А в некоммерческом Центре экспертизы по вопросам Всемирной торговой организации (одно из подразделений Минэкономразвития) предложили использовать площадку ВТО для активного противодействия европейскому «зеленому» курсу. Там считают, что ряд связанных с ним инструментов сомнительны с точки зрения правил ВТО. К таким инструментам относится как раз трансграничный углеродный налог – пошлина на импортируемую продукцию с высоким «углеродным следом», например нефти, газа, металлов, цемента, удобрений. Для этой категории товаров будут установлены лимиты на выбросы парниковых газов, соответствующих нормам ЕС. Если они превышены, экспортеру придется платить налог. По подсчетам консалтинговой компании KPMG, это может обойтись российским поставщикам в $33 млрд в 2025–2030 годах.
Заметим, что в 2020 году Евросоюз закупил в России нефти, нефтепродуктов и природного газа на €60 млрд (63% в общем товарном импорте ЕС из нашей страны, €95,3 млрд), следует из данных Еврокомиссии, при том, что поставки сильно упали из-за пандемии и снижения цен на энергоносители.
Развитие «зеленой» экономики не должно сопровождаться созданием антиконкурентных условий, заметил Антон Силуанов. Министр финансов сослался на то, что Евросоюз давно проводит политику декарбонизации, а Россия «только сейчас начала этот процесс, и нужно определенное время для подготовки – двигаться нужно, но соразмерно возможностям и временным лагам».
В свою очередь, в Аналитическом центре при Правительстве РФ указали на одно важное обстоятельство, которое фактически развязывает европейцам руки. Дело в том, что в России (несмотря на все ее попытки не отставать от общемировой повестки низкоуглеродного развития) отсутствуют внятные стандарты учета выбросов парниковых газов. Это позволяет Брюсселю оценивать «углеродный след» российской экспортной продукции по верхней планке – в максимально возможном размере.
В вопросе углеродного налога отечественное экспертное сообщество разделилось на два лагеря: одна часть стоит на позиции президента РСПП Александра Шохина, другая поддерживает Анатолия Чубайса, экс-гендиректора Российской корпорации нанотехнологий, а ныне спецпредставителя президента, рассказывает профессор НИУ ВШЭ Алексей Портанский. Шохин – убежденный противник этого налога, Чубайс же настаивает на его неизбежности, напоминая о проблеме глобального потепления и парниковых выбросах, о необходимости сокращать добычу и использование сжигаемого сырья, наконец, об обязательствах Москвы в рамках Парижского соглашения по климату.
Согласно этому документу, Россия обязалась к 2030 году уменьшить эмиссию парниковых газов до 70% от уровня 1990 года. Сейчас процесс идет, но не за счет доброй воли нашей стороны, а за счет падения экономических показателей в результате коронакризиса. Все упирается в устаревшее оборудование, в технологическую и техническую отсталость отечественных предприятий, в острую необходимость их модернизации, рассказывает Портанский. По его словам, беспокойство Евросоюза вызывает именно то, что никто эту ситуацию менять не собирается.
Что касается Всемирной торговой организации, на которую сегодня многие уповают как на третейского судью, – она активно участвует в дискуссии с участием представителей ЕС и России. В ВТО исходят из того, что избыточных нетарифных ограничений быть не должно, а углеродный налог именно таковым и является. Разумеется, ни на какие открытые нарушения норм ВТО европейцы не пойдут. Но поскольку речь идет о защите окружающей среды и здоровья человека, аргументы Евросоюза также весьма серьезны. Хотя в самом ЕС звучат зачастую полярные мнения относительно углеродного налога и «зеленого» курса. Многие убеждены, что даже развитая экономика Западной Европы не готова полностью отказаться от ископаемых энергоносителей. Эти противоречия внутри ЕС Россия может использовать в своих интересах, резюмирует Портанский.
Вводить углеродный налог Евросоюз планирует не одномоментно, а постепенно, и российское Минэнерго предпринимает различные усилия, чтобы снизить последствия для нефтяной отрасли, отмечает руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев. По его словам, в стране вводятся отечественные нормы по выбросам, предприятия постепенно внедряют технологии, которые сокращают такие выбросы. Соответственно, через несколько лет в атмосферу будет попадать меньше углекислого газа, что снизит нагрузку на бизнес при углеродном налоге. Так что у России есть время и технологии, чтобы минимизировать для себя последствия ужесточения экологических норм в ЕС, полагает наш собеседник.
