Прогноз Международного валютного фонда по России близок к оценкам главы Счетной палаты Алексея Кудрина: в текущем году ВВП сократится на 3-5%, а при пессимистичном сценарии — на 8%. При этом взрывного роста безработицы в нашей стране фонд не ожидает – с прошлогодних 4,6% она увеличится от силы до 4,9%.
В целом же для многих государств, даже для крупнейших экономик, «преобладает риск наихудшего исхода». Например, в США в 2020 году ожидается экономический спад на 5,9%, хотя еще в январе прогнозировался рост на 2%. Рекордно, на 7,5%, рухнет еврозона. Причем абсолютно непонятно, насколько интенсивными и эффективными окажутся в итоге меры по противодействию пандемии. Судьба глобального мирового хозяйства зависит, прежде всего, от них - наряду с такими факторами, как масштабы перебоев в поставках товаров, падение деловой активности и потребительского спроса. Охарактеризовав происходящее как «Великий карантин», главный экономист МВФ Гита Гопинат предположила, что совокупные потери мирового ВВП за период 2020-го и 2021 годов составят около $9 трлн – это больше, чем экономики Японии и Германии, вместе взятые.
Прогноз МВФ строится на базовом сценарии, согласно которому пик пандемии падет на третий квартал 2020-го, а затем начнется восстановление, отмечает старший аналитик ИАЦ «Альпари» Вадим Иосуб. Причем, темпы этой «реанимации» будут напрямую зависеть от оперативности и адекватности решений, принимаемых властями разных стран. Если говорить о России, то одной из наиболее действенных мер поддержки экономики мог бы стать аналог безусловного дохода, когда определенную сумму получают все граждане. Казалось бы, рассуждает Иосуб, логичнее помогать только самым пострадавшим. Однако такой избирательный подход крайне сложен в администрировании, требует выработки четких критериев и чреват различными злоупотреблениями. Если же деньги раздать всем подряд, то они подхлестнут потребительский спрос, вольются в экономику и позволят избежать социальных катаклизмов.
«Наше высшее руководство не готово распечатать главные финансовые загашники. Намеченная помощь ограничена объемом в 1,2% ВВП, тогда как в США и Европе в целом -это от 10% и выше, а в Германии - чуть ли не треть ВВП, - напоминает профессор факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Алексей Портанский. – Государство держится за связку с крупным капиталом, с госкорпорациями. Объективно, если следовать рецептам развитых стран, нам нужна более рациональная программа поддержки малого и среднего бизнеса».
В России не думают о том, что именно сейчас нужно закладывать основу для нормальной потребительской активности и восстановления экономики в посткризисный период. Соответственно, резюмирует Портанский, когда пандемия пройдет, мы окажемся в наихудшем положении в мире.
Финансовый кризис 2008-2009 годов ударил, в первую очередь, по реальной экономике. А нынешний, «коронавирусный» – по каждодневной жизни людей, поскольку сразу подкосил сферу услуг, рассуждает член-корреспондент РАН Руслан Гринберг. К этому мир оказался совершенно не готов, и задача номер один сейчас – не допустить стремительного нарастания безработицы и бедности. «Российские власти не должны бояться радикальных шагов, таких как запуск «печатного станка» и, что еще более очевидно, прямые выплаты бизнесу. Если этого не сделать, дальше будет только хуже: вслед за ресторанной, туристической, авиационной отраслями, начнут валиться смежные сферы», - предупреждает экономист.
