мешка картошки. Проще сходить в магазин.
Ведь норма потребления картошки, как считают некоторые эксперты, изменилась. Если раньше было около 110 килограммов на душу населения, то сейчас — порядка 55. В два раза меньше! Картошку мы все хоть и уважаем, но люди переключаются на другие продукты — макароны или крупы. Они, кстати, и получаются дешевле. Да и предложений готовой еды сегодня много, не обязательно «дежурить» у плиты каждый день.
— Зачем же мы тогда выращиваем такие большие объемы? Может, сократить площади?
— Лишней картошки не бывает. Если раньше мы ее покупали в сыром виде, то сейчас около 2 миллионов тонн идет на переработку, на чипсы и фри. Учтем отходы производства, дефицит хранилищ, в результате чего продукция «выходит из строя»…
Что касается двукратного снижения потребления картофеля, на мой взгляд, данные эти не совсем корректные. Как говорится, от лукавого. Год назад какая-то консалтинговая компания, изучив огромное количество кассовых чеков, пришла к выводу, что картошка покупается чаще всего. В общем, она еще долго будет лидировать — и не только среди овощей!
