Справка "МК": Оксана Дмитриева - доктор экономических наук, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга".
— Оксана Генриховна, насколько серьезным ожидается удар по экономике России в результате пандемии коронавируса?
— Удар очень серьезный, учитывая критическую зависимость нашей страны от нефтегазовой конъюнктуры, от цен на энергоносители, которые будут низкими, пока не восстановится спрос, упавший на фоне пандемии. Если мировая экономика пойдет в рост, то дальнейшего спада ВВП в России в 2021 году не будет.
Что же касается ситуации с доходами бюджетов, то к двум кризисным годам — 2020-му и 2021-му — надо готовиться абсолютно точно. По поводу перспектив мировой экономики скажу, что, поскольку рецессия вызвана глобальными карантинными мерами, не совсем понятно, каким образом, в какой последовательности и с какими потерями страны будут выходить из этого кризиса. Россия здесь в положении горнолыжника: не только ты не должен делать ошибок, но и все, кто на склоне, не должны сталкивать тебя в пропасть. То есть другие страны тоже не должны делать ошибки в борьбе с пандемией и при выходе из кризиса.
— Как вы оцениваете нынешние меры поддержки граждан со стороны государства? Есть ли какие-то категории населения, которые незаслуженно забыты властями?
— Полагаю, что такие меры, как автоматические больничные для граждан старше 65 лет, выплаты семьям с детьми, в целом правильные, хотя и недостаточные с точки зрения адресности, объема и выбора категорий.
Многие трудоспособные граждане (как с детьми, так и без) либо потеряли работу, либо числятся на предприятиях, чья работа была принудительно приостановлена минимум на три месяца. Эти семьи нуждаются в гораздо большей поддержке, чем 10 тысяч на каждого ребенка. Родители также нуждаются в поддержке со стороны государства, причем в прямой, а не через работодателей, которые сами увязли в разного рода финансовых проблемах.
Следующая незаслуженно забытая категория — люди пенсионного возраста. Большинство имеет хронические заболевания. Часть работающих пенсионеров лишилась доходов, отправлена в неоплачиваемый отпуск либо на больничный. Решения по пенсионерам переложены на субъекты Федерации, а требуется общая, централизованная стратегия.
Что касается предпенсионеров, то им государство предлагает досрочно выходить на пенсию, но этот механизм крайне сложный, избирательный и в условиях самоизоляции малореализуемый. Чтобы соответствовать ему, человек должен не только потерять работу, но еще и доказать этот факт. Плюс доказать, что у него никак не получается устроиться на новую.
А решение напрашивается простое и всем понятное: нужно на ближайшие два кризисных года вернуть прежний пенсионный возраст — 55 лет для женщин, 60 для мужчин. Это облегчит положение работодателей, которые, зная, что у работников уже есть пенсия, смогут с чистой душой отправить их в неоплачиваемый отпуск либо сократить заработную плату. Человек в таком случае сохраняет рабочее место и всегда может вернуться.
— Давайте на этом остановимся подробнее. Вы с коллегами по Законодательному собранию Санкт-Петербурга внесли две федеральные инициативы: об индексации пенсий работающим пенсионерам и о возвращении дореформенного возраста выхода на пенсию применительно к 2020 и 2021 годам. Подготовлен законопроект, который должен внести правки в Федеральный закон «О страховых пенсиях». Какова судьба этих предложений?
— Я ведь уже не являюсь депутатом Государственной думы, поэтому мы с коллегами внесли проект в петербургское Заксобрание. Чтобы инициатива добралась до думской трибуны, ее должны одобрить законодатели в Санкт-Петербурге.
Если прежний пенсионный возраст удастся восстановить, пенсионные выплаты придется увеличить на 202,6 млрд рублей в нынешнем году и на 272 млрд в 2021 году. На индексацию пенсий работающим пенсионерам уйдет около 100 млрд рублей. Суммы, безусловно, значительные, но подъемные для государства.
— Как вы относитесь к популярной идее раздачи населению так называемых «вертолетных денег»? Насколько эта мера применима к России?
— Все эти «вертолетные» идеи, во-первых, неосуществимы, во-вторых, несправедливы, в-третьих, парадоксальным образом исходят именно от тех экономистов и политиков, которые частично виновны в том, что страна оказалась в нынешнем бедственном положении.
Именно они в свое время проводили «оптимизацию» здравоохранения, повышение пенсионного возраста, недоинвестирование отечественного реального производства. И все это во имя складирования денег в Фонде национального благосостояния.
На данный момент использование средств ФНБ — это чистая эмиссия, то есть запуск печатного станка. Это делать необходимо, но в определенных границах. Я оцениваю объем денег с «печатного станка» (кому нравится, может называть это тратой средств из ФНБ) в 2020 году до 8 трлн рублей. На что они должны быть потрачены?
Все «вертолетчики» забывают об одной простой вещи: деньги остро нужны прежде всего на покрытие дефицитов бюджетов — федерального, регионального, Пенсионного фонда, медстраха. А это в совокупности 4,3–4,5 трлн рублей, то есть больше половины из допустимого лимита. Сейчас бюджеты соцфондов трещат по швам: у них выпали доходы примерно на 1 трлн рублей — из-за карантинных мер, из-за того, что предприятия не платят взносы, из-за того, что на принудительную самоизоляцию посадили всех россиян старше 65 лет.
Смотрим дальше. Нас ждет дефицит федеральной казны в размере 1,3 трлн рублей, а ведь необходимо профинансировать все, что ранее запланировано: это дотации регионам, это зарплаты военных, полицейских, ученых, медиков, преподавателей вузов.
Теперь о региональных бюджетах. У нас по Петербургу выпадение доходов — 100 млрд рублей (до 20%), у Москвы — около 600 млрд. Моя оценка по всем субъектам — от 1,5 до 2 трлн рублей недостачи. За исключением столицы, с ее колоссальными ресурсами, остальные регионы нуждаются в безусловной господдержке.
— Чем опасна ситуация с недофинансированием регионов?
— Тем, что им придется выкручиваться самостоятельно, покрывать дефициты за счет займов, и тогда им светит долговой кризис. Тем, что они будут резать по живому, что уже вовсю происходит.
Даже в Петербурге при корректировке бюджета были сокращены субсидии: на расселение коммуналок, на программу «Молодежи — доступное жилье», на капитальный ремонт домов. А ведь есть еще дополнительные расходы: на меры по борьбе с коронавирусом, на доплаты медикам, на лечение заболевших, на закупку необходимой медтехники и лекарств, на строительство и перепрофилирование больниц.
На все это потребуется в совокупности еще 600 млрд рублей, из которых 200 млрд федеральный центр уже выделил регионам. Первый антикризисный пакет правительства оценивался в 2 трлн рублей, затем были заявлены меры по поддержке семей с детьми — на 300 млрд.
В целом, с учетом стоимости всех антикризисных пакетов, на все эти первоочередные выплаты, на адресную поддержку граждан и бизнеса уйдет более 3 трлн рублей. Таким образом, в пределах обусловленного лимита, не допустив гиперинфляции, можно еще распределить по социальным программам не более 700 млрд рублей, из которых половина, я считаю, должна уйти на возвращение прежнего пенсионного возраста и индексацию пенсий работающим пенсионерам.
— Если бы это зависело от вас, какие первоочередные меры вы бы приняли по противодействию экономическому кризису?
— Во-первых, необходимо дать четкие указания регионам по открытию предприятий материального производства при соблюдении любых, даже жестких карантинных мер.
Во-вторых, нужно составить перечень отраслей, предприятий и организаций, которые принудительно закрыты, и выработать меры поддержки по отношению к ним в зависимости от отраслевой специфики. У малого и среднего бизнеса три основные проблемы: налоги, арендная плата и кредиты. Если бы они были решены, причем именно в форме освобождения от этих выплат, а не отсрочки, компаниям было бы куда проще расплачиваться с работниками и не допустить банкротства.
В-третьих, необходимо стимулировать спрос через госзаказ и импортозамещение. А эта задача невыполнима без покрытия дефицитов региональных бюджетов и финансирования всех запланированных в бюджетах инвестиционных расходов. Нельзя создавать импульсы к сокращению производства по технологической цепочке. Дополнительные меры социальной поддержки и сохранение всех выплат также будут способствовать спросу, но меньше, чем в условиях выхода из традиционного кризиса, поскольку деятельность многих предприятий приостановлена: допустим, деньги у людей есть, а пойти в ресторан или парикмахерскую они не могут.
В-четвертых, нужно приоритетно помогать «локомотивам» выхода из сегодняшнего кризиса: ими могут быть сельское хозяйство, ВПК, медицинские и биотехнологии. Необходимо быстро извлекать экономическую выгоду из относительно успешной борьбы с пандемией в России. Нынешняя ситуация позволяет выйти на мировой рынок и закрепиться там по многим экспортным позициям.
— Правильно ли повело себя государство по отношению к бизнесу, значительная часть которого впала в кому?
— Если говорить о бизнесе, то наилучшая стратегия в условиях пандемии — сочетание жесткого карантина с допуском к работе предприятий материального производства (промышленных, строительных, сельского хозяйства). Всех тех, кто не обслуживает социальные контакты, и тех, кого невозможно перевести на «удаленку». К такому режиму пришли, но с опозданием.
Да, прежде всего следовало полностью исключить наиболее опасный вид совместного времяпрепровождения людей — в школах, театрах, ресторанах, мегамаркетах, что было сделано совершенно правильно. В
о вторую очередь — минимизировать пользование общественным транспортом (в ряде регионов этого добились путем введения пропусков); и в последнюю очередь — подавлять контакты на работе. Вот здесь были ошибки, хотя и не во всех регионах. Не стоило объявлять по всей стране режим нерабочих дней, начиная с 1 апреля и кончая 12 мая. Не стоило приостанавливать материальное производство, правильнее было бы сделать акцент на соблюдении эпидемиологического режима работы и доставки сотрудников.
Далее, нужно более активно прибегать к так называемой «эпидемиологической конверсии». Это значит: дать наиболее пострадавшим отраслям возможность включиться в борьбу с коронавирусом. Например, я предложила петербургским властям обеспечить медиков гостиничными номерами в пешей доступности от места, где они трудятся. Так уже поступили в Москве, Подмосковье, Нижнем Новгороде. С одной стороны, это часть мер по противодействию пандемии, а с другой — региональный заказ на помощь бизнесу.
Другие виды поддержки, особенно малого и среднего бизнеса, должны строиться вокруг трех уже названных китов: аренда, налоги, кредиты.
По налогам — это сделано. Сложный вопрос арендной платы отдан на откуп регионам. Но федеральный центр должен в этом отношении рекомендовать четкую технологию, модельный закон. Проблема в том, что малый бизнес арендует помещения в основном у частных лиц, а не у государства. Очень многие из них — классические рантье, зачастую проживающие в другом регионе или другой стране и просто стригущие ренту.
В Петербурге мы разработали закон: если арендодатель снимет с арендатора плату, то получит льготу по налогу на имущество на два года — 2020-й и 2021-й. А для того, кто не снимет, ставка, наоборот, повысится. Этот метод кнута и пряника подвергается очень большой и в чем-то справедливой критике, поскольку находится на грани фола в российском законодательстве. Но сейчас, в условиях кризиса, иного выхода мы не видим.
— Как сообщил на днях глава Минтруда Антон Котяков, число официальных безработных в России достигло 1,6 млн человек — это вдвое больше, чем в середине апреля. Министр не исключил, что через какое-то время этот показатель достигнет и 2,5 миллиона. Как бывший руководитель Минтруда скажите: грозит ли стране массовая безработица?
— Если грамотно решить вопрос с пенсионерами, в частности, вернув прежний пенсионный возраст и тем самым разгрузив рынок труда, то проблему массовой потери занятости можно минимизировать. Все остальное зависит от экономики: чем больше спад, тем больше безработных.
— Ваш прогноз: что будет с доходами населения? Можно ли остановить их падение?
— Безусловно, реальные доходы граждан падают, но от прогноза я воздержусь. По самым осторожным оценкам, деятельность 20% предприятий в стране приостановлена. Надо, во-первых, в полном объеме сохранить все социальные выплаты из бюджетов, а для этого покрыть все дефициты. Во-вторых, надо помочь семьям с детьми, о чем заявил президент. В-третьих, решить вопрос поддержки пенсионеров — путем возврата прежнего пенсионного возраста и индексации пенсий работающим пенсионерам.
Наконец, нельзя забывать о людях, потерявших работу, и компаниях, попавших в тяжелое положение. В этом смысле надо сместить акценты: государство напрямую отвечает за граждан и их доходы, а для бизнеса создает условия, при которых тот не обанкротится.
Прождолжение темы - в материале "О возврате старого пенсионного возраста высказались экономисты"
