4,73 млн — это 6,3% от рабочей силы. В июне было 6,2%. За год же, относительно июля 2019 года, уровень безработицы, рассчитанный по методологии МОТ, вырос на 40,6%. Причем с марта, когда страну охватил пандемический кризис, — на 36%, или на 1,25 млн человек. Для поддержки уволенных граждан правительство довело максимальный размер пособия по безработице до уровня МРОТ (12 130 рублей), а минимальный — до 4,5 тысячи. В итоге люди стали массово регистрироваться в центрах занятости. В результате в июле количество официальных безработных достигло ошеломляющей для РФ цифры в 3,31 млн человек, увеличившись в 4,6 раза по сравнению с показателем годовой давности.
Да, сейчас режим самоизоляции снят, отрасли экономики в целом работают в прежнем режиме. Но пройдена ли самая острая фаза кризиса? И что ждет рынок труда в сентябре–ноябре в случае второй волны пандемии? В июне Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) обнародовал два сценария — плохой и совсем скверный. Согласно первому, базовому, повторный карантин придется на осень–зиму и обернется всплеском безработицы до 8–8,3% в 2021 году и 7–7,3% в 2022–2023 годах. Согласно второму, если пандемия затянется до I квартала 2022 года, масштаб безработицы в России расширится до «катастрофических» 10,5–10,7%.
В сентябре число обращений в службу занятости традиционно увеличивается, отмечает профессор Финансового университета при Правительстве РФ Александр Сафонов. По его словам, отчасти это связано с тем, что с окончанием лета и наступлением холодов многие безработные теряют возможность кормиться за счет личных огородов. Таким образом, официальная безработица наверняка вырастет, вопрос: насколько? Ко всему прочему в состояние банкротства рискуют попасть те компании, которые после весеннего локдауна не восстановились в полном объеме и у которых нет средств оплачивать взятые ранее кредиты. Соответственно, они тоже внесут свою лепту в общую ситуацию. Поскольку придется банкротиться, закрываться и прощаться с сотрудниками.
Впрочем, обнадеживает Сафонов, экономически активное население в России сократилось, и ряд отраслей испытывает острую нехватку рабочих рук. То есть риски уравновешиваются другими факторами. Кроме того, и у нас, и за рубежом пока исключают вероятность повторной остановки экономики: слишком уж высокую цену пришлось за это заплатить в предыдущие месяцы. На сей раз эпидемиологическая проблема не перетечет в хозяйственную, решать ее будут более щадящими, проверенными мерами, такими как вакцинация граждан, соблюдение социальной дистанции, использование средств индивидуальной защиты.
Замирание экономической жизни и скрытая безработица в размере 8–11 млн человек — вот что ждет Россию в обозримой перспективе, рассуждает управляющий партнер компании «Management Development Group Inc» Дмитрий Потапенко. По его словам, закончился адаптивный период, многие вышли из карантина и осознали, что работы нет, даже если формально сохранилось место. Этот посттравматический синдром может быть усугублен введением осенью новых ограничительных мер.
Доктор экономических наук из ВШЭ Сергей Смирнов, со своей стороны, считает, что если в сентябре-октябре ситуация с пандемией не обострится и с учетом того, что бизнес потихоньку «оттаивает», осенний всплеск безработицы в целом по России маловероятен. Напротив, потребность в рабочей силе будет только расти: предприятиям нужно залатывать дыры, возникшие из-за простоя в апреле–мае. Вместе с тем существует риск, что в условиях низких доходов часть безработных, особенно предпенсионного возраста, уже не вернется на рынок труда. Этим людям проще получать пособие в максимальном размере и дожидаться пенсии.
Каких-то радикальных сдвигов в сфере занятости не ожидает и член Совета конфедерации труда России Павел Кудюкин. По его словам, если осенью удастся избежать нового локдауна, безработица будет либо стагнировать, либо незначительно сокращаться.
