Экономика по Тютчеву
В Россию, как известно, «можно только верить». Если с этим постулатом согласиться, то ничего не остается, как верить и в ее экономику. Кто-то скажет: конечно, надо верить! Но тут впору напомнить еще одну максиму, которая гораздо древнее поэтической формулы Тютчева: «Верую, ибо абсурдно!» Ведь поверить предлагается в российское экономическое чудо, которому правительством и президентом предписано случиться в 2021 году.
Что за чудо нас ждет и вообще можно ли его так назвать, если оно заранее анонсировано? На совсем не поэтическом языке скучных документов оно выглядит скромно и даже буднично. Целевой темп роста экономики по трехлетнему бюджету должен составить в 2021 году 3,1%.
Разочарованы? Какое же это чудо, ведь российская экономика знала темпы роста, в три с лишним раза превышающие этот показатель...
И все-таки речь идет о чуде. Пока российская экономика не ускоряется, а наоборот, замедляется. По предварительной оценке Росстата, в 2019 году валовый внутренний продукт (ВВП) РФ вырос всего на 1,3% — показатель почти вдвое ниже, чем годом раньше, когда ВВП поднялся на 2,5% (рост-2018, напомним, был пересмотрен в сторону повышения с 2,3%). В 2020 году планы правительства относительно умеренные — 1,9%. Откуда же возьмется рывок 2021 года?
Что правительству некуда отступать, понятно. Во-первых, его для того и сменили, чтобы было обеспечено долгожданное ускорение, во-вторых, президент в Послании прямо потребовал, чтобы Россия превзошла среднемировые темпы роста не к 2024-му, а именно в 2021 году. И понять главу государства можно: ведь рост ВВП — это вовсе не сухая цифра в отчетах Минэкономразвития и Росстата, за ней стоят технический прогресс и новые рабочие места, рост зарплат и доходов населения...
С политикой все ясно, а как все-таки быть с экономикой? Есть внутренние ограничители — низкий уровень потребительского спроса, недостаточная инвестиционная активность; по-прежнему есть внешние — сохраняется риск возобновления мировой торговой войны, которая тормозит спрос на российское сырье, никто не гарантирует, что не возобновится ужесточение санкционного давления на Россию. Появился и новый глобальный риск в виде угрозы эпидемии в результате распространения коронавируса.
Конечно, можно рассчитывать на то, что риски сами рассосутся, а коронавирус снизит темпы роста мировой экономики настолько, что России будет нетрудно ее обогнать. Или все-таки надеяться на чудо? Власти, похоже, ставят на чудо, во всяком случае, новых факторов, ускоряющих рост, нам не открывают — на то и чудо, чтобы поражать воображение.
Требуется ускоритель
И все-таки попробуем «препарировать» грядущее чудо. Что может для российской экономики сыграть роль драйвера?
Может быть, резко вырастет потребительский спрос? Да, такое вполне возможно в связи с выполнением президентского Послания 2020 года, нацеленного на борьбу с бедностью и требующего существенно расширить социальные госрасходы, особенно адресованные семьям с детьми, живущим на уровне прожиточного минимума и ниже. Эти расходы, без сомнения, подтолкнут потребительский спрос. Возможен и макроэкономический эффект, предварительно оцениваемый рядом экспертов как добавка к росту ВВП в размере примерно полпроцента.
Это принципиальное отличие от роста реальных доходов, отмечаемого Росстатом во второй половине 2019 года, который к росту потребительского спроса имеет гораздо меньшее отношение. Еще одно чудо? Все очень просто, Росстат нашел источник такого роста в новой методике, а она позволяет выводить на свет часть теневых доходов. То есть доходы те же, изменилось лишь их «освещение», а значит, и рост потребительского спроса в галоп точно не перейдет.
Увеличится спрос компаний в связи с ростом госинвестиций? Такие надежды действительно витают в воздухе в связи с раскупориванием Фонда национального благосостояния, который достиг необходимого для этого по закону уровня в 7% ВВП, и инвестиций в нацпроекты. Рост инвестиций реален, но, как выясняется, вложения из ФНБ скорее пойдут на поддержку российского экспорта, чем на финансирование нацпроектов.
В декабре 2019 года опубликованы расчеты экспертов Высшей школы экономики (ВШЭ), согласно которым предельный объем ресурсов ФНБ, доступных для инвестирования, в 2020 году составит 1,7 трлн руб., в 2021 году — 3,7 трлн руб., в 2022 году — 5,8 трлн руб. Но это верхняя граница, которая вряд ли будет достигнута из-за традиционной финансовой осторожности властей. Самое главное: по оценке ВШЭ, на внутренние проекты пойдет только 15–20% инвестиций ФНБ. Главным направлением станет поддержка экспорта, когда средства ФНБ будут, например, предоставляться зарубежным партнерам в качестве связанных кредитов, на которые будет закупаться российская продукция. Это, как считают эксперты ВШЭ, самый эффективный вид вложения средств ФНБ: кредит на внешние цели в 1 трлн руб. ($15,2 млрд) в 2020 году может увеличить прирост ВВП на 1,1 п.п., в то время как общая сумма государственных и частных инвестиций в 1 трлн руб., вложенных во внутренние проекты, даст ускорение ВВП всего на 0,62 п.п. Впрочем, это расчеты экспертов, у нового правительства могут быть на сей счет свои соображения, пока не обнародованные.
Расширим поиск ускорителя экономического роста. К примеру, внешние условия могут стать более благоприятными для российского экономического роста при примирении США и Китая и отказе обеих сторон от острой фазы торговой войны. Это улучшит экономическую динамику во всем мире, а значит, увеличит спрос на российские энергоносители и другое сырье. Такое возможно — особенно при как минимум ненаращивании, а еще лучше — при свертывании санкций против России. Но с этим сложнее.
Недавно состоялся семинар, организованный EastWest Institute в Брюсселе, посвященный перспективам российской экономики. Разумеется, тема санкций там затрагивалась. Более того, научный руководитель Института экономики РАН Руслан Гринберг и в ходе семинара, и на встречах с европарламентариями предлагал обсудить возможность частичного снятия санкций в гипотетическом случае достижения прогресса в разрешении конфликта в Донбассе, но при сохранении российской юрисдикции над Крымом. Обсуждения практически не получилось — официально потому, что оно вроде как невозможно без участия украинской стороны. А это значит, что до свертывания санкций еще далеко.
Вернемся к разгадке чуда. Резервы роста ВВП действительно есть. Максимальный прирост экономики, как было показано, может составить дополнительные полтора процента ВВП — что как раз позволит ему преодолеть заветную планку в 3%. Но есть одно «но».
В чьих руках «волшебная палочка»?
Чтобы чудо произошло, потребуется «волшебная палочка». Но у кого она окажется в руках, кто будет произносить заветные заклинания? Реальность такова, что не премьер Михаил Мишустин и даже не президент Владимир Путин. Потому что решения о торговой войне, о дальнейшей судьбе санкций и о готовности наращивать импорт из России (при вложениях средств ФНБ преимущественно в экспортные кредиты, обеспечивающие максимальную отдачу в виде внутреннего экономического роста) будут приниматься не в Москве.
Самое главное подтверждение сказанному в том, что если ключ к резкому ускорению экономического роста — расширение экспорта, то откуда возьмется дополнительная конкурентоспособная российская продукция? Тут к 2021 году чудес точно не предвидится. Значит, для того чтобы значительно нарастить российский экспорт, потребуются договоренности на межгосударственном уровне. Например, о снятии ограничений на российский экспорт свинины в Китай и о расширении поставок оружия в страны Персидского залива. Дипломатам от экономики придется потрудиться в поте лица и на разных фронтах, но даже если они выложатся на 200%, в конечном счете решения будет принимать потенциальный импортер. А он будет учитывать не только качество и цены на российский экспорт, но и геополитический резонанс расширения сотрудничества с нашей страной.
Тезис о том, что ключи к ускоренному росту отечественной экономики оказываются не в России, может вызвать негодование у части политического истеблишмента: как же так, Москва на внешнеполитическом уровне делает ставку на укрепление собственного суверенитета, а на экономическом — Россия по-прежнему зависима, причем в решающей мере, от, как выясняется, чужих интересов. Формально укрепляются позиции тех, кто давно выступает за смену курса экономической политики и приведение его в соответствие с геополитическим курсом Кремля.
На самом деле исходные позиции одни и те же. Это взгляд на мир из осажденной крепости. Различие в том, что экономика оказалась заложницей геополитики, столкнувшись с новыми рукотворными ограничениями своего развития. Так что противоречие между геополитикой и экономикой налицо. А значит, постановка задачи приведения экономического курса в соответствие с геополитическим действительно имеет под собой основания. Ее можно интерпретировать так: превращение экономики из заложницы в соучастницу геополитики. Для решения так поставленной задачи курс экономической политики должен быть изменен. С вектором на мобилизационную экономику. Если поворот произойдет, Россия сделает еще один шаг к самоизоляции в противостоянии с развитыми странами, а значит, усугубит свое отставание. И снизит качество жизни наших детей.
Хочется верить, что правительство Мишустина осознает подобные риски и по такому пути отечественную экономику не поведет.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
Догонит ли российская экономика мировую?
Алексей ВЕДЕВ, директор Центра структурных исследований:
«В текущих реалиях 1,5% роста ВВП в год — потолок для нас. Соответственно, о выполнении майского указа президента от 2018 года можно забыть. Что же все-таки делать для разгона экономики? Нужно, во-первых, смягчать бюджетную политику. У предыдущего правительства хорошо получалось сберегать, а вот инвестировать — не очень. Профицит бюджета в 2019 году составил 2 трлн рублей. Эти деньги были просто изъяты из экономики и непонятно в каких целях сберегаются. Во-вторых, ставку ЦБ надо опускать более радикально. В-третьих, крайне важно улучшать бизнес-климат: при расширении внутреннего спроса есть вероятность ускорения инфляции и роста импорта. И, конечно, у нас очень много государства в экономике, уровень этого присутствия надо снижать. Следует также улучшать корпоративное управление — и в промышленности, и в банковской сфере. Все эти меры лежат на поверхности, но пора их уже реализовывать — тем более что правительство у нас новое».
