Пока законопроект варится в Госдуме, депутаты приняли его в первом чтении. Но попробовать оценить его качества как инвестиционного «мотора» уже можно. Опираясь, в частности, на заключение Счетной палаты о работе особых экономических зон (ОЭЗ).
Какая связь между особыми зонами и поощрением инвестиций, вводимым новым законом? Самая прямая. Закон принимается для того, чтобы дать частным инвесторам дополнительные льготы и гарантии. Дополнительные по сравнению с национальным режимом регулирования инвестиционного процесса. Другими словами, закон вводит аналог новых особых экономических зон, но не по территориальному признаку, а в зависимости от того, отвечают ли его требованиям реализуемые инвестиционные проекты. Те же зоны, но организованные по-новому.
Сразу стоит подчеркнуть: правительство расписывается в том, что без особых зон, на этот раз проектных, российские инвестиции попросту не разбудить. Почему? Прямо на этот вопрос ответа никто не дает, но он висит в воздухе. Никого не должен обманывать прогресс России в рейтинге Doing Business. Что позиции улучшаются, конечно, хорошо, но, как показывает практика, совершенно недостаточно.
Что не устраивает частных инвесторов в России помимо санкций? Слабая правовая защита частной собственности, неверие в независимость и непредвзятость судов, активное вмешательство в экономику силовых структур, и в целом исполнительной власти. Может правительство в корне изменить ситуацию? Если бы и очень хотело, это не в его компетенции. А за отсутствие инвестиций спросят с правительства. Ему ничего другого не остается, как пойти на хитрость: создать особые условия для определенных инвестиционных проектов, в этом и состоит задача нового закона.
И он старается как может. При объеме собственных инвестиций от 250 млн до 5 млрд руб. инвесторам, заключившим «соглашение о защите и поощрении инвестиций», гарантируется неизменность налоговых условий (по налогу на прибыль, имущество, транспортному и земельному налогам, срокам уплаты и порядку возмещения НДС, новым налогам и сборам — за исключением госпошлин) на срок от 6 до 20 лет; условий техрегулирования, лицензирования, землепользования и застройки территорий, административных процедур в строительстве — на срок до 3 лет; принятых решений об условиях предоставления мер господдержки — на срок, предусмотренный связанными договорами (соглашениями о предоставлении субсидий и иными аналогичными соглашениями).
Если же инвестор вкладывает не менее 10 млрд руб., дополнительно могут быть гарантированы неухудшение ввозных таможенных пошлин — на срок от 6 до 20 лет; квоты на различные ресурсы, ставки платы по обязательным платежам — на срок до 3 лет. Льготы налицо, да еще какие! Будет ли все это работать?
Счетная палата дает почву для сомнений. Проанализировав 12 лет существования различных ОЭЗ, она пришла к неутешительному выводу: необходимого толчка экономика не получила ни на макроуровне, ни даже на уровне территорий, получивших льготный статус.
Что это значит? Мало дать льготы, нужен продуманный механизм их использования. И как раз с этим перспективы нового закона не самые радужные. Во-первых, нет полной ясности в том, как с принятием нового закона будут реализовываться уже начатые проекты в рамках концессионных соглашений и соглашений о государственно-частном партнерстве. Есть опасения, что государство может приостановить их финансирование.
Во-вторых, срок действия «соглашений о защите и поощрении инвестиций» ограничен 20 годами. Есть проекты, например, в сфере транспортной инфраструктуры, которые могут в этот срок не окупиться. Инвестор видит риск остаться без господдержки.
Есть у нового закона и более весомые риски. Льготы предоставляются по «соглашению о защите и поощрении инвестиций». То есть в зависимости от того, будет ли заключено соглашение между представителями правительства и частной компанией. Способы, облегчающие достижение подобных договоренностей, хорошо известны. В том числе Следственному комитету и прокуратуре. Правительство не могло не видеть коррупционные риски нового закона. На них прямо указывал Дмитрий Козак, бывший на тот момент вице-премьером. Но, скорее всего, возобладало мнение, что нацпроекты дороже коррупционных рисков.
Все вместе, включая печальный опыт традиционных особых экономических зон, вселяет не столько уверенность в успехе поощрения инвестиций, сколько опасения в том, что запускаемый процесс даст совсем не те результаты, которых ждет экономика.
