Можно сорвать голос, споря о том, висит ли над Россией нефтяное проклятье. Можно, наоборот, объявить наше богатство углеводородами спасением. Или признать все эти разговоры не более чем прикрытием для неповоротливо-неэффективной экономической политики. Но одно пора признать: пресловутая «нефтяная игла» уже пронзила правительство. В том смысле, что оно не просто не ведет активных и решительных действий по формированию нового экспортного потенциала России, но, наоборот, потворствует отечественным нефтяным королям. Именно этот месседж — главное в интервью замминистра финансов Алексея Сазанова, которое на днях опубликовало агентство Reuters.
Вот красноречивые цифры. В 2020 году российский федеральный бюджет из-за падения цен на нефть не получит, по оценке Сазанова, 1,5–2 триллиона рублей, с января по июнь потери уже составили 700 млрд. Сазанов при этом ни слова не говорит о том, что «ценовые» потери 2020 года частично рукотворны. Потому что мартовская нефтяная катастрофа — следствие краха соглашения ОПЕК+, а оно на месяц развалилось не без прямого участия России, отказавшейся на сессии ОПЕК+, проходившей в самом начале марта, идти на дальнейшее сокращение добычи. Ту позицию, дорого стоившую российскому бюджету, формировали нефтяники.
Сазанов концентрируется на другом — на законодательном введении на пять «экспериментальных» лет, начиная с 2019 года, на специально отобранных «новых и выработанных месторождениях» налога на добавленный доход (НДД) вместо налога на добычу природных ископаемых (НДПИ) «для повышения рентабельности разработки и притока инвестиций». В 2019 году эксперимент обошелся бюджету в 213 млрд рублей.
Как именно они утекли? НДД взимается не с объема добытой нефти, как НДПИ, а с дохода от продажи сырья за вычетом предельных расходов на добычу и транспортировку. Другими словами, при падении цен на нефть он оборачивается для бюджета дополнительными потерями. Так что «налоговый маневр» случился очень вовремя.
213 млрд, конечно, не 2 трлн, но примерно столько уже в кризисном 2020 году было потрачено за первое полугодие на поддержку малого и среднего предпринимательства. В 2019 году, с учетом громадного профицита, эти средства для бюджета были далеко не критичными. Вопрос в другом: почему они достались далеко не бедствовавшим нефтяникам, а не пошли, например, на борьбу с бедностью или на развитие здравоохранения?
Сазанов так вопрос не ставит, но вспоминает классическую фразу: «Богатые богатеют, бедные беднеют», которой иллюстрирует «налоговый маневр»: «Условно можно сказать, что у каждого гражданина России забрали по 1400 рублей, эти деньги не получил бюджет, из которого финансируются все расходы государства».
Сазанов указывает и куда пошли эти деньги: «В 2017 году, когда мы обсуждали НДД, нам говорили: это очень правильный режим, вырастут инвестиции. Мы ввели его на 10% добычи, но инвестиции не увеличились ни на рубль. У ТОП-5 нефтяных компаний абсолютно никак не изменились инвестиции, разница — ноль. А вот дивиденды за это время выросли в два раза».
Интервью получилось неожиданным по нынешним временам. Во-первых, надо отдать Алексею Сазанову должное — он редкий российский чиновник высокого ранга, который не боится публично признавать ошибки. Он так и говорит: «Лично для меня это самая большая ошибка за все время работы в Минфине… обвели вокруг пальца». Во-вторых, описанная им ситуация — прекрасная иллюстрация того, что на самом деле представляют собой приоритеты проводимой экономической политики. Наши интересы в них, увы, не учтены.
