— 15 марта секретариат ВТО получил от 14 членов организации заявление о планах лишить Россию режима наибольшего благоприятствования в торговле. Речь идет о США, Великобритании, Евросоюзе, Молдавии, Канаде, Норвегии, Республике Корея, Японии, Албании, Австралии, Исландии, Новой Зеландии, Северной Македонии и Черногории. Можно ли считать вопрос об отмене РНБ решенным?
— Пока можно говорить только о Канаде и Японии, которые стали первыми ласточками. В самом начале марта правительство Канады издало указ об отмене РНБ в отношении товаров из России и Белоруссии. Это означает, что ввозимые в страну российские и белорусские товары будут облагаться импортной таможенной пошлиной в размере 35% вместо прежних нескольких процентов. До сих пор такую тарифную ставку Канада применяла лишь к Северной Корее. Впрочем, Канада располагается примерно на 50-м месте в списке торговых партнеров РФ, с долей в 0,3% в общем объеме нашей внешней торговли. Что касается европейцев, они пока не пошли на это. Надо понимать: все боятся создать прецедент, включая государства из числа «недружественных». Система построена на жестких правилах: РНБ — первый базовый принцип ВТО, утвержденный еще в 1947 году при подписании Генерального соглашения о тарифах и торговле (ГАТТ) — предшественника ВТО. Прежде всего члены ВТО чтят правила организации, которая создавалась очень долго и тяжело.
— Тем не менее заявители пошли еще дальше — поставили вопрос о приостановке членства России в ВТО и даже об исключении ее из организации. Насколько это возможно технически, и были ли в истории подобные прецеденты?
— Такой сценарий крайне сложно представить. Правила ВТО не допускают ни приостановки членства, ни тем более исключения из рядов. За все время существования как ВТО (с 1995 года), так и ГАТТ (с 1947-го) прецедентов не было. Кроме того, нет необходимой процедуры, механизма. Так что придется заниматься этим с чистого листа: думаю, потребуется как минимум два голосования, с туманными результатами. Более вероятен вариант с отзывом РНБ рядом стран. Впрочем, нельзя забывать о так называемой 21-й статье ГАТТ, которая оперирует понятием «существенные интересы безопасности» (essential security interests). Считается, что, если государство — член ВТО видит угрозу военного характера в свой адрес, она может использовать эту статью в отношении источника опасности. В таком случае происходит отзыв РНБ, что фактически означает введение торгово-экономических санкций. В 1982 году, во время знаменитого Фольклендского кризиса, Европейские сообщества (ЕС тогда еще не было), Канада и Австралия наложили торговые ограничения на импорт из Аргентины по неэкономическим (читай — политическим) соображениям. Сегодня отзыв у России РНБ с опорой на статью 21 полностью исключать нельзя — решение остается за странами, инициировавшими эту меру. Но повторю, речь пойдет об отдельных государствах, а не обо всех членах ВТО.
— А что дает сейчас России членство в ВТО, не является ли это пустой формальностью в условиях, когда торговые отношений между нашей страной и многими ее прежними партнерами свелись фактически к нулю?
— Действительно, многие в России не видят практической пользы в ее пребывании в рядах ВТО. Из числа тех стран, с которыми мы связаны торговыми отношениями, примерно половина присоединилась к санкциям, половина — нет. Однако в любом случае и те и другие будут руководствоваться в торговле нормами ВТО. Когда-то в России были сильны надежды, что ВТО даст стране больше, чем мы сейчас от нее имеем. В начале 2000-х мы были уверены, что начнем модернизацию, структурные реформы, которые позволят наладить производство готовых товаров. Членство в ВТО открывает доступ на конкурентные рынки, дает возможность продавать там готовую продукцию: автомобили, станки, минеральные удобрения, продукцию химической промышленности и сельского хозяйства, получая от этого выгоду. И вас никто не сможет дискриминировать, вы защищены.
А вот на рынке углеводородов ситуация иная: поставщиков не так много, и, чтобы там торговать, вовсе не обязательно быть членом ВТО.
— Так, может, нам самим сейчас имеет смысл «отсоединиться» от ВТО?
— Выйти по своей воле из организации — это значит выстрелить себе в ногу, наказать самих себя. Скажем, все члены Евразийского экономического сообщества состоят в рядах ВТО, кроме Белоруссии. Сегодня за основу импортного тарифа ЕАЭС взят импортный тариф России. Но если мы расстанемся с ВТО, то единый тариф ЕАЭС будет построен на основе более низкого казахстанского тарифа. Следовательно, уровень защиты нашего рынка снизится. И потом, абсолютно все современные торговые альянсы, такие как Транстихоокеанское партнерство (ТТП-11), строят свою деятельность на принципах ВТО. России не найти партнеров, которые играют по другим правилам, если только искать на Луне или на Марсе. Это как правила уличного движения: отменить их — значит разрешить автомобилям ездить в одном направлении одновременно по правой и левой стороне. Коллапс неминуем.
— Все же Россия — не Северная Корея, которая вообще никак не участвует в международном распределении товаров. Наша страна поставляет на мировые рынки нефть, газ, металлы, зерно, удобрения. Если ее полностью исключат из оборота мировой торговли, если Запад введет тотальное эмбарго на поставки российских энергоносителей (наихудший сценарий для РФ), какие риски это несет глобальной экономике?
— Поскольку мы поставляем за границу не только сырье, но и готовые товары, это предполагает наше участие в международной конкуренции. Россия в последние годы вышла на лидирующие позиции по продаже зерна. И здесь свою роль сыграли не только высокие урожаи, но и статус члена ВТО — как абсолютно необходимое условие успеха. Присутствуя на мировых рынках и играя по правилам ВТО, мы выдерживаем конкуренцию с другими странами. Что касается тотального эмбарго на поставки российских энергоносителей, то если подобное случится — пострадает вся глобальная экономика. Экономисты называют три основных вида последствий. Это, во-первых, «эффект перелива», когда последствия переходят на связанные с Россией страны и рынки. Во-вторых, «мультипликативный эффект» — из-за изъятия инвестиций из частного сектора, ухода инвесторов из нашей страны. Наконец, дополнительную эскалацию создают ответные меры России в отношении Запада. Сочетание этих эффектов создает беспрецедентные риски. В прошлом санкции применялись к таким странам, как Северная Корея, Сирия, Венесуэла, Мьянма, Белоруссия. С Ираном это уже потребовало большей осторожности. А вот в случае с Россией последствия будут уже намного серьезнее. В условиях глобализации нынешний санкционный режим крайне опасен для большинства стран мира. Мы видим, как быстро растут цены на топливо в Евросоюзе, как дорожают зерно, металлы, сама жизнь потребителей на Западе.
— Какой формат торговых отношений с другими странами (и с какими) сложится у России в обозримой перспективе, в условиях санкций?
— Мы постепенно пытаемся менять текущую конфигурацию торгового партнерства, но делать это довольно сложно. Евросоюз оставался главным торговым партнером России до последнего дня, целый ряд товарных позиций мы получали только оттуда, заменить их больше негде. В прошлом году его доля в нашем общем товарообороте составила 37%, или примерно €240 млрд. На Китай пришлось в лучшем случае $130–140 млрд, и он далеко не все может поставить. Нам не удастся быстро переориентироваться на альтернативных партнеров как в экспорте, так и в импорте. Не получится одномоментно перенаправить наши углеводородные поставки на Восток. Во-первых, нет соответствующих логистических возможностей. В Азию из России не проложены трубопроводы (в отличие от ситуации с Европой), значит, надо поставлять сжиженный газ, который мы производим не так активно, как США. Во-вторых, если партнеры увидят, что нам некуда деваться, то будут требовать дисконта. Индии мы собираемся продавать нефть на $30–35 ниже мировой цены за баррель. Принцип тут один: дружба дружбой, а деньги врозь. С импортом та же история: Азия не способна обеспечить нас всем тем набором товаров — высокотехнологичных или даже в области сельского хозяйства, которые мы получаем сейчас из Европы.
— Спикер Госдумы Володин предложил расширить список экспортных товаров, которые предполагается продавать за рубли — помимо газа. Пойдут ли на это торговые партнеры РФ, и нет ли здесь риска, что с нашей страной вообще никто не захочет торговать?
— В основном торговля в мире происходит за доллары и другую конвертируемую валюту, поэтому возможности продвинуть рубль в качестве средства для международных расчетов у нас ограничены. Рубль — неустойчивая валюта, вдобавок неконвертируемая.
— Возможна ли нормализация торгово-экономических отношений Москвы с членами ВТО без политического разрешения российско-украинского конфликта?
— Вряд ли. Евросоюз, Соединенные Штаты, Запад в целом не откажутся от своей санкционной стратегии. Воевать в XXI веке ни одна цивилизованная страна не собирается. Для западных политиков санкции — единственный способ воздействия на Россию. Есть риск, что нашей стране придется жить с ними десятилетиями. Можно вспомнить поправку Джексона-Вэника, которая просуществовала более 40 лет. Причем США не сняли ее даже тогда, когда само основание для ее введения исчезло, когда эмиграция евреев из Советского Союза в Израиль стала вполне свободной.
— 21 марта группа депутатов фракции «Справедливая Россия» внесла в Госдуму законопроект о денонсации протокола о присоединении России к ВТО. Какие у него перспективы?
— Речь идет о совершенно незрелой, непродуманной, неподготовленной инициативе. Ее авторы, видимо, не понимают, что Россия не может лишить себя тех преимуществ, которые дает членство в ВТО. А если выйдет, то окажется белой вороной в том же Евразийском экономическом союзе: остальные участники будут играть по правилам ВТО, а мы — нет. Кроме того, в отношениях с Китаем и Индией Россия попадет в абсолютно проигрышное положение. Эта инициатива корнями уходит в первую половину 2012 года, когда во время процесса ратификации пакета документов о присоединении к ВТО противники нашего членства дали последний решительный бой. Не далее как 7 апреля министр промышленности и торговли Денис Мантуров заявил, что вопрос выхода из ВТО не обсуждается. Невероятно, но факт: выходит, что позиция группы депутатов волей-неволей совпала с намерением тех «недружественных» государств, которые хотят исключить нас из организации.
ВТО зарекомендовала себя как институт, который в первую очередь руководствуется экономическими соображениями и твердыми правовыми нормами. Члены этого института придерживаются совместно выработанных правил в отношении друг друга. А вот если вы не состоите в организации, с вами могут обойтись как с изгоем. Так что добровольный отказ от членства в ВТО — это даже не глупость, а скорее поступок, не поддающийся какому-либо осмыслению.
