Что ж, смотрим: по Росстату, в январе–марте реальные располагаемые доходы россиян снизились на 0,2%, а номинальные (без учета инфляции и покупательной способности денег) — выросли на 3,3%. В апреле, с началом действия ограничительных мер из-за распространения COVID-19, реальные зарплаты сократились на 2% к апрелю прошлого года. Но официальных цифр по доходам за апрель–июнь пока нет: Росстат собирается их представить лишь 17 июля. Может, не стоило Минэкономразвития апеллировать к статистике за совсем другой временной отрезок, когда дела в экономике были очевидно получше? Кстати, МЭР указывает также на данные ФНС и Банка России, согласно которым в мае потребительский спрос несколько оживился. А значит, делают вывод чиновники, с доходами у нас все в порядке.
Между тем на фоне реального положения вещей эта логическая цепочка рассыпается. Конечно, чтобы оценить динамику реальных доходов в период коронакризиса, нужна самая свежая информация, отмечает директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. По его оценке, в марте макроэкономические показатели в целом были неплохие, влияние пандемии ощутили только отдельные отрасли, в частности, авиаперевозки и туризм. Провал пришелся на апрель и май. В марте многие работодатели успели выплатить работникам зарплату в полной мере, в апреле это уже стало затруднительно, а в мае — зачастую невозможно. Понятно, что доходы просели существенно. Вдобавок, рассуждает Николаев, официальная статистика никак не отражает картину с миллионами самозанятых, наиболее пострадавших от кризиса: парикмахеров, репетиторов, сантехников-частников — словом, всех тех, кого коронастихия выбросила за борт рынка труда.
Опровергая данные о резком падении доходов населения, Минэкономразвития указывает на майское оживление потребительского спроса. Но доходы граждан и спрос — разные вещи, рассуждает первый вице-президент «Опоры России» Павел Сигал. Во-первых, в период пандемии потребительская активность увеличилась за счет покупок продуктов длительного хранения и средств индивидуальной защиты — масок, перчаток, санитайзеров. Во-вторых, спрос может расти не только за счет зарплат, но и благодаря кредитам. А вообще, по итогам самых разных соцопросов, о падении доходов заявили более 40% граждан. Поскольку неопределенность остается, люди будут и дальше вполне осознанно снижать затраты на товары не первой необходимости — одежду, обувь, косметику.
В мае объем розничной торговли сократился на 19,2% к маю прошлого года, объем платных услуг рухнул сразу на 39,5%. Эти цифры приводит председатель правления КПК «Обновление» Михаил Дорофеев. Потребительские настроения, отмечает он, спикировали к значениям первого квартала 2016 года, когда страна только начала отходить от рецессии. Осознавая риск второй волны пандемии, люди пытаются свести необязательные расходы к минимуму или полностью от них отказаться. Это может касаться таких товаров, как бытовая техника, электроника, автомобили, а также трат на развлечения и посещение ресторанов. Что касается реальных располагаемых доходов, то их падение в той или иной степени уже материализовалось для многих. По итогам года этот показатель может составить от минус 8,2% до минус 12,1%, считают в институте «Центр развития» НИУ ВШЭ.
В стране сейчас более 10 млн безработных, еще несколько миллионов либо вынуждены были подписать заявления об отпуске за свой счет, либо выживать на пособия, либо получать кредитный МРОТ, говорит эксперт Академии управления финансами и инвестициями Алексей Кричевский. Так что вполне логично, что населению пришлось резко сокращать траты даже на базовые потребности. Да и приобрести что-то в магазинах помимо еды и товаров первой необходимости не представлялось возможным, только если заказывать онлайн. А данные Росстата по зарплате за первый квартал ни о чем не говорят: рост номинальной зарплаты можно «нарисовать» хоть на 30%, но в карманах от этого денег не прибавится.
