В апреле состоялся очередной саммит глав ЕАЭС, в рамках которого стороны должны были принять стратегию развития организации до 2025 года. Однако за последние несколько лет противоречий между участниками Евразийского союза накопилось столько, что рассмотрение
документа отложили «на потом». Президент России Владимир Путин заявил, что единый рынок энергоресурсов в рамках ЕАЭС возможен только в том случае, если страны создадут единые бюджет и налоговую базу. Фактически, надежды Белоруссии и Армении пошли прахом, так как никто из них не готов поступиться суверенитетом в обмен на низкие цены на газ. Отказался от предлагаемой Москвой интеграции и Казахстан, чей президент Касым-Жомарт Токаев сказал, что его не устраивает унификация гуманитарной политики.
Без единого энергорынка ЕАЭС не актуален
Переговоры были призваны дать старт переходу отношений в ЕАЭС на принципиально новый уровень, но вместо этого поставили вопрос об актуальности союза и его перспективах. Тот же Минск последние 2 года находится в остром конфликте с Москвой из-за цен на энергоресурсы и так называемой «31-й дорожной карты», которая якобы предполагает запуск процесса слияния Белоруссии и России в единое Союзное государство. Теперь же этот противостояние перенесли на площадку ЕАЭС. Белорусский политолог Алексей Дзермант объяснил «МК», чего Минск ждет от России.
«Для Белоруссии принципиальным вопросом был вопрос цены на газ, выход на общий рынок энергоресурсов к 2025 году и так далее. Эту позицию разделяет Армения, которая находится впохожей ситуации. Но никакого прогресса добиться не удалось. Кроме того, отложили принятие «Стратегии развития до 2025 года». Минск принимал активное участие в ее разработке, поэтому можно сказать, что белорусскую точку зрения не учли. Что касается вопроса энергоресурсов, то Минск хотел бы платить за газ и нефть меньше, чем все остальные партнеры России. Но Москва, напротив, стремится как можно больше заработать.
Соответственно, нужно найти компромисс. Минску низкие цены нужно для того, чтобы его продукция оставалась конкурентноспособной, в том числе, на евразийском рынке. Скорее всего, к 2025 году мы все-таки придем к единому рынку энергоресурсов, но придется потратить много времени на споры и выяснения отношений. В конце концов, без единого энергетического рынка для Минска теряется смысл участия в ЕАЭС»
По мнению еще одного белорусского политолога Александра Шпаковского, в самом начале пандемии, казалось, что Евросоюз едва ли может пережить коронавирус, но рыхлая конфедерация все-таки выстояла, проделав работу над ошибками. По мнению Шпаковского, по похожему пути должен пройти ЕАЭС, но пока получается не очень хорошо:
«Нужно признать, что в условиях пандемии коронавирусной инфекции все существующие интеграционные союзы продемонстрировали определенную разобщенность вместо ожидаемой солидарности, и ЕАЭС не стал исключением. Односторонние решения о закрытии государственных границ, которые принимались в обход Евразийской Комиссии, отсутствие должной координации и взаимопомощи при эвакуации граждан с территории зарубежных стран, препятствия транзиту – все эти негативные прецеденты, к сожалению, имели место быть.
Вместе с тем, государства - члены Евразийского Союза не допустили столь вопиющих случаев, как в ЕС, когда страны –партнеры в прямом смысле перехватывали друг у друга медицинские грузы, безапелляционно отказывали в помощи и т.д. Глядя на ЕС в марте 2020 года, вообще складывалось впечатление, что национальные правительства только и ждали удобного момента, чтобы «послать» Брюссель на все четыре стороны. Однако необходимо подчеркнуть, что после определенного периода хаоса Еврокомиссия все же сумела собраться и выдвинуть целый ряд инвестиционных пакетов для стран –участниц ЕС и партнеров Евросоюза, направленных на борьбу с коронавирусом и преодоление экономических последствий пандемии. Увы, Евразийский Союз, который демонстрировал большую степень внутренней сплоченности, чем ЕС, пока не имеет аналогичных программ, хотя подобные вопросы обсуждались лидерами стран ЕАЭС на недавнем совещании Высшего Экономического Совета, прошедшем в формате видеоконференции. Представляется важным, чтобы нынешние обстоятельства, связанные с «коронакризисом», были в полной мере учтены в Стратегии развития ЕАЭС до 2025 года.
В этой же связи важно форсировать работу по углублению экономической интеграции, особенно в плане импортазамещения, совместной экспортной стратегии, создания единых рынков нефти и газа, что избавит союз от бесконечных споров и существенно оздоровит интеграцию. Слаженность действий партнеров и успешное развитие евразийской интеграции станут ключевым фактором вовлечения Узбекистана, что представляется задачей номер 1 для ЕАЭС на современном этапе.
Прогноз развития обстановки таков, что предстоящее десятилетие будет временем глобального передела и в этой связи ЕАЭС может вступить в новую эпоху целостным образованием, связанным общим целеполаганием, либо превратиться в клуб по интересам, участников которого просто растащат иные центры притяжения»
Коронавирусный газ
Армения очень сильно зависит от России. В частности, все монополии, включая энергетику и железные дороги, контролируются из Москвы, а границу республики защищают российские силовики. Тем не менее, у Еревана есть претензии к России, которые во многом идентичны претензиям Минска. В пылу борьбы с коронавирусом "Газпром-Армения" заявил, что хочет уже этим летом на 36% повысить тариф на газ для социально необеспеченного населения. Фактически, особые условия для бедных будут ликвидированы. Кроме того, до 20% предполагается повысить тариф для сегмента, который потребляет больше 10 тысяч кубометров газа - это хозяйствующие и бизнес субъекты, включая малых предпринимателей. Армяне прибывают в легком шоке от такой щедрости союзника, но как повлиять на его решение, пока непонятно.
Научный сотрудник армянского «Института Кавказа» Грант Микаелян в интервью «МК» сообщил, чего Ереван ждет от союза, и могло ли все сложиться лучше, чем есть:
«Вряд ли ЕАЭС мог бы справиться с кризисом лучше, чем он делает это сейчас. Если бы у него было еще несколько лет для подготовки, возможно, ему удалось бы реализовать свой потенциал. Но сейчас это максимум того, на что он способен. Сейчас страны-участницы ЕАЭС не могут договориться даже о том, какой должна быть их организация. Например, Белоруссия настаивает на том, что ЕАЭС – это исключительно экономическая организация, и о политической интеграции речи быть не может. Соответственно, в такой парадигме тяжело говорить о совместной борьбе с коронавирусом. Возможно, когда страны начнут выходить из карантина и настанет время борьбы с последствиями пандемии, ЕАЭС окажется более эффективным, но пока этого нет.
Кроме того, большой вопрос, какой вывод из пандемии коронавируса сделает международное сообщество. Например, если страны решат сделать выбор в пользу национальной повестки, а не глобализации, и этот тренд окажется долгосрочным, то тогда участники ЕАЭС продолжат уделять больше внимание двусторонним отношениям, чем евразийской интеграции. Как это будет происходить, мы можем посмотреть на примере нынешних событий. При этом Евросоюз ослабнет, а роль Китая на постсоветском пространстве наоборот вырастет.
Что касается Армении, то ей в рамках ЕАЭС интересны несколько направлений. Во-первых, члены Союза обязаны, как минимум, не поддерживать антиармянские действия Азербайджана на международной арене. Во-вторых, Армения ждет, что ЕАЭС будет гарантировать ей полное взаимонепонимание с другими членами организации, в частности, не должно быть конфликтов из-за поставок газа, претензий на таможне и так далее. В-третьих, ЕАЭС должен содействовать экономическому росту Армении, в том числе инвестировать в нее. По первой части пока все хорошо, а вот по второй - прогресс небольшой. Вместе с тем, у Армении нет реальных альтернатив ЕАЭС. Еревану никто не предлагает соразмерных проектов. В частности, уровень интеграции, который предлагается в рамках «Восточного партнерства» пока очень сильно уступает евразийской интеграции. Кроме того, ЕС готов развивать политические институты в Армении, но не готов серьезно вкладываться в ее экономику»
Вопрос продолжительности жизни
Как только в Казахстане сменился президент, по ЕАЭС поползи слухи, что республика собирается отстраниться от союза. В частности, эта тенденция прослеживается в Концепции внешней политики республики до 2030 года. Там ЕАЭС наравне с СНГ упоминается лишь как один из союзов, в котором участвует Казахстан. При этом главной целью страны является не интеграция на постсоветском пространстве, а доминирование в Центральной Азии. О приоритетах Нур-Султана «МК» рассказал казахстанский политолог Ислам Каримов:
«Несмотря на то, что ЕАЭС является наднациональной организацией, каждый из ее членов решил пойти собственной дорогой в борьбе с коронавирусом. Беларусь, например, вообще заявила, что паника создана искусственно. Но вряд ли ЕАЭС мог бы сыграть большую роль в борьбе с пандемией, так как на нынешнем этапе отношения между его членами развиты недостаточно сильно. Пока союз существует только на бумаге. Более того, по статистике, 65% ввозных случаев коронавируса принадлежат выходцам из стран ЕАЭС, а все потому, что наши друзья изначально не подошли к проблеме с должной серьезностью. Вместе с тем разворачивается мировой экономический кризис. Если Белоруссия и Киргизия завязаны на Россию на 80-90%, то Казахстан и Армения – на все 100%. Соответственно, любой экономический ущерб для России оборачивается двойным ударом по Казахстану. При этом после вхождения Казахстана в Таможенный союз, а затем в ЕАЭС, наша продукция на внутреннем рынке стала неконкурентоспособна, а о рынках соседей можно говорить только с долей иронии. При этом Казахстан богат природными ресурсами, но в последнее время они мало чего стоят.
Что касается внешней политики Казахстана, то Нур-Султан старается проводить многовекторную внешнюю политику. В этой связи власти республики стараются давать размытые оценки роли ЕАЭС в жизни страны. В целом, привлекательность евразийской интеграции можно рассматривать с двух сторон: со стороны общества и чиновников. С точки зрения государства, альтернативы ЕАЭС нет, потому что поставки нефти осуществляются через Россию и отдаление от нее будет крайне болезненным. В свою очередь, общество считает, что если мы союзники, то мы должны быть равны во всех отношениях. В этом смысле казахстанцам близка позиция президента Белоруссии Александра Лукашенко. Он умеет выстраивать диалог с Россией таким образом, чтобы отстаивать свои национальные интересы. Но у Минска при этом другое геополитическое положение, в частности, есть прямой выход в Европу. Если Москва начнет как-то иначе относиться к соседу, у Белоруссии всегда есть, куда отступить.
Само название ЕАЭС говорит об экономическом сотрудничестве, но никоем образом не о каком-то там союзном государстве. Мы независимая страна и не имеем целей возрождать СССР, если в перспективе заинтересуемся политической интеграцией, то только с государствами, близкими к нам ментально и по духу, то есть тюркских стран. Все остальное – бутафория, и не имеет крепкого основания под собой. Проект союзного государства и так называемой политической интеграции основан лишь на амбициях некоторых людей. Наши соседи любят ссылаться на то, что это инициатива Нурсултана Назарбаева. Да, так и есть. Но прошу заметить, идея заключалась в расширении экономических возможностей каждой из стран. В итоге, имеем ситуацию, когда благодаря России наши экономики страдают.
Изначально концепция ЕАЭС была более чем привлекательной. Но затем конфликт между Россией и Украиной заставил пересмотреть актуальность интеграции. В частности, упала экономическая мощь России, которая должна была выступать локомотивом ЕАЭС. Другое дело, что первый президент Казахстана Назарбаев стоял у истоков создания ЕАЭС, поэтому пока он жив, его ближайшие соратники будут придерживаться заданного им курса, а в будущем возможны изменения. Это перспектива ближайших 5-10 лет»
Киргизский скептицизм
В Киргизии полагают, что существование ЕАЭС подрывают власти Казахстана, которые создают сложности при пересечении границы для большегрузных машин. На сегодняшний день около 400 грузовиков застряли на казахско-киргизской границе. Вице-премьер-министр Киргизии Эркин Асрандиев заявил, что эта ситуация противоречит договоренностям союзных государств и готовится направить ноту протеста в секретариат ЕАЭС. Эффективность союза «МК» прокомментировал киргизский политолог Арсен Усенов:
«В Киргизстане, как и в других странах, из-за пандемии остановилась деловая активность. Все это отразилось на экономических показателях, которые и без того были низкими. Правительство начало искать финансовые выходы, но институты ЕАЭС, которые должны были проявить себя в кризисных ситуациях, оказались нерабочими. Президент отмечал, что необходимо ускорить процедуру выделения средств из Евразийского фонда стабилизации и развития, но так и не смог получить ответ. В итоге, Киргизия получила помощь от внешних партнеров, в том числе, от МВФ.
Больше всего мы нуждались в продовольственной безопасности и, конечно, денежных средствах для борьбы с пандемией. На очередном совещании ЕАЭС президент отмечал вопрос беспрепятственного провоза товаров, а также снятия ограничений на экспорт товаров первой
необходимости из стран Союза. Россия частично ограничила поставки зерна, а Казахстан поставки муки. Мы зависим от этих государств, и эти ограничения не соответствуют требованиям ЕАЭС.
Также у нас остается много проблем, связанных с пересечением наших грузов через казахстанско-киргизскую границу. Казахстан блокирует перевозки и на границе выстраиваются километровые очереди из большегрузов. Это проблема существовала и до пандемии, но сейчас она стала критической
На фоне этого в Киргизстане появляются движения, которые скептично относятся к ЕАЭС, утверждая, что организация не смогла проявить себя в кризисной ситуации. Тем не менее, я думаю, что будущее у организации есть, если наладятся отношения между Казахстаном и Киргизстаном. Если это произойдет, то все будет нормально»
Спящий режим Москвы
В России считают, что сотрудничество в рамках ЕАЭС нужно отложить до лучших времен. Сейчас же свои проблемы страны решают самостоятельно. Когда кризис закончится, тогда можно будет вернуться к вопросам расширения интеграции. Главное - сохранить организацию хотя бы формально Насколько верна эта стратегия, «МК» пояснил Владимир Жарихин, замдиректора Института стран СНГ:
«Не надо забывать, что наиболее могущественный член этой организации — Россия - находится под жесткими санкциями со стороны США и ЕС. Конечно, это сказывается на отношения и внутри ЕАЭС. Санкции только против России, но не против ее партнеров, и в этой ситуации не просто соблюдать единое таможенное пространство. Кроме того, Россия ввела контрсанкции в отношении ЕС по группе продовольственных товаров, что вызывает определенные проблемы между членами Союза.
Мне, кажется, что сейчас самое главное — сохранить организацию и достигнутые ранее договоренности. Когда будут менее сложные времена: пройдет пандемия, спадут санкции – тогда ее можно будет начать совершенствовать.
Конечно, внутри ЕАЭС всегда существовал определенный конфликт, который связан даже не с дурным характером отдельных руководителей, а с весьма объективными причинами. Дело в том, что 90% ВВП ЕАЭС сосредоточены в руках России и Казахстана — это энергоизбыточные страны, в отличие от государств, которые могут вовсе не иметь энергоресурсов. В итоге, стороны вступают в конфликт. И мы видели, как на последнем заседании Лукашенко и примкнувший к нему Пашинян выступали за единые цены на энергоресурсы на пространстве ЕАЭС. Казахстан и Россия считают, что это возможно только при большей степени интеграции между странами, которая пока не достигнута. Этот конфликт вызван объективными проблемами, но я должен заметить, что Россия на очень льготных кредитных условиях помогает Белоруссии строить атомную электростанцию. Когда она будет построена, настроение руководства страны изменится и может быть противоречия, которые сейчас возникают, сгладятся. Сейчас главное пережить трудные времена без битья посуды и скандалов. Но мне кажется, что лидеры ЕАЭС, хоть и не скрывают противоречия, хлопать дверью не собираются».
