В своей предвыборной программе Лукашенко заявлял, что планирует обойтись без «шоковой терапии». «Нельзя допустить слома системы и забрать у людей годы стабильной и счастливой жизни», — говорил он, предлагая взять хороший пример с советских времен, когда были жесткий план и железобетонная дисциплина. По прогнозу Лукашенко, уже со следующего года экономика должна расти на 3–4%, а средняя зарплата за пятилетку увеличится вдвое.
Ну а пока особо хвастаться нечем: ВВП за январь–июнь 2020 года снизился на 1,7% по сравнению с показателем за тот же период 2019-го, а курс национальной валюты (белорусского рубля) ослаб с начала года по отношению к доллару на 19%. Понятно, что свою роль в этой истории сыграл коронакризис, но дело далеко не только в нем. Как метко выразился Дмитрий Потапенко, управляющий партнер компании Management Development Group Inc, белорусская экономика — это миф, на самом деле ее не существует, поскольку вся она завязана на транзит российской нефти и газа. Экономика — это когда ты производишь конкурентоспособный товар, который на внешних рынках приобретают не под воздействием административного ресурса, а благодаря потребительским свойствам и выгодной цене. В случае с Белоруссией этого нет, за редким исключением.
Белорусская национальная модель очень проста — иждивенчество. Республика сидит на шее у России, куда в огромных объемах идут ее молоко и мясо, а также техника, которую больше никто в мире не покупает, — «МАЗы», «БелАЗы», тракторы, станки. Каждый год в ее товарообороте с нашей страной образуется отрицательное сальдо на $6–7 млрд, поскольку товаров из РФ импортируется больше — энергоносители, черные металлы, запчасти, рассказывает зам. декана факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Андрей Суздальцев. При этом Минск, требуя максимально открыть для себя российский рынок и получая наше сырье по минимальным ценам, всячески — за счет множества таможенных ограничений и тарифов — перекрывает кислород российской продукции. И так себя ведет член Союзного государства! В Европу Белоруссия поставляет в основном нефтепродукты (переработанные из российской нефти и потому сверхдешевые) и калийные удобрения.
Лукашенко ориентируется на разного рода дотации, преференции и субсидии, по сути, заменившие ему экономическую интеграцию с РФ. На 1 января 2020 года их общая сумма составила $133 млрд. По данным МВФ, за последние десять лет Минск получал поддержку извне в размере $10 млрд в год. Всего внешний государственный долг Белоруссии составляет порядка $17 млрд — это примерно 30% годового ВВП. Свой внешний долг страна погашает, постоянно беря кредиты за рубежом, причем на долю России приходится более 50%, МВФ — около 25%, Китая — 12%.
Что касается присутствия государства в экономике, то это настоящий «заповедник социализма». На предприятия, которые прямо или косвенно контролируют власти, приходится до 70% занятости и до 75% ВВП. Никакой приватизации не может быть по определению, поскольку «клан Лукашенко» подмял под себя страну, везде расставлены свои люди, говорит Суздальцев. Заводы, вышедшие из советской эпохи, разваливаются, их модернизация не проводится. Республика превращена в огромную олигархическую госкорпорацию, где главный олигарх — президент. У него 17 дворцов-резиденций, собственный гарем, авиапарк, виллы за границей, миллиарды долларов в иностранных банках. Крупный бизнес крышуется лично им. На этом фоне основная масса населения живет скудно ($200 в месяц считается хорошей зарплатой), занимается натуральным хозяйством, выращивает на своих участках картошку. В условиях такой азиатчины, резюмирует Суздальцев, никто на Западе не спешит инвестировать в Белоруссию, предоставлять ей технологии.
«В случае разрыва отношений между Минском и Москвой белорусская экономика самоликвидируется в течение полугода, — уверен профессор Финансового университета при Правительстве РФ Алексей Зубец. — Белоруссия держится только благодаря подпоркам в виде российского рынка (для ее машиностроения и сельского хозяйства) и сырья (для нефтеперерабатывающей отрасли)».
По словам собеседника «МК», в республике нет олигархов в классическом понимании, но есть богатые предприниматели, связанные с Лукашенко эффективными и дружескими отношениями. На роль олигарха претендует скорее сам президент: он контролирует бизнесы напрямую и через своих друзей, а также через аппарат своей администрации. Так, отмечает Зубец, два крупных предприятия, которым предоставлена квота на вылов рыбы в Балтийском и Баренцевом морях, принадлежат людям из администрации. А вот весь мелкий и средний бизнес находится в частной собственности и очень активен. Ему дают работать, если он платит налоги, создает рабочие места и какую-то экспортную ценность.
В последние годы драйвером белорусской экономики выступает сфера IT, в частности Парк высоких технологий в Минске, говорит старший аналитик «Альпари Евразия» Вадим Иосуб. Однако одной ее не хватает для устойчивого роста. Все промышленные гиганты — это госсобственность, причем хронически убыточная. Что касается сельхозугодий, они выделяются в наследуемое пожизненное пользование юридическим лицам. И это не частная собственность. Местные исполнительные органы власти нередко диктуют фермерам, что им выращивать и кому и по какой цене продавать продукцию.
