- Введенные в отношении России санкции беспрецедентны. Насколько заявленные нашими властями антикризисные меры адекватны тем вызовам, перед которыми стоит страна?
- Есть обстоятельства, которым можно противостоять, и есть непреодолимые. Действия властей адекватны до определенной черты.
Возьмем ситуацию с возобновлением продажи валюты. Не во всех банках ее можно найти, курс часто завышен, но в принципе это некое возвращение к нормальности – причём первый шаг, за которым наверняка последуют другие.
За меры, что предпринял Центробанк по регулированию курса, Набиуллиной можно поставить памятник. Я давно говорил, что резервы ЦБ намного превышали необходимый объём. И когда их не стало, оказалось, что концы с концами легко сводятся, что продолжаются поступления от экспорта (который у нас в два раза больше импорта), и что их вполне достаточно для стабилизации курса, если только валюту сразу выводить на рынок и одновременно ограничить вывоз капитала.
Думаю, еще до 9 сентября — первоначального срока валютных ограничений - ситуацию удастся либерализовать еще больше, и в целом она вернется к статус-кво.
Учитывая, что летом народ массово не поедет за границу, в стране останется около $60 млрд, которые обычно вывозились туристами. Олигархи не будут ничего покупать на Западе, это еще $40 млрд, ежегодно уходившие на разного рода чудачества, типа яхт и островов.
- Первый вице-премьер Андрей Белоусов назвал сумму в 7-8 триллионов рублей, которые потребуются на антикризисную программу: деньги пойдут на поддержку банков и на льготные кредиты бизнесу. Не похоже ли это на попытку решить текущие задачи монетарными средствами, залить все проблемы деньгами?
- Похоже. Льготные кредиты бизнесу – мера бессмысленная. Лучше раздать их людям (например, беспроцентную ипотеку) – в этом случае экономика каким-то образом будет запускаться.
У нашей экономики есть три ключевые проблемы. Первая – это собственно санкции, официально введенные западными правительствами. Как бы о них громко ни кричали, они не убийственны. Да, у России отняли золотовалютные резервы, и без того лежавшие мертвым грузом. Закрыли авиасообщение, но народ и так сидит дома.
Банки отлучили от долларовых операций, но это значит одно: импортеры перейдут в другие российские банки. Будут обслуживаться в каком-нибудь Тьмутаракань-банке, и через него покупать на Западе то, что пока нам готовы продавать. Катастрофы тут нет.
Вторая проблема связана с ушедшими бизнесами и закрытыми брендовыми магазинами. Это крайне печально по двум причинам. Во-первых, это даст приличный скачок безработицы. Во-вторых, уходят именно большие компании, следовательно, мы теряем низкий ценовой сегмент, экономию на объемах.
Отчасти эти обстоятельства преодолимы. Например, несложно перезапустить «Макдональдс» под новой маркой, взять все рестораны в аренду, платить за нее на эскроу-счет, начислять амортизацию. А когда компания вернется в страну, можно восстановить ее прежний статус. Эта компания полностью обеспечивается отечественными поставками, она локализована на 100%.
И есть третья проблема, которую почему-то мало кто хочет обсуждать. А она серьезнее остальных вместе взятых. Это не уход бизнесов, а нежелание импортеров работать с Россией.
- То есть порядком подзабытая тема импортозамещения обрела сегодня новый импульс. Причем речь идет о выживании целых отраслей, не так ли?
- Безусловно. Эти истории плодятся каждый день. Например, согласно Росстату, наша страна в прошлом году обеспечила себя сахаром на 99,8%. Но в стране 99% семян сахарной свеклы для посевов – европейские. Откуда они возьмутся cейчас - не известно.
Или, скажем, в прошлом году пивная отрасль триумфально дала выручку более триллиона рублей. Но 98% хмеля, который используется в производстве, поставляют Германия, Чехия и США.
Рыбохозяйства в последние годы запустили много аквакультурных проектов – но 70% форели дает Карелия, стопроцентно сидевшая на импортных кормах, которые с 1 апреля не поставляются. Та же история с контейнерами: почти все они импортные, все находятся в лизинге, как и самолеты. Соответственно, сколько ты ни дай льготных кредитов, ничего не изменится. И возникает фундаментальный вопрос – а что делать дальше? Какие здесь могут быть монетарные меры?
Наш бизнес 20 с лишним лет выстраивал систему естественного взаимодействия с внешним миром, позволявшую находить максимально эффективные решения, покупать нужные товары по самой выгодной цене, с наиболее подходящей доставкой. А сейчас на что ему переориентироваться? Сегодня ни в чем нельзя быть уверенным. Адекватны те или иные правительственные меры или неадекватны, не ясно, поскольку ситуация форс-мажорная в высшей степени.
- И что можно сделать в условиях нынешнего аврала?
-Для начала на месте экономических властей я бы честно признался: «На сегодняшний день очевидно, что сохранить достигнутый в 2021 году уровень нам не удастся». Необходимо организованное отступление.
Нужно максимально оперативно проинвентаризировать имеющиеся проблемы и понять, какие из них можно решить относительно быстро, а какие нет. Говорят, даже производство «Суперджетов» находится под угрозой остановки из-за отсутствия импортных двигателей. Но я напомню, что в свое время мексиканцы, купившие у нас около 20 «Суперджетов», просто разобрали четыре машины на запчасти, обеспечив эксплуатацию остальных. Почему бы нам не поступить так же в отношении «Боингов» и «Эрбасов»? Можно и тендер объявить на производство несертифицированных аналогов некоторых запчастей.
Думаю, у России есть потенциал создать в течение нескольких месяцев элементную базу хотя бы для части комплектующих импортной техники, которая есть в наличии. Это должно стать государственной задачей.
-Недавно глава Минтранса Виталий Савельев заявил о возможности использовать для грузовых перевозок несколько «музейных» Ил-86 и Ил-96. «Будем достраивать их, и будем летать», - сказал министр. Но удастся ли реанимировать и поднять в воздух эти раритеты?
- Весь вопрос заключается в горизонте, в стратегии. Необходимо для себя понять, что мы собираемся делать.
У России есть два варианта. Если ситуация затянется на годы, тогда у нас никто не будет покупать газ и нефть, а кроме Китая не останется партнеров. Придется возвращаться к технологическим стандартам 1986 года. Тогда да - надо думать о восстановлении производства Ил-86 и Ту-154. А поскольку это достаточно сложная техника, я не уверен, что задача полностью реализуема.
В 1984 году Советский Союз выпускал эти лайнеры, и они неплохо летали. Но существуют ли сегодня мощности для производства тогдашних бортовых систем электроснабжения? Проще говоря, реле?
Да, есть несколько авиапредприятий, они могут «наклепать» алюминиевые корпуса, поставить двигатели. А дальше что? Надо быстро понять, способны ли мы организовать полный цикл. При любых обстоятельствах, раньше, чем за пару лет такое производство не запустить.
Если спецоперация закончится в течение нескольких месяцев, и Россия снова начнет вписываться в окружающий мир, тогда нам останется одно – по максимуму поддерживать текущий уровень экономического развития и не тратить деньги на инвестиции.
- Словом, в худшем случае Россия вернется к той условной точке, когда использовались исключительно советские технологии, наработки, производственные мощности, когда страна еще не начала встраиваться в мировую экономику?
- Все намного сложнее. Скажем, «КАМАЗ» 1976 года сегодня кажется абсолютным архаизмом, но этот грузовик участвовал во всех стройках коммунизма, включая гидроэлектростанции на Енисее.
Не надо ждать, что скоро подвезут запчасти, не будет этого. Давайте постараемся поскорее наладить выпуск аля-советских «КАМАЗов», или, например, троллейбусов. Сегодня не получится обслуживать московские электробусы, ранее закупленные в Европе.
Откат на старые позиции должен быть четко заявлен. Прежде, чем раздавать какие-то кредиты, необходимо обозначить эту стратегическую рамку: чего нам ждать в ближайшие два года. Пока об этом вообще никто не говорит.
С другой стороны, нет никакого смысла воссоздавать шестую модель «Жигулей». Многие в России привыкли менять автомобиль каждые три года. Если эти люди обнаружат, что, кроме продукции отечественного автопрома, на рынке нет ничего, они не станут продавать свой условно трехлетний «Фольксваген» и покупать «Ладу». Едва ли обыватель проявит интерес к «Жигулям» образца 1978 года.
Поэтому, вероятно, есть смысл переориентировать весь «АвтоВАЗ» на производство нелицензионных запчастей к импортным автомобилям. Вместо поворотников для «Жигулей» делать поворотники для «Мерседеса» и «Фольксвагена». И тогда вам обеспечен практически неограниченный спрос.
Детали ломаются, их надо менять, и не важно, есть там знак «Мерседеса» или нет. Главное, чтобы поворотник подходил по размеру и работал.
- А как вы смотрите на ситуацию с офисной бумагой, которую без импортных отбеливателей не произведет ни один целлюлозно-бумажный комбинат (ЦБК)?
- Нужно объявить режим максимального благоприятствования для бизнесов, готовых создавать и поставлять необходимые компоненты. Допустим, на рынок выходит какая-нибудь компания из Рязани и говорит, что в силах произвести белый краситель. С ней заключается договор, после чего она на 5 лет освобождается от всяких налогов и проверок.
Это не уникальная технология, которую нельзя импортозаместить по определению. Речь не идет о полупроводниках, нужно наладить импортозамещение простых вещей, низких переделов.
У нас не производятся гвозди, заметила глава Совфеда Валентина Матвиенко, и такая проблема, действительно, есть. Импортозаместить гвозди, электрические лампочки, типографскую краску, фурнитуру для мебели, научиться качественно восстанавливать картриджи для принтеров – все эти задачи можно решить за год или два. Тут понадобятся максимальные налоговые льготы.
Если компания заключает с ЦБК договор на поставку белого красителя, который входит в список из многих тысяч позиций, приоритетных для импортозамещения, всё, никаких налогов. Думаю, это мотивирует многих. Что касается производства сложных вещей – компьютеров, автомобилей, оборудования мобильной связи - об этом мы должны, увы, забыть.
- А как быть с рынками сбыта, они ведь тоже стремительно исчезают? Бизнесу попросту некуда поставлять свою продукцию.
- Пока я вижу только два очевидных запрета во внешней торговле: США отказались от поставок нефти из России, а Евросоюз с 1 августа прекращает импорт металлопродукции и угля.
Никто нам не запрещает продавать калийные удобрения, пшеницу, в Европу мы по-прежнему поставляем нефть и газ, параллельно пытаясь искать новые рынки, типа Индии.
С нефтью нет особых проблем: при скидке в 30% заказчики находятся сами собой. Речь идет о том, чтобы, по сути, немного переструктурировать мировой рынок: мы откуда-то «выдавливаем» аравийскую нефть за счет дисконта, она «перетекает» в Европу, а сами занимаем пустующее место. При нормальном менеджменте это можно сделать за год.
С газом ситуация гораздо хуже, поскольку не получится его экспортировать иначе как по трубе. И у нас есть только Турция, Китай и больше никого.
СПГ (сжиженный природный газ - «МК») теперь не в счет: достичь увеличения объемов можно только на европейском оборудовании – и новые мощности должны были вводиться в основном в 2025-2029 годах. Теперь их не будет в принципе.
Но вообще мне кажется, что проблема рынков сбыта менее значима и сложна, чем то, что можно сделать внутри собственной экономики для ее спасения.
- Что скажете о проблемах с логистикой: крупнейшие перевозчики, контейнерные компании разорвали отношения с Россией? Все маршруты поставок приходится выстраивать заново.
- Все пути через Европу сейчас отрезаны. Они были основными, даже многие китайские товары шли к нам через Европу.
Понятно, что надо создавать какие-то альтернативные маршруты. Чисто политически единственным приемлемым вариантом является Турция. Анкара зависит от российских поставок газа на 50%, сейчас она становится для россиян главным туристическим направлением, плюс, очень важным поставщиком фруктов и овощей. Очевидно, что товарооборот с Турцией увеличится, и в этом плане она может стать некой точкой логистической пересборки.
В Турции могут быть созданы большие торговые хабы: местные фирмы будут заниматься, по сути, перекупкой. Повторю, большинство товаров под санкциями не находится. Цветы, комбикорма, продовольствие, вакцины для скота – все это может продаваться здесь. А дальше уже наши суда забирают эти товары из Турции. Правда, России это влетит в копеечку: нормальных транспортных судов большой грузоподъёмности у нее нет.
- По оценке Всемирного банка, Россия «уже погрузилась в глубокую рецессию» — ВВП в 2022 году упадет на 11,2%. Также ВБ прогнозирует сокращение инвестиций на 16,9%, экспорта — на 30,9%, импорта — на 35,2%.
Инфляция вырастет до 22%, а доля людей за чертой бедности — с 11% до 12,8%. Вы согласны с такими прогнозами?
-В начале марта я давал примерно те же цифры: инфляция - более 20%, ВВП – минус 10-12%, уровень жизни – минус 15%.
По поводу экспорта-импорта я ничего не говорил, здесь все сложно. Допустим, европейцы введут эмбарго или заявят о намерении ввести его с 1 января 2023 года. Тогда газ мы увидим по цене в $2 тысячи за тысячу кубометров, а нефть – за $160 за баррель. То есть даже если экспорт сократится на две трети, по стоимости он может превзойти прошлогодний уровень.
Импорт упадет – это факт, люди не будут покупать импортные вещи из-за дороговизны. Все остальное очень похоже на правду. ВВП может упасть и больше, поскольку буквально через месяц на первый план выйдет фактор непоставок, разрыва или усложнения торгово-логистических связей. Последствия будут очень плохие.
Даже если у вас есть деньги на нужный товар, вам его не продадут. Или же логистика окажется такой, что конечная цена вырастает вдвое – из-за разного рода промежуточных звеньев: растаможек, перебрасывания с одного транспортного хаба на другой, и так далее. Эти моменты будут нарастать как снежный ком – не зря правительство уже разрешило «параллельный», а по сути, «серый», импорт.
- Кто заместит продукцию ушедших из России западных производителей одежды и обуви?
- Западный рынок одежды устроен так, что многие сверхмодные вещи шьются в основном в Китае. А если не в Китае, то в Марокко, Тунисе, Бангладеш…
Думаю, произойдет следующее. Через несколько месяцев после того, как представители высокой и не очень моды уйдут, в России появится очень похожая одежда. По сути, это будет контрафакт, сделанный на тех же фабриках, но уже под другой маркой и поставками напрямую из условного Туниса.
Этот рынок настолько избыточен в мире, а производство настолько дешево, что никаких проблем я не вижу. Себестоимость любой шмотки, которая висит в московском бутике, не превышает 15-20%. Все остальное – это логистика, реклама, прибыль и прочее. Одежда, ширпотреб – это то, что с лихвой будет замещено. Вряд ли российскими компаниями, но другими импортерами точно.
- По словам главы ЦБ Набиуллиной, во втором-начале третьего квартала Россия войдет в период структурной трансформации, связанной с санкциями. Что значит «структурная трансформация»?
- Именно летом мы сполна ощутим разрыв со всей иностранной комплектующей базой, которая у нас была. Закроются все логистические и производственные «щели», иссякнут все запасы. По сути, тогда и возникнут железобетонные предпосылки для того, чтобы кардинальным образом менять структуру экономики и внешней торговли, создавать новые производства, ускоренно проводить импортозамещение. Однако никто не знает, как на эту трансформацию отреагирует сама экономика. Мы уперлись в стену, это факт.
- Верно ли предположение, что в целом уровень жизни людей упадет драматически?
- Ситуация будет сильно отличаться по разным группам.
Больше остальных пострадают самозанятые и бизнесмены. Условно говоря, если человек зарабатывал какие-то деньги за счет блогов в международных соцсетях, у него доходы обвалятся до нуля. Всякие копирайтеры, рекламщики, фрилансеры пойдут тихо лесом.
Весь второстепенный персонал компаний, который не был занят на основном производстве, будет сокращен. В сфере частного бизнеса упадет спрос и потребление услуг, в результате все подорожает, издержки увеличатся, прибыль уменьшится.
С другой стороны, пенсионеры, бюджетники, военные, все экономически неактивные граждане будут чувствовать себя вполне сносно. По крайней мере, в ближайшее время. С 1 апреля пенсии проиндексировали на 8,6%, а при потенциальной инфляции в 20-25%, я уверен, мы увидим в течение года еще одну-две подобные индексации.
