Паника на нефтяном рынке
Самое сенсационное проявление кризиса — это занявшиеся диггерством цены на нефть. 20 апреля на торгах Нью-Йоркской товарной биржи цена майских фьючерсов на североамериканскую нефть WTI сначала упала до $0 за баррель, а затем ее котировки ушли в минус — впервые в истории! Цена нефти в моменте доходила до -$40 за баррель, продавцы контрактов доплачивали покупателям.
Ключевое словосочетание в предыдущем абзаце — «майские фьючерсы». 21 апреля, о чем «МК» уже писал, был днем истечения этих фьючерсов: если контракт оставался на руках у покупателя, он должен был забрать купленную нефть, которая 1–5 мая поступала в главное нефтехранилище США в Кушинге, штат Оклахома. Фьючерсы всегда покупают не только те, кто действительно в нефти нуждается. Спекулянты давно воспринимают нефтяные фьючерсы как разновидность финансовых инструментов. Но в этот раз их число оказалось из-за падения цены нефти зашкаливающим, и значительная часть спекулянтов не смогла вовремя продать майские фьючерсы и купить более длинные контракты. В результате панической распродажи цены ушли в огромный минус.
Это техническая сторона. А в чем экономические выводы? Главная причина произошедшего — падение спроса на нефть из-за антикоронавирусного простоя мировой экономики и существенное сокращение резервных мощностей хранения нефти. Она никуда не делась, а значит, возможно повторение ценового шока, хотя и не в столь острой форме. Сокращение добычи нефти в рамках возобновленного соглашения ОПЕК+ начнет действовать в мае, но масштаб сокращения может оказаться недостаточным. Только когда экономика переболеет коронавирусом, спрос восстановится, а вместе с ним укрепятся и цены. События 20 апреля могут подтолкнуть ОПЕК+ к более радикальному сокращению добычи. Самый главный урок — хрупкость экономических моделей и инструментария экономической политики, выстроенных вокруг цены на нефть.
Сколько стоит апрель?
Карантин — это сознательный выбор между угрозой неконтролируемого распространения коронавируса и падением экономики в пользу здоровья людей. Какова цена?
Российскую цену попытались определить аналитики «Альфа-банка». Они принимали в расчет, во-первых, отраслевую структуру российской экономики. При этом были выделены особо пострадавшие отрасли: транспорт, строительство, общественное питание, непродовольственная розница и т.д. Их потери были оценены в 60% (в месячном выражении). Во-вторых, учитывалось снижение потребления электроэнергии. В первую неделю карантина оно составило 5%, в последующие — 3%. В-третьих, рассматривалось сокращение грузоперевозок по железной дороге. Здесь картина схожая — падение в первые две недели составило 7–8%. Итоговая оценка: масштаб месячного снижения ВВП — 10–15%. Это меньше прежнего прогноза того же банка — 20%, но все равно такое падение почувствуют все.
Социальные последствия
Здесь развернутых оценок апрельских результатов пока нет. Понятно, что меньше других пострадали бюджетники, пенсионеры и работники крупных компаний. Больнее всего кризис ударил по малому и среднему бизнесу. Прямой денежной поддержки населения, как это уже делается в США, ряде стран Европы, в Канаде, в Саудовской Аравии и других странах, российская антикризисная программа не предусматривает. Во всяком случае пока.
Есть прогноз российского рейтингового агентства АКРА. В базовом сценарии в 2020 году ожидается рост безработицы до 6,7%, а это в полтора раза выше, чем в конце 2019 года. Падение реальных доходов населения составит в этом году 6,4%. В пессимистическом сценарии доходы упадут на 9,9%, а безработица вырастет до 8%, то есть почти вдвое по сравнению с 2019 годом (4,4%).
Главным российским «национальным проектом» 2020 года стал кризис.
