В последние годы Россия активно наращивает свои золотовалютные резервы (ЗВР). При этом происходит и изменение их структуры — если в начале тысячелетия собственно золото составляло лишь около 3% всех ЗВР, а остальное представляло собой валюту, валютные счета за границей, иностранные ценные бумаги — то сейчас процент золота в ЗВР существенно вырос (до 20%) и растет дальше. Сейчас у страны больше золота, чем было в сталинском послевоенном СССР, но структура резервов все еще похожа на таковую стран «третьего мира» — у развитых стран золото составляет обычно более 70%. Это естественно — зачем, скажем, США резервы в долларах, если они могут напечатать их сколько угодно?
Снизилась доля американских ценных бумаг. Это не совсем выгодно, потому что американский доллар — валюта растущая в сравнении с другими валютами, но для нас «токсичная» — мы можем в любой момент, как показывает мировая практика, оказаться под санкциями. Выросла доля юаня, что естественно — мы много покупаем у Китая как прямо, так и косвенно (значительная доля мирового производства зависит от китайских комплектующих и других товаров).
Это, в общем, хорошо, «запас карман не тянет», и плохо оказаться без золотого запаса, особенно когда будущее выглядит опасным. Но являются ли ЗВР самостоятельной ценностью? Нет, у всякого запаса всегда имеется в виду какая-то цель. Запас зерна у крестьянина — для еды и семян на случай неурожайного года, денежные накопления у современной семьи — на образование детей, на случай чьей-либо болезни и т.д. Бесцельное же накопление, «плюшкинизм» — это болезнь.
Так вот для чего предназначены наши ЗВР? Если обратиться к недавней истории, ЗВР пригодились нам во время мировых войн для одних и тех же целей, но с разным итогом. В Первую мировую Россия закупала за рубежом много военных припасов, поскольку своего производства и не хватало, и по многим позициям просто не было. Не только двигателей и пулеметов, но и, например, хлопка, а это и порох, и, извините, солдатские штаны. При этом по статистике царская Россия сохранила ЗВР на уровне 1250 тонн золота, но цифра эта лукавая — две трети золота оказалась за границей — оружие нам давали в кредит, но кредиты гарантировались поставками золота, и оно продолжало считаться российским по статье «золото за границей». Оно к нам уже не вернулось. По подсчетам белоэмигрантских историков, лишь четверть российских оплаченных заказов попала в Россию, а значительная часть и вообще не была выполнена. В общем, судьба «царского золота» — тема необозримая, на этой ниве продолжаются сражения большевистских историков с колчаковскими, но главное, что надо понимать: за время той войны Англия, Франция, а особенно США нарастили свои золотые запасы, а Россия — потратила (конечно, в Первую мировую надо включать и интервенцию Антанты в Россию). А почему? Потому что западные державы были экономически развиты и не только тратили на войну, но и на войне зарабатывали, имея развитую промышленность и обустроенные источники сырья.
Отчасти похожей была ситуация и во Вторую мировую — мы тоже получали от Запада материалы и военное снаряжение, и тоже платили золотом — хотя США давали кое-что и так, Англия благотворительностью не занималась. Но у нас уже была мощная промышленность, большую часть оружия мы делали сами, и поэтому мы вышли из войны, имея резервы в 2000 тонн золота. Оно нам очень пригодилось в период «холодной войны», да и потом. Я помню рассказ одного специалиста из Звездного городка о том, что одна из центрифуг для тренировок, купленная в Швеции, обошлась в 11 тонн золота.
Ну а опыт расходования ЗВР в мирное время (были такие периоды) тоже говорит однозначно — мы покупали оборудование, товары, продукты, то есть, получается, что если бы наша страна была более развитой в промышленном отношении, то и золота нам не надо бы было, даже и во время войны.
Не сказал ли я чего-нибудь тривиального? А ведь сказал; совершенно ту же самую мысль высказал в одном стихе 1-й главы «Евгения Онегина» сам Александр Пушкин (со ссылкой на Адама Смита) без малого двести лет назад. Промышленное развитие — вот замена золотовалютным резервам, с одним только отличием — промышленность работает постоянно и постоянно приносит пользу, в то время как резервы (особенно немонетарные) требуют затрат на их хранение и обслуживание.
Есть и еще одна особенность наших ЗВР, на мой взгляд, существенная. Это касается неметаллической их части, которая достигает 80%. Коррупциогенность. Многие знают или легко представляют себе, что коммерческие банки всегда заинтересованы в привлечении клиентов. «Приведи клиента — получишь премию». А если речь идет не о сотнях тысяч долларов, а о миллиардах? Поэтому есть опасность, что кто-то из чиновников, принимающих решения о размещении российских средств на счетах западных банков или о закупке каких-либо ценных бумаг, может получать «благодарность» того или иного рода, отследить которую нашим компетентным органам физически невозможно. Понятно, что все финансовые операции как-то обосновываются и, возможно, необходимы, но, глядя со стороны, не всё можно понять. Например, почему мы выпускаем ценные бумаги и платим по ним несколько процентов, а сами приобретаем иностранные ценные бумаги с доходностью один процент. Где тут хитрость?
Кроме того, хотя считается, что металлическое золото обладает рядом недостатков (в случае чего его надо еще продать или договариваться о торговле за золото, что непросто) — все же хранение «аварийных» запасов за рубежом, да еще и под контролем «вероятных партнеров» ну никак не способствует суверенности и независимости в принятии политических решений. Я не утверждаю, что факты злоупотреблений при размещении резервов за рубежом существуют — но они возможны. Вспоминается такой исторический анекдот: спартанский полководец Лисандр делал выговор солдату, сошедшему во время похода с пути. Когда тот сказал, что отошел от отряда без цели что-либо похитить, Лисандр ответил: «Я хочу, чтобы ты даже не походил на пытающегося пограбить».
Так что уж лучше в крайнем случае восстанавливать материальные запасы, столь бездарно растраченные в процессе реформ. Но правильнее было бы направлять эти средства внутрь страны, на восстановление промышленного потенциала. В современных реалиях (нет ни Госплана, ни Госснаба; Минэкономразвития их не заменит) прямые государственные инвестиции, кроме как в инфраструктурные проекты, нецелесообразны. Нужно ведь не просто «освоить средства», а применить их так, чтобы они приносили прибыль, то есть пользу. С этим скорее справится уже существующий успешный бизнес. Но и ему скорее подойдут не государственные субсидии, а его собственные, им заработанные средства, которые сейчас через налоги изымаются у него для формирования вот этих самых ЗВР, их «незолотой» части. Проще говоря — необходимо изменить налоговые правила, с тем чтобы поощрить бизнес инвестировать в расширение производства.
Это непростая задача, но решать ее надо прямо сейчас — мы и так очень отстаем от всего мира, и это отставание надо наверстывать, события накатываются как снежный ком, и надо быть к ним готовым.
