- В чем суть создания чисто российского оператора одного из важнейших для страны проектов по производству сжиженного газа?
- Напомню, что до этого был издан другой указ о том, что лицензии на пользование недрами для разведки месторождений полезных ископаемых должны принадлежать только российским юридическим лицам. Если месторождение находится на территории РФ, то и зарегистрировано оно должно быть на российскую компанию. Второй указ — это логичное продолжение данного тренда.
- В итоге произошла национализация оператора?
- С одной стороны, да. Все это укладывается в логику не то чтобы национализации, а скорее возврата в российскую юрисдикцию. Никакому иностранному контролю, тем более западному, российское руководство больше не доверяет. Постоянно всплывает история с золотовалютными резервами, которые у нас отняли. С другой стороны, это попытка решить вопрос с составом акционеров. В марте Shell заявила, что уходит из России и будет избавляться от всех российских активов. Но единственное, что они продали, это сеть АЗС. Это очень маленький актив, если сравнивать с долей в «Сахалине-2».
По всей видимости, когда Shell приступила к поиску потенциальных покупателей, она столкнулась со следующим: покупатели соглашались купить, но только за «три копейки». Все хотели воспользоваться ситуацией. В СМИ просачивалась информация о том, что какой-то топ-менеджер сказал, что поиск покупателя на долю в «Сахалине-2» - это «какой-то кошмар». Shell как кот, который долго мяукал, чтобы его выпустили, а когда дверь открыли, передумал идти. В какой-то мере нынешний шаг российских властей призывает определиться с составом акционеров.
- Каким образом?
- В указе написало, что иностранные акционеры (японские компании и Shell) могут написать заявление и им их долю, которая была в Sakhalin Energy, отдадут в новом юридическом лице. Ничего доплачивать не надо. Надо только заявить о желании участвовать в проекте. Японским компаниям проще перерегистрироваться в Россию, они не заявляли об уходе с нашего рынка. Наоборот, японцы говорили о том, как этот проект для них важен. А вот от руководства Shell были резкие заявления по поводу ухода из России. Теперь «переобуться» будет сложно. Но определиться уже пора: если уходите, то идите.
- Как на ваш взгляд будут развиваться события дальше? Как поступит Shell?
- Формально доля Shell в проекте будет оценена в каком-то денежном эквиваленте и им будет за нее перечислены деньги, но только на специальный счет, которым они не смогут воспользоваться до проведения аудита их деятельности в России. Аудит выявит тот вред ( финансовый, экологический и прочий.), который Shell наносит РФ. Допустим, когда компания заявила о том, что уходит с нашего рынка, акции «Газпрома» упали. Аудиторы могут сказать, что это вред и срезать компенсацию из суммы за долю в проекте. В конечном счете, думаю, что вреда насчитают как раз на ту сумму, которая будет лежать на этом специальном счете. Скорее всего, если Shell откажется перерегистрироваться, то компания ни копейки за свою долю не получит. Дальше эту долю Россия продаст, допустим, китайским или индийским компаниям и они станут новыми партнерами проекта. Из указа также следует, что в таком случае обязательства переходят на новую компанию, то есть контракты на поставки меняться не будут. Получается, что страны не останутся без газа, но могут остаться без доли в проекте, если не перерегистрируются.
- Можно ли ситуацию с «Сахалином-2» считать предупреждением, что Россия и дальше будет строить отношения с западными энергетическими компаниями в таком формате?
- Действующих соглашений о разделе продукции (нормативно-правовой акт, регулирующий вопросы добычи полезных ископаемых) у нас три. По «Сахалину-2» решение было принято сейчас. В проекте «Сахалин-1» основной акционер ExxonMobil, который тоже заявлял, что собирается уйти. «Эксон Нефтегаз Лимитед», является дочерней структурой ExxonMobil и оператором проекта «Сахалин-1». Сейчас можно ожидать подобного решения о передаче в собственность российскому государству по «Сахалину-1». Власти таким образом захотят выяснить позицию ExxonMobil: уходит или нет. Третье соглашение - Харьягинское СРП. Там есть небольшая доля у французской нефтегазовой компании TotalEnergies, которая пока ничего на тему ухода из России не говорила и ведет себя довольно тихо. По этому соглашению вряд ли что-то подобное будет принято.
