Еще совсем недавно, в январе, исследовательская организация Good Judgment Project на основе проведенных опросов оценивала вероятность рецессии в США в 18%. К первой неделе марта, т.е. с приходом коронавируса, эта цифра удвоилась – 36%. Но и это – очень консервативная, заниженная оценка: многие эксперты считают, что катастрофический обвал биржевых котировок – надежный предвестник 80-процентной вероятности начала рецессии уже в этом году. Экономист Алан Блайндер, бывший зампред Федерального резерва (центробанка) США, сказал в интервью телекомпании CNBC, что Америка, вероятно, уже вошла в фазу экономического спада.
Научный сотрудник вашингтонского Института американского предпринимательства Дезмонд Лакман констатирует, что Трамп и его администрация не понимают всей серьезности положения. А это увеличивает риск: отсутствие быстрых и радикальных мер по стабилизации главной экономики мира способно отправить всю мировую экономику в рецессию.
Аналитик поясняет: глобальная пандемия коронавируса, набирая обороты, несет в себе тройную угрозу. Во-первых, это «шок спроса», во-вторых – «шок предложения», в-третьих – «шок финансовых рынков». «Шок спроса» образуется из-за того, что в условиях карантинной изоляции, а также неуверенности в завтрашнем дне, люди не тратят деньги в тех количествах, которые нужны для смазки шестеренок экономики. «Шок предложения» обусловлен тем, что выведены из строя многие транспортные системы – морские порты, аэропорты, железные дороги и т.д. – и выключены из международной сети товарных поставок люди и предприятия, обеспечивающие поставки. «Шок финансовых рынков» можно наглядно видеть, когда день за днем обрушиваются биржевые индексы в Нью-Йорке, Лондоне, Франкфурте, Гонконге и на других торговых площадках. На это накладываются инвесторские опасения в плане корпоративных прибылей и резкое повышение стоимости кредитов для бизнеса – как следствие боязни грядущих банкротств.
Получается, что уолл-стритовский инвестиционный банк Goldman Sachs попал пальцем в небо, когда в начале этого года объявил американскую экономику практически застрахованной от рецессии. У американцев действительно дела шли лучше, чем в Европе и Японии, 11 лет беспрерывно продолжался экономический подъем, хотя и не сильно большой в процентах ВВП. Но эксперты Goldman Sachs совершенно не учли фактор т.н. «черного лебедя» (неожиданного катастрофического события), который прилетел в обличье коронавируса.
Впрочем, и без «черного лебедя» уже давно пора было прислушаться к голосу скептиков, не разделявших неудержимого и необъяснимого – вопреки всему – энтузиазму Уолл-стрита и Белого дома. В январе, когда Goldman Sachs делал свои несбывшиеся прогнозы, биржевые котировки летали в заоблачных высях, но экономика США уже замедлялась, и заголовки о коронавирусе уже появились в сообщениях информагентств, но оптимисты игнорировали и то, и другое.
Игнорировали они не только это, но и многие другие факты. Аналитики уже тогда отмечали, указывает CNBC, что доходы корпораций находятся на очень низком уровне, что промышленное производство вялое, что корпоративная закредитованность слишком высока, что трамповские торговые войны отрицательно скажутся на росте экономики, что экономическому росту угрожает политическая нестабильность – обострение конфронтации с Ираном, непредсказуемый исход ноябрьских выборов в США и т.д.
Экономисты также предупреждали о завышенном соотношении биржевых цен акций и дохода выпустивших их компаний. С тревогой говорили о чрезмерной концентрации инвестиций – львиная доля всех капиталовложений шла всего в несколько компаний: Amazon, Apple, Alphabet (материнская компания Google), Facebook, Netflix.
Аналитики швейцарского банка UBS уже тогда предсказывали понижение кредитных рейтингов американских корпораций – это, очевидно, еще впереди, коронавирус об этом позаботится. В анализе UBS указывалось, что по прошествии 10 с небольшим лет после окончания «Великой рецессии» американские корпорации набрали долгов на $10 трлн, увеличив свое долговое бремя с 2009 года на целых 50%. Эксперты UBS выражали удивление, что это никого не заботит и не является предметом дискуссий.
Летом прошлого года появилось еще одно тревожное для экономистов явление – т.н. инверсная (перевернутая) кривая доходности. Краткосрочные казначейские обязательства США стали давать более высокие дивиденды, чем долгосрочные: это указывает на приближение рецессии (обычно экономический спад следует за инверсной кривой через год-полтора, максимум через 22 месяца).
Вместе с коронавирусным «черным лебедем» появились приметы начавшегося кризиса. На прошлой неделе правительство Ливана заявило о неспособности страны выплатить долги по евробондам: Ливан начинает переговоры с кредиторами по реструктуризации долгов. Это – первая ласточка грядущей вереницы дефолтов, говорит аналитик J.P. Morgan International Дэвид Стаббс в интервью украинскому порталу «Зеркало недели».
А что в этом контексте ждет Россию? «Аналитическое кредитное рейтинговое агентство» (АКРА) предупредило о высокой вероятности нового финансового кризиса в РФ. АКРА рассчитывает индекс финансового стресса. Когда индекс зашкаливает за 2,5, это означает повышенную вероятность финансового кризиса. Если 8 марта индекс составлял 1,53 пункта, то 10 марта – уже 3,12 пункта. С 2006 года такие резкие колебания индекса были отмечены только в 2008, 2009 и 2014 годах, сообщает АКРА. Это – годы, когда в России происходил финансовый кризис и девальвация рубля.
АКРА указывает, что ухудшение экономической ситуации РФ связано с пандемией коронавируса, которая подорвала экономическую активность во многих странах, а также падением нефтяных цен в результате прекращения сотрудничества ОПЕК и России. За этим последовали обвал рубля и снижение котировок на российском фондовом рынке.
Но российские эксперты, которых опросила Русская служба Би-би-си, в основном видят ситуацию менее драматично. Так, Рубен Ениколопов, ректор Российской экономической школы, считает, что высокие значения индекса АКРА «отражают прежде всего высокую волатильность на финансовых и валютных рынках», а финансовая система России «выглядит достаточно устойчиво», хотя «основания для тревоги действительно есть, так как нам угрожает именно экономический, а не просто финансовый кризис». Но пока, говорит он, «непонятно, будем ли мы наблюдать просто сокращение экономического роста или полноценную рецессию».
Хорошо бы, конечно, чтобы сбылись такие «полуоптимистические» прогнозы. Но ахиллесова пята российской экономики – ее сырьевая зависимость – делает ее более уязвимой для кризиса, чем это наблюдается у сильных, диверсифицированных экономик Северной Америки, Западной Европы, Японии и Австралии с Новой Зеландией. А пока – российский ВВП остается меньше, чем у Канады (население – около 38 млн человек) и чуть больше, чем у Австралии (население – 25,6 млн). У России население – 146,7 млн, и территория как две Канады, не говоря уже об Австралии. И 40% всех поступлений в бюджет – за счет нефти и газа...
Нью-Йорк.
