Тема возврата офшорных денег в страну стала особенно актуальной на фоне коронакризиса. О необходимости пересмотра ставок налога при выплате дивидендов и процентов в офшорные юрисдикции заявил президент Владимир Путин в обращении к населению 25 марта 2020 года. По его указанию правительство предложило Кипру, Люксембургу, Нидерландам и Мальте изменить торговые соглашения по избежанию двойного налогообложения. Во многом эта работа уже проделана, и в настоящее время переход на примерно такие же условия рассматривают Гонконг и Швейцария.
В первую очередь речь идет о налоге на дивиденды и проценты за предоставленные кредиты. По российскому законодательству ставка на подобные доходы не должна быть ниже 15–20%. До последнего времени при регистрации финансового центра компании на зарубежных территориях, где действуют фискальные льготы, большинство контрагентов предоставляли россиянам возможность снижать аналогичные выплаты до 5%, а иногда даже до 0%. Новые условия, предлагаемые российским Минфином, повышают эту ставку до 15%.
Международные офшорные «гавани» для российского бизнеса или уже захлопнулись, или вот-вот захлопнутся.
От Древней Эллады до наших дней
Между тем история офшоров практически столь же древняя, как и история самого бизнеса. Экономить на фискальных выплатах государству прижимистые торговцы начали еще за тысячу лет до нашей эры. Одними из первых это стали делать финикийские купцы, которые после введения Древней Грецией повышенных налогов на пшеницу предпочли ввозить зерно через прибрежные острова, не подчиняющиеся законам Эллады. Местная элита, в руках которой была сосредоточена власть, охотно шла на сделки с предпринимателями, поскольку сама испытывала недостаток во внутренних ресурсах для поддержки собственного процветания. Эти острова пользовались географической близостью к промышленно развитым державам и превратили иностранные инвестиции в главный источник пополнения казны. Подобные методы практиковались и в дальнейшем: в Средневековье европейские поставщики перепродавали свои товары через Фландрию, торговые взимания которой, в сравнении с юрисдикцией Британии, казались практически грошовыми. Аналогичные схемы вплоть до середины XIX века использовали североамериканские торговцы, уходившие от налогового бремени Лондона через Латинскую Америку.
В России история распространения офшорного бизнеса отсчитывается с конца 1991 года, когда была отменена государственная монополия на внешнеэкономическую деятельность. Частные предприниматели получили возможность проводить экспортно-импортные сделки без специальной регистрации. В итоге с 1994 по 2018 год сумма выведенных через офшоры из России капиталов, по подсчетам Bloomberg Economics, превысила $1 трлн. А согласно оценкам Национального бюро экономических исследований США, объем неучтенных богатств, накопленных нашими соотечественниками, благодаря офшорным схемам достигал не менее 200% национального дохода страны. Фактически большинство обеспеченных россиян в этот период времени одну половину своих денег хранило на внутренних депозитах, а другую предпочитало держать в офшорах. Пики бегства капиталов приходились на финансовые и политические кризисы: в 2008 году из нашей страны было выведено около $135 млрд, а в 2014-м, после введения международных санкций, их сумма достигла отметки в $155 млрд.
Перед финансовыми властями страны в полный рост встал вопрос: как удержать полученные бизнесом деньги внутри страны, чтобы они работали на благо национальной экономики, а не висели мертвым грузом на зарубежных счетах отечественных предпринимателей, многие из которых либо уже свернули, либо готовы были свернуть свои дела в России. Ответ был таков: открыть собственные офшорные зоны на территории России.
Крушение налоговой «гавани»
Использовать возможности зон льготного налогообложения с переменным успехом наша страна пыталась еще с середины 1990-х годов. Изначально попытки были основаны на специальных соглашениях с деловыми кругами: в обмен на сокращение налоговых выплат в бюджеты российских регионов с 24% до 18% бизнесмены давали слово активно инвестировать в местную экономику. Самую большую известность в качестве налоговых раев получили тогда Чукотка, через которую практиковал свое делопроизводство экс-владелец «Сибнефти» Роман Абрамович, а также Калмыкия и Мордовия, льготными фискальными системами которой пользовался ЮКОС Михаила Ходорковского. Кстати, именно использование последних двух регионов для схем экономии на фискальных выплатах впоследствии было оспорено государством, что привело к уходу с рынка некогда самой крупной частной нефтяной компании России.
Искоренить недостатки системы чиновники попытались путем внедрения закона «Об особых экономических зонах», утвержденного в 2005 году. Согласно этому документу механизм внутренних офшоров претерпел радикальные изменения — большинство ранее существовавших территорий льготного налогообложения были упразднены, а управление оставшимися «гаванями» передали Федеральному агентству по управлению особыми экономическими зонами (ОЭЗ), которое просуществовало до 2009 года, а потом было упразднено в связи с передачей его полномочий Минэкономразвития.
Очевидно, что внутренние офшоры не смогли предоставить отечественным бизнесменам тех возможностей, которые давали зарубежные налоговые раи. В сентябре 2016 года правительство прекратило деятельность восьми особых российских экономических зон в связи с их «неэффективным функционированием». «В течение трех лет с даты создания ОЭЗ не заключено ни одного соглашения о ведении деятельности и резидентами которых в течение трех лет подряд не ведется соответствующая деятельность», — говорится в постановлении кабинета министров.
Капитал спасается бегством
В последние годы международным налоговым «гаваням» приходится не сладко. Финансовый мир буквально объявил им войну. На фоне часто повторяющихся кризисов и повсеместного падения доходов не только развивающиеся экономики, типа российской, но и вполне развитые стремятся вернуть выведенные в офшоры капиталы назад, под свою юрисдикцию. Масштабный план борьбы с размыванием налоговой базы и выводом доходов в 2012 году одобрили участники G20. В свою очередь, африканские государства намерены ужесточить налоговые соглашения с островом Маврикий, который сохраняет статус главного налогового курорта для Черного континента.
Тут надо оговориться, что, в принципе, уплата налогов по офшорным схемам в финансовом мире не считается мошенничеством. Посудите сами: предприятие работает в одной стране, а его основные акционеры являются иностранцами. Теоретически владельцам производства приходится уплачивать налоги, в частности НДФЛ, как внутри государства, где расположен их завод, так и на своей родине, где они непосредственно зарегистрированы. Для исключения двойного налогообложения бизнесмены по сей день пользуются офшорными зонами — небольшими, чаще всего островными государствами, которые, как и во времена Древней Греции, не обладают собственными промышленными активами, зато способны предоставить комфортную налоговую юрисдикцию.
Кипр до последнего момента являлся излюбленной территорией для подобных сделок российского бизнеса. Только за последнее десятилетие посредством налоговой юрисдикции этого островного государства из России было выведено не менее $300 млрд, из которых в нашу страну вернулось в виде инвестиций всего $64 млрд. Отсюда естественное желание России переподписать соглашение о двойном налогообложении с Кипром на новых, более выгодных для нашей страны условиях. Не сразу и не без проблем и разногласий, но в конце концов эти усилия российской стороны увенчались успехом. И теперь Минфин РФ рассчитывает, что новое налоговое соглашение, подписанное в начале августа, будет приносить в казну по 150 млрд рублей ежегодно.
«Финансовый мир становится с каждым годом все более прозрачным и открытым. Банковские процедуры становятся все более требовательными. Это глобальный тренд, — отмечает управляющий директор по работе с состоятельными клиентами БКС Андрей Ревенко. — Возможностей что-то скрыть или утаить становится все меньше. На мой взгляд, это хорошо понимают крупные бизнесмены».
Как бы то ни было, российскому бизнесу, в том числе и крупному, приходится приспосабливаться к новым реалиям взаимодействия с международными налоговыми «гаванями». Ведь после того, как Москва разорвала договор о двойном налогообложении с Кипром, она собирается обнулить аналогичные соглашения с Гонконгом и Швейцарией. Мальта и Люксембург обещают согласовать отказ от ранее предоставляемых российским компаниям налоговых льгот до конца лета: если ранее все эти страны взимали с россиян, использующих местные территории для своей резиденции, всего 5% налогов (например, на выплату дивидендов), то теперь их будут взимать по полной ставке в 15%. Примерно такие же требования Москва предъявила Нидерландам, юрисдикция которых пока позволяет зарубежным компаниям экономить на национальных фискальных сборах.
Впрочем, впадать по этому поводу в эйфорию пока что явно неуместно. Статистика Центробанка безжалостно фиксирует тот факт, что бегство капиталов из страны, в том числе через офшорные зоны, нарастает. В первом полугодии 2020-го он вырос почти на четверть по сравнению с аналогичным периодом прошлого года — с $23 до $29 млрд. Кстати, бегство капитала влияет не только на замедление и без того стагнирующей отечественной экономики из-за недостатка инвестиций, но и работает на ослабление рубля, от чего страдают уже обычные граждане.
Острова мечты
«Закрыв» Кипр и Мальту, российские финансовые власти пытаются преуспеть в разработке собственных офшорных территорий. В настоящее время основные специальные административные районы сформированы на островах Русский во Владивостоке и Октябрьский в Калининграде. Во многом они идентичны своим зарубежным офшорным собратьям — производственной деятельности практически не ведут (на Октябрьском специально к чемпионату мира по футболу 2018 года построен стадион «Калининград», но футбольные матчи на нем из-за пандемии коронавируса не проводятся), а население не превышает 5 тыс. человек. Однако зарегистрировавшим здесь свой бизнес компаниям государство готово разрешить переводить прибыль за рубеж с минимальной налоговой ставкой в 5%. Соответствующие законопроекты чиновники намерены подготовить к сентябрю 2020 года и принять в первой половине 2021 года. Вступить в силу льготы должны с 2022 года.
Привлекут ли такие условия российских бизнесменов, привыкших вести дела через зарубежные «раи»? Эксперты в этом сомневаются.
«Наши бизнесмены не горят желанием оставлять свои деньги в России. Скорее всего, это связано с боязнью быть уличенными в сомнительных операциях, — считает преподаватель кафедры «Банковское дело» университета «Синергия» Антон Рогачевский. — Предприниматели, привыкшие уходить от налогов, продолжат это делать и в будущем, невзирая на изменения в законодательстве».
По его словам, большинство мировых экспортных компаний уже давно составили собственный перечень стран, где находятся специальные экономические зоны, которыми можно воспользоваться для экономии на фискальных взысканиях. По всему миру, по данным Федеральной налоговой службы РФ, насчитывается не менее 40 территорий, где применяется режим специального налогообложения. Самыми популярными офшорами у российского бизнеса остаются Каймановы острова, остров Мэн, Нормандские острова, княжество Монако.
«Несомненно, что после разрыва договоров с Кипром и угрозой аннулирования договоров с Гонконгом и Швейцарией русский бизнес будет искать новые возможности для снижения налоговых выплат и сохранения собственности. Другими словами, богатые россияне чаще будут менять налоговое резидентство. Регулирующие органы России, скорее всего, отреагируют на это усилением надзора со стороны налоговых ведомств. Под раздачу могут попасть представители малого и среднего бизнеса, которым придется менять структуру капитала своих компаний. Хуже всего то, что возможным рычагом давления может послужить введение государством санкций и отмена налоговых льгот для такого бизнеса», — предупреждает Рогачевский.
Но сути дела это не изменит. Рыба ищет, где глубже, человек — где лучше, а бизнесмен — где дешевле. Оптимизация налоговых выплат считается одним из главных инструментов по наполнению доходной части любой компании. И отечественных предпринимателей нельзя считать исключением. «Рынок «серого» капитала, несмотря на усилия государства по сохранению финансов внутри страны, не исчезнет. Если не Кипр и не европейские страны, то такой тихой «гаванью» с благоприятным налоговым режимом будут Британские Виргинские острова. Это принесет желаемый результат, ведь банановые республики являются идеальной площадкой для оптимизации доходов налоговых «уклонистов»», — отмечает замглавы ИАЦ «Альпари» Наталья Мильчакова.
Главное, полагают опрошенные «МК» эксперты, чтобы в борьбе с устоявшимися налоговыми «гаванями», Россия, озабоченная созданием собственных офшорных территорий, постепенно сама не превратилась в налоговый рай для иностранных иждивенцев.
