Наиболее остро это проявилось в здравоохранении, реформирование и терминальная «оптимизация» которого дезорганизовали и разоружили его перед отнюдь не самым заразным и опасным (если верить международной статистике) заболеванием.
Но не менее острый, хотя и менее заметный кризис возник на фармацевтическом рынке, ставшем за треть века либеральных реформ одной из главных в России «точек прибыли».
В прошлом году его только оптовый оборот вырос на 10,4% и превысил 1,5 трлн руб. В этом году, подстегнутый страхом, дезорганизацией управления и падением рубля, он увеличится еще сильнее, - но надежность обеспечения лекарствами остается низкой.
Одна из ключевых проблем - пугающая каждого угроза приобретения поддельных лекарств. Как ранее сообщало сетевое издание Версия, по оценкам 2016 года, торговля контрафактными лекарствами приносит в 20 раз больше прибыли, чем наркоторговля. По данным полиции, фальшивой была каждая десятая таблетка, а Торгово-промышленная палата полагала подделкой до 60% лекарств. При этом Росздравнадзор уверял, что доля поддельных лекарств не превышает 1% рынка, но Ассоциация российских фармацевтических производителей уточнила: «менее 1%» - это ежегодно выявляемая доля обращающихся на рынке фальсификатов. Согласитесь, разница вопиет
Из 18.740 образцов лекарств, проверенных Росздравнадзором в 2018 году, требованиям к качеству соответствует 18.587 образцов – 99,2%. Казалось, вот он, успех, - но, скорее всего, этот титанический труд касается больше того, что «на свету», а не торговли по почте, Интернету и в удаленных населенных пунктах.
Даже выборочный контроль того же Росздравнадзора за лекарствами, изготовленными в аптеках, дал совершенно иной результат: из 426 образцов недоброкачественными оказались 136 – почти треть!
Таким образом, чем более убаюкивающими кажутся официальные заявления, тем жестче они контрастируют с реальностью. Так, в октябре этого года в Санкт-Петербурге была выявлена группа преступников, предположительно воровавшая закупаемые за счет бюджета дорогие лекарства от рака, и занимающаяся в последствии и их фальсификацией, - «они еще и просроченными торговали, перебивая даты», пишет Новая Газета. Но в официальные отчеты о некачественных лекарствах, в отличие от реального роста смертности эта деятельность, понятно, не вошла
При этом почти ежегодно, с неотвратимостью времен года, возникают проблемы с физической нехваткой самых, казалось бы, обычных лекарств. Так, в 2018 году в России не хватало инсулина даже тем, для кого его отсутствие означало смерть, а в 2019 в аптеках исчезал амиодарон, жизненно необходимый людям с хроническим нарушениям сердечного ритма
Коронавирус качественно усугубил накопленные проблемы, вызвав не только неконтролируемые скачки спроса на лекарства, но и изменения (вплоть до разрушения) привычных логистических цепочек, и проблемы с производством из-за локдаунов по всему миру. Перебои с лекарствами (начиная с простейшего парацетамола) начались сразу, уже в марте.
И, когда в июле в России была введена обязательная маркировка лекарств, захлебывающаяся в своих проблемах фармацевтическая отрасль получила «идеальную мишень». А ведь такая маркировка, обеляя рынок и выбивая с него «серые» схемы и контрафакт (массовая фальсификация дорогих онкологических лекарств стала невозможной именно из-за пилотного проекта по введению маркировки), подрывала жизненные интересы некоторых влиятельных субъектов рынка.
Ее эффективность доказана целым рядом других рынков: обуви, сигарет, парфюмерии, меховых изделий, фототехники, шин. В ее системе уже более 20 млрд. кодов, которыми пользуется около 300 тыс. фирм.
Введение маркировки выводит из «тени» целые отрасли. Наиболее известен рынок меховых изделий: эксперты оценивали его в 6 млрд руб., - ошибаясь, как показала практика, на порядок: реальная емкость составила 60 млрд.. Не меньший эффект возник на рынке обуви: он оценивался в 400 млн. пар, но с начала еще не закончившегося (и знаменательного резким падением оборотов) года маркировочные коды получил уже 1,3 млрд. пар!
На, казалось бы, вдоль и поперек изученный рынок табачных изделий маркировка «из ниоткуда» вывела сразу 10 неизвестных государству производителей – почти треть их числа, уже дав бюджету «сверхплановые» 54 млрд руб. (почти столько же, сколько хотят получить от нашумевшего повышения ставки подоходного налога на доходы свыше 5 млн руб. в год с 13 до 15%).
Конечно, не все отказавшиеся «на свету» бизнесмены рады этому, - в том числе в фармацевтике. Пилотный проект по маркировке лекарств начался почти 4 года назад, тенденции были ясны, - и, казалось, это время могло быть использовано фармацевтическими компаниями для подготовки к новой реальности. Но, похоже, они восприняли ее как неприятность, которая «сама рассосется», - а государство не предприняло необходимых мер.
Результатом стала авральная (хотя доля маркированных лекарств выросла до всего 10-15%) нагрузка и на компании, и на систему маркировки, апофеозом чего стал сбой 30 сентября, когда на фоне роста числа тестов на коронавирус (и, соответственно, роста числа поставленных диагнозов) началась ажиотажная скупка лекарств.
Правительство Мишустина отреагировало правильно, переведя систему маркировки в уведомительный режим и резко упростив все связанные с ней процессы для компаний, ликвидировав тем самым всякую зависимость между ней и скоростью поставок (не говоря о наличии) маркированных лекарств.
Оператор системы сделал маркировку лекарств бесплатной до февраля 2021 года, взяв обязательство оплачивать ее три месяца.
Эти согласованные шаги дали время для нормальной подготовки к введению централизованной системы, позволяющей эффективно защищать граждан России от поддельных лекарств и, соответственно, стоящей на страже их здоровья. Это особенно актуально именно сейчас: порожденная коронавирусом тревога (периодически срывающаяся в истерику) неизбежно порождает волны ажиотажа, крайне благоприятные для мошенников.
