Хорошо продаются только плохие новости — это едва ли не главный медийный закон. Правда, есть и такой: информация должна быть правдивой. Как совместить одно с другим?
Что вокруг кризис — не новость. Это, что называется, в целом, а что происходит в частности?
Возьмем бюджет. Минфин в лице федерального казначейства скупо, а от этого — особенно тревожно, сообщил: дефицит консолидированного бюджета в январе–июне 2020 года составил 849,818 миллиарда рублей. Для контраста: год назад в бюджете безраздельно царил профицит, составлявший на тот же момент времени 2,637 триллиона рублей. Итоговый же результат 2019 года: профицит 2,115 триллиона рублей. В 2018 году профицит был и вовсе 3,036 триллиона.
А теперь отряхнемся от триллионов и задумаемся над сравнением текущей бюджетной ситуации с недавним прошлым. В Минфине уверены, что здесь и думать не о чем: все на борьбу с прорвавшимся дефицитом! Но если снять минфиновские очки, мешающие увидеть, что помимо бюджета есть еще и собственно экономика, то никуда не деться от вывода, что для нее астрономические бюджетные профициты недавнего прошлого, которыми гордится Минфин, — это деньги, выведенные из оборота. То есть бессмысленные фискальные изъятия, тормозившие экономику, лишавшие ее ресурсов. И что с позиций макроэкономики хуже: сегодняшний дефицит бюджета или масштаб вчерашнего профицита — большой вопрос.
Контрастный бюджетный душ точно означает одно: в недавнем прошлом у правительства были все шансы проводить более активную или, скажем прямо, более осознанную политику. Она могла бы заключаться в том, чтобы еще два года назад началось движение по тем направлениям, которые после президентских выборов стали именоваться нацпроектами, которые теперь оказались законсервированными. Но и правительство, и Кремль предпочли остаться при профиците.
А что происходит сейчас? Правительство секвестрирует бюджет, то есть режет расходы. В принципе альтернативы нет, но сокращения расходов на образование и на здравоохранение можно было избежать. По очень простой причине: проблемы бюджета не стоит переоценивать.
Вот цифры, на которые обращает внимание Станислав Мурашов из Райффайзенбанка. Ключевые ненефтегазовые доходы, НДС и акцизы в последние месяцы показывали рост, несмотря на кризис. И лишь июль завершили «символическим» падением на 2% (а все ненефтегазовые доходы в целом упали лишь на 1% за семь месяцев, без учета сделки по Сбербанку). Поступления от НДС и акцизов с начала года вообще выросли на 5%.
О чем это говорит? Во-первых, о том, что, если оставить цены на нефть в стороне, бюджет гораздо здоровее экономики. Во-вторых, Россия, что бы ни говорили нефтяники, заинтересована в сохранении ОПЕК+. В-третьих, сами цены на нефть ведут себя в последнее время при всей своей взбалмошности относительно корректно.
Тому есть прекрасная иллюстрация. На информационном рынке немало любителей пугать окружающих предсказаниями катастроф на валютном рынке и «неминуемого» падения рубля. Эту «магию» развенчивает сухая статистика. В «страшном» августе рубль оказался в числе самых крепких валют из развивающихся стран, а за первую половину месяца укрепился по отношению к доллару на 2,1%.
И, наконец, в-четвертых, правительство задолжало усиление поддержки экономике. А эта поддержка могла бы выражаться как минимум в неприкосновенности бюджетных расходов на образование и здравоохранение.
