С весны 2020 года, когда обрушились цены на нефть, Минфин последовательно продавал доллары, евро и фунты стерлингов. За это время он реализовал эквивалент 947 млрд рублей из валютных резервов, включая Фонд национального благосостояния (ФНБ). А с учетом дополнительных продаж валюты Банком России общая сумма достигла к декабрю $21 млрд (1,6 трлн рублей).
С одной стороны, эта политика привязана к бюджетному правилу. Государство покупает или продает валюту в зависимости от того, находится ли текущая цена российской нефти Urals выше или ниже базового значения в $43,2 за баррель, зафиксированного в бюджете. Свою роль играет также отклонение фактических объемов добычи и экспорта нефти и газа относительно изначальных прогнозных. Оно в прошлом году было существенным, поскольку Россия в соответствие со сделкой ОПЕК+ сократила добычу на 8,6% - до минимума за последние девять лет. Минфин потому и продавал валюту на рынке, что недополучал нефтегазовые доходы. Но в декабре цена экспортных партий Urals превысила $50 впервые с марта, а сегодня котировки достигли $56. Это позволит властям покупать валюту в размере 7,1 млрд рублей в день (всего на сумму в 106,3 млрд рублей), в период с 15 января по 4 февраля.
Вместе с тем, такие действия подрывают позиции рубля, поскольку увеличивают спрос на доллары и евро. На рынке воцаряется уже не покупатель валюты, а продавец, рассуждает инвестиционный менеджер «Открытие Брокер» Тимур Нигматуллин. По его словам, власти сознательно ослабляют рубль, используя стандартный довод: россияне должны жить при ценах на нефть на уровне $43 за баррель. То есть, даже если нефть подорожает до $100 и выше, курс рубля будет соответствовать котировкам в районе $43. Возобновление закупок иностранной валюты (и, соответственно, слабый рубль) однозначно выгодно крупным сырьевым компаниям: выручку они получают в долларах и евро, а платят налоги и зарплаты своим сотрудникам в рублях. А вот для домохозяйств, для рядовых потребителей это плохая новость: они могут купить меньше услуг и импортных товаров, таких, например, как турпутевки и айфоны, резюмирует Нигматуллин.
Понятно, что государство абсолютно не заинтересовано в укреплении рубля. При бюджетном дефиците и резко снизившемся объеме экспортных доходов ему нужен низкий курс, говорит доктор экономических наук Игорь Николаев. Больше рублей можно получить за меньшее количество нефтедолларов. Да, отчасти это делается и ради снижения волатильности, зависимости курса от колебаний нефтяных цен, но прежде всего – для решения бюджетных проблем. Самый простой и легкий путь наполнения госказны – не дать рублю «расправить плечи», отмечает Николаев. Ну а структурные реформы, без которых экономика и финансовая система страны не совершат качественный рывок в своем развитии, подождут.
Ответ на вопрос, идут ли власти сознательно на ослабление рубля, скорее, отрицательный, считает исполнительный директор Klopenko Group Дмитрий Иванов. На его взгляд, обстоятельства сейчас складываются таким образом, что Минфин вполне может возобновить скупку валюты для пополнения золотовалютных резервов. Государство уверено в определенной стабильности на рынке и возвращается к обычным процедурам. Сегодня нет необходимости продавать валюту, чтобы сглаживать колебания курса, как весной и далее в течение всего 2020 года. В условиях, когда цены на нефть находятся на приемлемых отметках, и есть надежда, что спрос постепенно восстановится, рубль с высокой долей вероятности будет стоить в первом квартале 73-75 в паре с долларом и 88-89 – в паре с евро.
Вместе с тем, стоит помнить, насколько изменился курс рубля за прошлый год – с 60 до 75 за доллар. Нынешний отказ от экстренных мер – это сигнал от властей, что 70-75 – это новая норма, с которой всем нам предстоит свыкнуться. На возврат к более крепкому рублю надеяться не приходится.
